Воспоминания агента британской секретной службы. Большая игра в революционной России - Джордж А. Хилл

поставкам генерал, командовавший юго-западной армией, получил возможность удержать триста тысяч солдат в окопах и отвлечь на себя внимание такого же количества немцев.

Глава 15

Приблизительно в это время большевистские газеты раскрыли подробности перемирия, которое Ленин и Троцкий предложили Верховному главнокомандованию Германии в расчете на переговоры о немедленном заключении мира. Генерал Духонин в Ставке отказался передать это предложение немцам. Духонин был освобожден от своих обязанностей большевиками, и главнокомандование российскими армиями было передано младшему офицеру – прапорщику Крыленко. Духонин отказался покинуть свой пост. Ходили слухи, что Крыленко действует против Ставки. Мы с Бойлем решили, что для нас, возможно, будет работа в Ставке, и добились, чтобы наш вагон спецназначения был отправлен из Петрограда в Брянск через Московский железнодорожный узел, который мы разгрузили.

По пути на вокзал мы встретили огромную похоронную процессию: хоронили около четырехсот бойцов Красной гвардии, убитых во время недавних уличных боев. В России есть обычай нести гроб открытым к месту погребения. Многие тела оставались на морозе на протяжении многих дней, и из-за огромного количества тел для захоронения и поспешных приготовлений к нему некоторые тела были помещены в гробы в том положении, в каком замерзли. Мертвых хоронили у Кремлевской стены на огромной Красной площади, где теперь стоит Мавзолей Ленина, а могилы похороненных находятся от него по обе стороны.

Было так холодно, что окна нашего вагона покрылись морозным узором, и, когда мы выезжали с Брянского вокзала (в настоящее время это Киевский вокзал. – Пер.), заходящее солнце осветило морозные кристаллики на окнах, и они засверкали, как мириады пламенеющих опалов, а весь западный горизонт при этом полыхал, как огненная печь.

В Орше, где еще совсем недавно попал в крушение наш предыдущий салон-вагон, мы столкнулись с соединением товарища Крыленко, состоявшим из красногвардейцев и моряков из Кронштадта. Везде царил хаос. На станционных путях горели, наверное, двести или триста бивачных костров. В качестве топлива для них солдаты использовали запасные дорогие и невозместимые дубовые спальные вагоны. Начальник вокзала был запуган до смерти и не осмеливался протестовать, так как его заместитель был казнен как контрреволюционер за то, что возражал против такого обращения со спальными вагонами.

Наш вагон был прицеплен к поезду, который вез небольшое воинское соединение на подмогу Крыленко в Ставке. Нам сообщили, что Духонин, вероломно преданный частью своей собственной охраны, находится под стражей. Наконец наш поезд подъехал к станции, где находилась Ставка, и встал напротив другого стоящего поезда приблизительно на расстоянии пяти платформ. Все пространство между двумя поездами было заполнено орущей толпой вооруженных людей, которые были похожи на голодных волков. «Хотим Духонина»! Вдруг на платформе, где стоял вагон первого класса напротив нашего, появилась небольшая фигура бородатого мужчины, который попытался обратиться к толпе. Это был Крыленко. Толпа не слушала и своим воем заглушала его слова. Мужество покинуло его, и он отступил назад, в свой вагон. А ярость толпы разгорелась еще сильней.

Затем кто-то еще появился на платформе и на вытянутых руках поднял две большие, густо увешанные кистями серебряные эполеты. На мгновение воцарилась тишина. «Это эполеты генерала Духонина!», – крикнул этот человек и швырнул их в толпу. Они тут же были схвачены и разорваны на миллион кусочков. Мы словно наблюдали за стаей диких волков. Затем снова начался ор: «Хотим Духонина… Хотим Духонина… ХОТИМ ДУХОНИНА!» Человек, который швырнул эполеты, исчез в вагоне и мгновение спустя вновь появился, толкая кого-то перед собой. Я узнал Духонина.

На мгновение он задержался на ступеньке, схватившись за поручень и глядя вниз на нечеловеческое неистовство толпы. Но лишь на одно мгновение. Возможно, его ступня соскользнула, или его подтолкнули сзади, я не знаю. Но внезапно он качнулся вперед, был схвачен тысячей рук и брошен в центр толпы. Началась потасовка… и закончилась. Наступила пауза. В середине толпы образовался круг. А затем, как человек, подброшенный на одеяле, Духонин подлетел в воздух. По кругу раздался треск выстрелов, и при падении его тело упало на поджидавшие его штыки. Еще мгновение тело лежало на земле. В толпе воцарилась тишина. Даже те, кто находились в сотне ярдов от этой сцены, знали, что произошло. Кто-то засмеялся, а чей-то голос сказал: «Кончился!» Садистское желание толпы было удовлетворено, и люди стали расходиться. Несколько любопытных протолкались вперед, чтобы посмотреть на жалкое, искалеченное тело, лежавшее в луже сочившейся из него крови. Затем станция быстро опустела, и между нашим вагоном и вагоном Крыленко осталось лежать только обезображенное тело главнокомандующего. Пришел вокзальный уборщик, механически перекрестился и без посторонней помощи потащил останки вдоль железнодорожных путей и через платформу в пакгауз. Кто-то спустился из вагона Крыленко, и через несколько минут я заметил, что у дверей пакгауза, где лежало тело, стоит вооруженный караульный.

Так был зверски убит Духонин, главнокомандующий над пятью миллионами солдат. Мир праху его.

Мы были свидетелями этого ужасного инцидента и не имели никакой возможности что-либо сделать. О том, что произошло в самой Ставке, и о судьбе миссии союзников мы ничего не знали. Мы решили пойти и все выяснить. Станционные пути опустели, и мы справедливо предположили, что толпа ушла грабить город. Мы экспроприировали ветхий автомобиль «рено», который стоял без присмотра, и поехали в гостиницу «Бристоль».

По дороге мы сравнивали свои впечатления, которые на нас произвела толпа. Сошлись на том, что в ней были люди, которые не были ни солдатами, ни матросами, ни рабочими; они были совсем другого сорта и действовали почти как распорядители. Одного или двух из них мы раньше видели работающим в солдатском комитете и были абсолютно уверены в том, что это люди из германской разведки. Много лет спустя в воспоминаниях различных немецких, австрийских и венгерских генералов и официальных лиц наши подозрения получили подтверждение.

В гостинице «Бристоль» мы обнаружили, что, к счастью, миссия союзников на специальном поезде уехала из Ставки в Киев за полчаса до того, как полчище Крыленко заняло станцию.

Больше нам там делать было нечего. Мы вернулись на станцию и обнаружили, что наш вагон отогнан в депо с приказом не двигать его с места; еще мы узнали, что в этот день больше не будет поездов, отправляющихся из Ставки.

– Кто отдал такой приказ?

– Крыленко.

– И сегодня больше не будет поездов?

– Так говорит Крыленко.

– Тогда, пожалуйста, посадите нас на специальный поезд.

– Я не могу этого сделать.

– А кто может?

– Крыленко.

– А где Крыленко?

Наш информатор указал на хорошо охраняемый железнодорожный вагон. Мы с Бойлем подошли к нему и