"Братская могила экипажа". Самоходки в операции "Багратион" - Владимир Першанин

Внезапно заработала рация. Лейтенант, командир «Т-4», сообщил:

– Завалило аппарель, возможно, повреждена гусеница.

– Пошли людей, пусть проверят.

– Уже послал, – отозвался лейтенант и тут же встревожено добавил: – Две русских «штуги» заходят с левого фланга.

Командиру «пантеры» мешала увидеть цель выброшенная взрывом земля. Электромотор плавно разворачивал башню, а механик прибавил газ. Мощный двигатель в 700 лошадиных сил легко толкал «пантеру» из капонира наверх.

Расстояние от самоходки Карелина до знаменитой «пантеры», которая считалась лучшим танком вермахта, составляло около четырехсот метров. Однако снаряд пушки «ЗИС-3», способный пробить на таком расстоянии семь сантиметров брони, отрикошетил от покатой башни, так как шел под углом.

Удар оглушил наводчика, а выпущенный ответный снаряд «пантеры» с воем прошел мимо. Карелин наводил орудие, которое мгновенно перезарядил Бурлаков.

– Бей, Паша!

Подкалиберный заряд, состоящий из мягкой оболочки и твердого вольфрамового жала, врезался в одно из колес «пантеры», пробил его. Машина выползла из капонира. Двигалась она рывками, перекошенное колесо задевало соседнее, но длинноствольное орудие упрямо ловило дерзкую русскую самоходку. Хижняк без команды дал задний ход.

Рывок подбросил легкую машину. Карелин ударился лицом о прицел, а Костя Бурлаков отлетел в угол в обнимку со снарядом. Механик спас экипаж от бронебойной болванки, способной прошить «фердинанд» насквозь.

Зацепин выпустил два снаряда в «Т-4», который застрял на выезде из капонира, и тоже едва увернулся от кумулятивного заряда, разлетевшегося веером огненных брызг от удара о землю.

Обходя танк с тыла, к нему бежали десантники из роты Бобича, с ними вместе поднялась пехота. «Пантера» уходила в запасное укрытие, стреляя из двух пулеметов. Было отчетливо видно, как болтается продырявленное вывернутое колесо.

«Т-4» выбирался через груду земли, засыпавшую аппарель (выезд из капонира), и не мог вести прицельный огонь. Зато «пантера» из своих пулеметов уже срезала несколько атакующих и снова ловила в прицел самоходку Карелина. Лейтенант Зацепин среагировал быстрее и, развернув машину, дважды выстрелил в опасную «кошку».

Снаряд отрикошетил от лобовой башенной брони, но очередной удар оглушил наводчика. Выпустило последний подкалиберный снаряд орудие Карелина. Раскаленное жало угодило в двигатель. Из жалюзи позади башни показался дым.

– Горит чертова «кошка»! – загнав в казенник очередной снаряд, потрясал кулаком заряжающий Костя Бурлаков.

Но поврежденная, потерявшая ход «пантера», победа над которой никогда не давалась легко, выстрелила в последний раз. Фугасный снаряд (его хватило бы, чтобы просадить броню самоходки) взорвался с недолетом.

Крупный осколок врезался и застрял в «подушке» орудия. Другой кусок железа ударил в голову сержанта Бурлакова, снес заостренным краем верхушку танкошлема и пробил голову.

Двадцатисемилетний слесарь из сельской МТС под Саратовом Костя Бурлаков вряд ли успел осознать, что рана смертельная. Его ждали мать, жена и две дочери, которым он писал: «Война к концу идет, фашиста гоним. Даст Бог, скоро встретимся…»

Уже не встретятся. Война за секунды отнимает жизнь у человека, унося куда-то все его чувства, любовь к близким, надежды на будущее.

У Бурлакова были крепкие мускулистые руки, которыми он перекидал за два с половиной года многие сотни снарядов. Сначала в расчете дивизионной пушки «Ф-22», а затем в экипаже самоходки. Он был дважды ранен и лишь к майским праздникам сорок четвертого года получил свою первую награду, медаль «За боевые заслуги». С десяток секунд Бурлаков продолжал стоять, держась за поручень. Кровь текла по лицу, промасленному комбинезону. Затем пальцы сержанта ослабли, и он осел на дно рубки.

Немецкий танк «Т-4» наконец выбрался из капонира. Он получил повреждения, но оставался в строю и готовился продолжить бой. Усиленная броня, длинноствольная пушка делали его грозным противником. Однако «панцер» потерял слишком много времени.

Вдоль траншеи к нему бежали несколько саперов и десантники из роты Александра Бобича. Две противотанковые гранаты взорвались, не долетев до тяжелой машины, третья прожгла кумулятивной струей бронированный экран, защищавший борт машины.

Рослый сапер, забежав с кормы, швырнул бутылку с горючей смесью. Она разбилась о башню. Горящая жидкость растекалась по жалюзи, грозя воспламенить мотор. Башня мгновенно развернулась, и пулеметная очередь срезала сапера. Башня вращалась, посылая длинные очереди, а механик-водитель набирал ход, стараясь вырваться из кольца.

Он видел, как падали русские саперы и пехотинцы, двоих он сбил корпусом и раздавил. Башня заполнялась едким дымом, механик полностью открыл широкую смотровую щель, но дым продолжал душить его.

– Эй, ребята, откройте люки! – крикнул он.

– Снаружи горит «коктейль Молотова». Прибавь скорость.

Снаряд самоходки пробил башенную броню, стонал смертельно раненный командир танка. Перестал стрелять пулемет, а сбоку вывернулся русский солдат и бросил противотанковую гранату под гусеницу.

Механик ахнул от предчувствия, что сейчас все кончится. Машина прошла с десяток метров, затем звенья левой гусеницы лопнули, а дым повалил такими клубами, что механик-водитель, не раздумывая, выскочил наружу. Предчувствие его не обмануло.

Русский солдат в каске, с блестящей медалью на груди вскинул свой скорострельный автомат с круглым диском.

– Наших давишь, гад!

Механик потянулся к карману комбинезона, чтобы достать фотографию жены и ребенка, но дырчатый кожух автомата брызнул рваными языками пламени. Наводчик, пытавшийся выскочить из бокового люка, был убит другим красноармейцем и повис на броне.

«Пантера» тоже горела. Из нее успели выпрыгнуть трое танкистов во главе с обер-лейтенантом. Они, пригибаясь, бежали в сторону укреплений. Обер-лейтенант увидел осевший квадрат земли – здесь пряталась противопехотная мина.

Он перепрыгнул через опасное место, но уже через три шага наступил на другую мину. Взрыв подбросил его и ударил о землю.

– Хильфе… помогите, – тянул он руки к своим товарищам.

Они были дисциплинированными воинами вермахта, но ничем не могли помочь своему командиру. Он лежал с оторванной ступней, рядом были мины, а экипаж преследовали русские, стреляя на ходу.

Наводчик, как старший по званию, принял решение и махнул рукой заряжающему. Они побежали, однако далеко не ушли. На пути оказался капонир, в котором укрывалась подбитая русская самоходка.

Механик-водитель Иван Грач шагнул им навстречу, не обращая внимания, что оба танкиста держали наготове пистолеты. С закопченным лицом и глубокой ссадиной на скуле он хищно улыбался, наводя на них трофейный автомат «МП-40».

Очередь свалила обоих танкистов на землю. Один еще шевелился, и Грач добил его. Странная улыбка не сходила с лица, рот нервно подергивался. Полчаса назад погибли два его товарища из экипажа: командир машины и заряжающий. Наводчику сильным ударом перебило ребра. Механик защищал машину и раненого товарища.