Песнь Гнева - Дарья Кадышева

— Ты слышишь? — спросил он.

— Что?

— Звук, — Драгон повернулся. — Это похоже на стук копыт. На очень знакомый стук копыт… В той стороне леса.

Драгон развернул Натиска и помчался налево. Марк перевел своего коня в галоп и поехал следом, едва поспевая за резвым вороным жеребцом. Ехать пришлось недолго. Он увидел, как Драгон резко остановился и спешился. Подъехав ближе, Марк разглядел стройную серую кобылку.

— Хагна! — вырывалось у Марка, и он поспешил покинуть седло. — Что ты тут делаешь одна?

Он встал рядом с Драгоном, который уже поглаживал гриву лошади.

— Малышка, ты потерялась? Где твоя хозяйка? — пробормотал он.

Хагна возмущенно фыркнула.

— Только что-то очень серьезное могло заставить Лету бросить свою кобылицу, — сказал Марк, осматривая окрестности. — Ни черта не видно. Может, разведем костер?

— Слишком опасно.

— Что там? Ты видишь? Похоже на обломки.

Драгон посмотрел в ту сторону, в которую указывал Марк.

— Это развалины дома.

Они подошли ближе. В ночном мраке они разглядели обилие обугленных досок, камней и выжженную траву.

— Здесь следы сапог, — произнес Марк, наклонившись чистому пяточку земли. — Солдатских.

— Давай проверим эти руины.

— Что это за запах?

Драгон проигнорировал замечание Марка и ступил в круг обломков, пытаясь рассмотреть то, что осталось от сгоревшего здания.

— Кто-то, кто поджег дом, видать, сильно торопился, раз не довел дело до конца, — изрек он, останавливаясь у чего-то большого, напоминавшего шкаф под одежду. — Тут осталось еще много чего. Даже посуда сохранилась.

Марк отошел от Драгона на другой конец руин и внезапно потерял дар речи.

— Кернун, мать его! — воскликнул он несколько секунд спустя.

— Что? Что такое?

— Тебе лучше взглянуть на это… Так вот откуда этот мерзкий запах.

Драгон подошел к нему и увидел обгоревшее тело, придавленное толстой балкой. Он опустился на колени и оттащил балку в сторону, освобождая покойника.

— Труп, — бросил он. — Молодой девушки.

— Неужели…

— Нет. Выдохни. Не ее. На трупе сохранились обрывки одежды и мышцы на костях. Да, поджигатель очень спешил. Он оставил много улик.

— Я не могу на это смотреть… — проворчал Марк, отворачиваясь. — Просто расскажи, что там еще?

— Часть волос сохранилась, — пробормотал Драгон. — Рыжие… Ее сожгли вместе с домом уже после ее смерти. А убита она была… Колотая рана. Интересно. Насквозь пробита гортань, затронута трахея. И у нее очень маленький череп, не человеческий, но и не эльфийский… Вила?

— Нет. Банши.

— Так это все-таки правда.

— Ты не так уж и удивлен, — заметил Марк.

— Когда имеешь дело с младшим народом, можно допустить все, что угодно. Как с тем грифоном, которого мы встретили в прошлом году. Они же считались вымершими с конца четвертого столетия… Вернемся к телу. Ее ударили в горло острым предметом, мечом. Точно по связкам, чем банши и творят свою магию.

— Кто ее убил?

— Тот, кто знал ее особенности и имел хоть какой-то иммунитет к магии, ведь если банши захочет, она своим криком может разорвать на куски.

— Керник. Значит, Лета. Но зачем ей это было нужно?

— Пока не понимаю.

Драгон поднялся и еще раз оглядел обломки. Но ничего любопытного не увидел.

Когда они вышли за пределы сгоревшего дома, Марк заметил что-то, торчащее из ствола березы рядом. Он приблизился и вытащилнадломленныйарбалетный болт.

— Я знаю это оперение, — сказал он. — Лутарийцы.

— Что?

— Солдатские арбалетчики такими пользуются, — Марк покрутил в руках болт. — Только что они здесь делали?

— Надо осмотреться еще.

— Угу. Посмотри под ноги.

Драгон поглядел вниз и увидел, как что-то поблескивало в бурой траве. Он наклонился, чтобы поднять предмет, и обнаружил, что это было кольцо на короткой разорванной цепочке из тонких звеньев. Серебряное кольцо, украшенное эльфийским орнаментом.

— Твой глаз острее, чем у меня, дружище, — произнес он.

— Что это за штука?

— Кольцо Леты. Я ведь сто раз говорил ей, чтобы она носила его на пальце, а то потеряет, — дрогнувшим голосом ответил Драгон.

— Мне кажется, я понял, что тут делали лутарийцы. Они дрались с Летой.

Драгон начал терять свое напускное спокойствие.

— Они… Если они причинили ей вред…

— Смотри, там еще следы. Идем, — Марк показал рукой на свежую тропинку, ведущую в лес. — Рано паниковать, Драгон.

Тот спрятал кольцо в нагрудном кармане своей стеганки и пошел по тропе.

— Это была погоня, — вдруг сказал он, когда они зашли в лес. — Ее преследовали.

— Зачем?

— Не знаю. Это вызывает много вопросов. Как и сгоревшая хата. Как вел себя Твердолик, когда вы его встретили? — спросил Драгон. — Он мог что-то заподозрить.

— Не волнуйся, он не узнал Лету. После случая в Суариве ее можно распознать только по настоящему цвету глаз. Но твоя настойка творит чудеса… О, у меня появилась мысль.

— Какая?

— Она тебе не понравится, но… Вдруг князь решил «убрать» свидетеля? Я слышал, что он часто такое проделывал.

— Ага. Значит, ты следующий, — хмыкнул Драгон.

— Стража нельзя выследить, если он захочет спрятаться.

— Ну-ну. Поэтому они нашли Лету.

— Она ведь не совсем Страж. У нее нет клейма.

— И из-за этого все проблемы.

Скоро они наткнулись на крутой склон у бурлящей реки, которая прокладывала себе путь вперед, извиваясь подобно змее. С этого ракурса небо, окаймленное черными деревьями, еще больше озарялось мистическими вспышками. Внизу обрыва шумела река

— Ее нет, — озадаченно сказал Марк. — Спрыгнула?

— Пойдем по течению и узнаем. Она могла быть ранена, так что это был ее единственный путь.

— Но… Если идти по реке, то будет всегодва дня пути до…

— Аякса. Самого опасного города на Великой Земле, — докончил его мысль Драгон.

Глава 7.

На Пирин`ан Дарос.

Алистер Куврата беспокойно оглядывался по сторонам, стоя посреди узкого переулка. Его пальцы нервно теребили четки с круглыми красными бусинами и символическими подвесками. В минуты своего одиночества он выглядел взволнованным, чего не мог показать на публике. Но нервничал он не из-за предстоящей встречи, а скорее потому, что позволял изредка себе побыть самим собой, переступать с ноги на ногу, стуча каблуками, ворочать руками мелкие предметы, долго думать над чем-то. Мысли, которые крутились у казначея в голове, были тревожными.