Дом подруги - Виктория Клейтон

— О-о, сэндвичи! — воскликнула Элинор. — С чем они?

— С огурцом, милая, — проворковала Вивьен, пододвинув к ней тарелку.

— Терпеть не могу сэндвичи с огурцом. Я вообще люблю только сэндвичи с неочищенным сахаром.

— Иди ко мне, Элинор. Садись и помоги мне справиться с этим кусочком имбирной коврижки. — Вивьен похлопала по дивану между собой и Робертом.

— Господи, помилуй, можно подумать, твоя мама откармливает тебя для жертвоприношения! — фыркнув, продолжала Вивьен. — Твоя попа уже сейчас занимает чуть ли не половину комнаты, Элинор! Если так пойдет дело, то во время ближайшей ярмарки тебя можно будет сажать в шатер с надписью «Самая толстая девочка в мире». Ну, не забавно ли?

Элинор опустила голову. Я заметила, что глаза ее полны слез. Роберт, глянув на мать, покачал головой. Вивьен сделала вид, что ничего не замечает.

— В котором часу обед? — вмешалась я, сделав попытку перевести разговор на другое.

— Вы приглашены на обед? — воскликнула Вивьен. В глазах ее вспыхнул острый интерес.

— Да. В Майлкросс-парк, — кивнула Мин.

— О, значит, к этому «южноафриканцу»? Слышала, что он на редкость хорош собой. Жаль только, что при этом он невыносимо вульгарен.

— Ничего подобного! — сердито отрезала Мин. — Если хотите знать, мне он нравится куда больше, чем кто-то из наших соседей. С ним хоть поговорить можно, а с теми умрешь со скуки. И потом, он не просто хорош собой, но еще и невероятно обаятелен.

Вивьен, выразительно вскинув брови, повернулась к Роберту:

— Иной раз мне так жаль нашу Мин. Бедняжка, ей здесь скучно, роль жены и матери явно не для нее. И потом, мне кажется, некоторые люди просто не приспособлены для тихой, домашней жизни.

— Ты, например, — грубо бросил Роберт. — Ты вообще иногда забывала о моем существовании, неделями не появляясь в детской. Куда там — тебе было гораздо веселее с твоими приятелями!

— Пойду-ка я, пожалуй, к себе. Отдохну часок перед обедом. — Я решила, что будет благоразумнее поскорее исчезнуть с поля военных действий, пока дело не дошло до рукоприкладства.

— Отдохнуть? Господи, помилуй, здоровая молодая женщина укладывается в постель в половину пятого?! Может быть, вы беременны?

— Очень надеюсь, что нет, — невозмутимо ответила я. — Это было бы весьма неразумно, чтобы не сказать больше.

Оказавшись у себя в комнате, я включила купленный сегодня электрокамин и наконец-то согрелась. Глаза у меня стали закрываться сами собой. Раздевшись, я забралась под одеяло и моментально провалилась в сон.

Когда я проснулась, в комнате было темно, если не считать света от работающего электрокамина. Вокруг разливалось восхитительное тепло. На моих часах было половина седьмого. Встав с постели, я вынула из гардероба платье. На ощупь оно было немного сырым. Поэтому я повесила его перед электрокамином, чтобы немного просушить, а сама уселась перед зеркалом, чтобы причесаться и накраситься. В комнате было так тепло, что от моего платья моментально повалил пар. Зато теперь оно выглядело отутюженным, будто побывало в руках умелой и старательной горничной.

На кухне, где не было ни души, за исключением Хэм, гревшейся на полу возле обогревателя, я вымыла три стакана, обнаруженные мною в кладовке, а потом достала из холодильника бутылку шампанского.

Роберт, а вслед за ним и Мин спустились на кухню, и я с трудом удержалась, чтобы не ахнуть от удивления при виде того, как они преобразились. В синем шелковом платье Мин выглядела очаровательно. Роберт нацепил черный галстук. Даже самый невзрачный мужчина в смокинге будет выглядеть элегантно, а уж Роберта никак нельзя было назвать невзрачным или простоватым.

— Откуда это? — подозрительно принюхался он, когда я протянула ему бокал с шампанским.

— Небольшой презент в благодарность за то, что вы пригласили меня погостить. Купила сегодня утром в городе. Между прочим, совсем неплохое шампанское.

— Не то слово! — с восхищением воскликнула Мин, одним глотком осушив стакан и громко причмокнув. — Прелесть что такое! А вот у нас почему-то никогда не бывает шампанского. Почему, интересно?

— Всегда считал шампанское ненужной роскошью, — заявил Роберт. — Шампанское пьют только уличные девки да владельцы скаковых лошадей.

Я едва удержалась, чтобы не запустить бокалом ему в физиономию, но вспомнила об эпизоде с раковиной и ограничилась тем, что изобразила на лице вежливое удивление.

— Роберт! — возмутилась Мин. — Твоя мать совершенно права — ты действительно превратился в настоящего грубияна! Наверное, это моя вина. Не обращай на него внимания, Дэйзи. Просто он ревнует к Чарльзу Джаррету. Это тот самый, к кому мы сегодня приглашены на обед. Он занимается разведением скаковых лошадей. И у него куча денег.

Честно говоря, я была страшно рада это слышать. Человек, приехавший из Южной Африки, да к тому же богатый, наверняка считает, что в доме должно быть тепло.

— Так, а где моя расческа? — спохватилась Мин. — Мне осталось только причесаться, и я готова.

Прежде чем я успела ее остановить, Мин схватила щетку, которой я незадолго до этого вычесывала Хэм, и провела ею по волосам.

— Что это за вонь такая?! — возмутился Роберт, глядя на облачко порошка от блох, нимбом вставшее вокруг ее головы. — Мин, посмотри на расческу. Что это на ней?

Мин рассеянно глянула на щетку, невозмутимо сняла застрявшие в зубьях клочья черной шерсти и, как ни в чем не бывало, продолжала причесываться.

— Тальк, скорее всего. Я им иногда пользуюсь, когда нет времени помыть голову.

Мин настояла, чтобы я уселась на переднее сиденье рядом с ней, пока Роберт станет толкать «лендровер». Я и не подумала возражать. Да и с чего бы мне это делать?

Все семь миль, отделявшие нас от Майлкросс-парк, мы проехали почти в полном молчании, если не считать, конечно, натужного завывания двигателя и тяжелого сопения, которое издавал сидевший позади Роберт. Похолодало, стало довольно скользко, и Мин почти не отрывала глаз от дороги. Наконец мы приехали. Первое, что бросилось мне в глаза, это то, что почти во всех окнах дома горел свет. Заметив это, я сразу повеселела. Возле дома на усыпанной гравием дорожке стояло несколько машин: парочка «роверов», «мерседес» и «бентли», рядом с которым наш верный «лендровер» выглядел, признаться, довольно убого. Хорошенькая горничная, отворив дверь, взяла у нас пальто.

Нас провели в комнату, и хозяин дома, заметив наше появление, выступил вперед, чтобы поздороваться. Чарльз Джаррет, наклонившись, заключил Мин в объятия с той смесью удовольствия и светского кокетства, которое устраивает всех — и хорошенькую женщину, и ее супруга, который придирчиво наблюдает за этой сценой. Должно быть, при этом он вдохнул немного порошка от блох, потому что лицо у него слегка перекосилось, и он натужно закашлялся. Только после этого они с Робертом обменялись рукопожатием. А потом он повернулся ко мне, дожидаясь, пока его представят.