Ранний старт - Сергей Чернов

Как-то даже обидно стало. Фонарь под глазом знатный, красивый и многоцветный, прямо залюбуешься. Готов поверить, что каждому из моих врагов по отдельности досталось меньше, а если все их отметины сложить? Перенести на одного человека, так на нём живого места не останется. К тому же есть воздействия, не оставляющие следов. К примеру, лихо бросить противника, так, чтобы он летел кубарем, собирая на себя пыль и прочий мусор. Если будут синяки, то не на лице и не обязательно на открытых участках тела. Или вот в солнечное сплетение бил, тоже ведь следов не осталось, но удар-то эффективен. Вывод: надо реализовывать полученное преимущество видимыми доказательствами на фасадных частях тела.

Ещё понятно, что бабуля попыталась обрушиться на моих спарринг-партнёров, их родителей и всех, кто окажется рядом. Видел как-то мимолётом, как спорит и скандалит местное женское население. Такая локальная гроза с громом речей и молниями из глаз. Интересно, как они защищались от бабули? Я — шестилетка, они все старше и их трое. Ох, чую, что весёлая жизнь у них начнётся. Всё село, и центральная часть и наши Выселки, будет над ними потешаться. Огромное спасибо Басиме, она постаралась.

Моё главное преимущество — возраст. Могу подраться хоть с взрослым. Огребу на полную катушку, ежу понятно, но. Во-первых, этот взрослый под уголовную статью попадёт. Избиение малолетнего — сильно отягчающее обстоятельство. Во-вторых, лично мне ничего не будет, даже если смогу нанести противнику серьёзную травму. В силу того же возраста неподсуден. Могу даже сам начать задираться, ни один судья не поверит, что мелкий дошколёнок всерьёз по собственной инициативе напал на взрослого мужчину. А если всё-таки напал, то смотри выше: неподсуден.

Сейчас работаю над ошибками. В поленнице дров нашёл то ли яблоневую, то ли вишнёвую ветку толщиной с палку копчёной колбасы. Теперь обстругиваю кору, ровняю кончик. Будь действительно малолеткой, сразу бы отпилил нужные пятнадцать сантиметров, а потом мучился бы с обработкой. А так удобно, упёр на плечо, конец на кусок доски, длинный нож в обе руки и строгай себе. В середине насечку и чуть-чуть, буквально на пару миллиметров поуже, чтобы не соскальзывала.

Не понравилась мне сила удара моего тельца. Когда ещё силу наращу, а воевать приходится сейчас. Кастет делать сложно, к тому же слишком близко к уголовщине. Опять-таки не буду же всерьёз детей калечить. А вот такая деревяшка самое то под мою силу. Немного подумал и начинаю делать насечку по всей длине. Кулак, вооружённый таким снарядом, будет иметь не одностороннюю боевую часть, у него будет три ударные стороны и увеличенный вес.

Скрипнула калитка. В зазор всовывается хорошенькая мордашка. Узнаю сразу, вчерашняя девочка.

— Здрасть! А что ты делаешь?

— Мадемуазель, вас не учили, что сначала надо познакомиться и только затем беседу заводить и вопросы задавать?

«Мадемуазель» слегка подвисает, я продолжаю заниматься столярными работами. Наконец девочка путём незаурядных интеллектуальных усилий вычленяет из непонятной фразы слово «познакомиться».

— Меня Алиса зовут. А ты внук бабушки Серафимы?

— Да. Отношусь к поколению внуков, только из параллельной генеалогической ветви, — хулиганю, но уж больно мне нравится, как она зависает от незнакомых слов. Такое лицо у неё забавное становится.*

— Меня Витя зовут, — вывожу её из транса, вдоволь налюбовавшись.

Продолжаю работать, девочка тем временем уже рассматривает мои боевые отметины.

— Надо подорожник приложить, — не касаясь, девочка показывает пальчиком на украшение на моём мужественном лице.

— И как он держаться будет?

— Пластырь нужен, — вздыхает девочка и чуть погодя, — у нас нету.

— Могу только изоленту предложить, — нашёл это полезное средство среди дедовых завалов.

— Пойдёт, — Алиса приступает к лечебным мероприятиям. Слегка поправляю её, под лист подорожника подкладываю ещё один, который иссекаю ножом. Наверняка сок подорожника оказывает заживляющее действие. Хотя не верю в него, по моему разумению, подорожник годится только для царапин и ссадин. Гематомы ему не под силу. Но внимание девочки, лёгкие касания пальчиками неожиданно приятны. Слегка даже млею. Вот так и берут они нас в оборот. Ладно, справлюсь.

*Примечание. Примерно как у Пенни из «Теории большого взрыва», когда она только познакомилась с Шелдоном и его друзьями)

Сцена 2. Плюс бабушка Серафима.

— Кто это у нас тут? — Напевно ласково спрашивает вернувшаяся из магазина Басима.

— Познакомься, бабушка. Это Алиса. Алиса, это бабушка Серафима.

— Я знаю, — одновременно говорят и старая и юная.

— Ох, женщины, — тяжело вздыхаю, — всему вас учить надо. Вы должны поочередно сказать «Очень приятно». А ты, Алиса, должна сделать книксен.

Под хихиканье бабушки обучаю опять подвисшую Алису правилам хорошего тона. Получается у неё быстро, хоть и угловато. Ничего, лёгкость придёт.

— Что это у тебя на лице? — Басиме всё интересно. Но прежде, чем объяснять, надо дождаться паузы, убедиться, что ответ ей нужен. Пауза начинается, ну что ж…

— Алиса оказала мне медицинскую помощь.

Бабушка вскоре уходит, а я, закончив с палкой, приступаю к другому. Мне нужно шило, как ультимативное оружие. Среди взрослых есть уроды, способные напасть на ребёнка, поэтому так. Сделать его несложно, длинный гвоздь не проблема. Ручку придётся склеивать, другого способа надёжно укрепить стальной стержень не знаю. Хм-м, а ведь где-то видел в дедовых завалах убитую отвёртку…

О, нашёл! Только жало длинное, как бы укоротить? Там такая сталь, что ножовка не возьмёт.

— Дети! Обедать! — Нет, не кричит, просто говорит бабушка с крыльца. Встаю.

— Мадемуазель, — встаю, шаркаю ножкой, — не окажете ли вы нам честь, отобедать с нами? Чем бог послал?

Ржу. Опять она виснет. Провожу инструктаж.

— Ты должна сказать: «Благодарю вас. Я принимаю ваше приглашение». И сделать книксен.

По дороге в дом после исполнения требуемого продолжаю наставлять.

— Правилами хорошего тона среди барышень считается приличным немного посомневаться. Сказать что-то вроде «Ну, я не знаю…» или «Ой, это так неожиданно!». И только потом можно соглашаться.

— Ой, это так неожиданно… — пробует Алиса.

— Вот-вот, пошли уже, — заходим в дом.

Мои попытки продолжать учить девочку этикету, — «Не чавкай», «Не торопись», «Дай-ка я тебе салфетку на грудь прилажу», — прерывает подзатыльник от бабушки.

— А ну, хватит! Пусть ест, как хочет!

Хватит, так хватит. Тем более меня манит дающий сок салат из редиски и зелёного лука, политый сметаной. Перед нами ставят дымящиеся щи, дальше нам дают по котлете с обжаренной картошкой. Заливаем всё это чаем с вареньем. Алиса заметно веселеет.

После обеда девочка уходит домой, а Басима вздыхает и рассказывает. И тут не слава богу. Отца у Алисы нет, а матушка с недавних пор приобщилась к бутылке. Бабушка продолжает рассказывать, но дальше и