Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк

Из бара послышался какой-то шум, но я слишком сосредоточился на замке, на этих старых загадках, решать которые учился годами.

Когда я ослабил последний штифт, цилиндр свободно провернулся. Замок был открыт. Я рассмеялся. Господи, хорошо-то как…

– Картрайт! – крикнул кто-то. – Картрайт!

Я обернулся, но опоздал. Кто-то схватил меня за воротник и швырнул к стене.

Надо мной навис человек. Он пронзал меня взглядом, вены на лбу и шее набухли от гнева.

– Привет, папа, – поздоровался я.

Я это заслужил. Он застукал меня на горячем, с отмычкой и ключом в руках. Это погубило его жизнь и едва не разрушило мою.

Я обвел взглядом комнату:

– Папа, здесь есть ребята, которые… ты нарушишь условия освобождения.

– Так это мои проблемы волнуют тебя?

– Я не смотрю мыльных опер, – заявил Картрайт и вышел в главное помещение.

Вообще-то, он их смотрел. И все это мужичье, что сидит за картами в кабаках и по сорок лет кряду строит планы под включенный телевизор. Они тебе руку сломают, если ты вздумаешь вырубить «Молодых и дерзких».

Отец выпустил меня, отступил и сделал глубокий вдох.

– Какого черта тебе здесь понадобилось? – спросил он.

– А как ты узнал, что я здесь? – осведомился я, вставая.

– Друг позвонил. Сказал, что ты ищешь себе проблемы.

– Вовсе нет.

– Тогда в чем дело?

Он шагнул ко мне, стараясь выглядеть грозным. Мы с ним долго не виделись, и он, похоже, всегда забывал, что я стал крупнее его.

– В Джеке. Он попал в передрягу.

– Серьезную?

– Может плохо кончиться. А я просто даю ему технический совет. И ничего противозаконного.

– Вынужден спросить: он тебя не обманывает?

– Сперва я так и подумал, но потом увидел ребят, что взяли его в оборот. Он реально влип. Они ему сказали… Знаешь что? Не бери в голову. Он взял ситуацию под контроль.

– Что они ему сказали?

Я знал, что рано или поздно он вытянет из меня все.

– Что они его убьют. Ему надо украсть кое-какую инсайдерскую информацию.

– Убьют?!

– Они не шутили, папа. Поверь.

После стрельбы на Молл всякий раз, когда я закрывал глаза, чтобы подумать или заснуть, передо мной возникала одна и та же картина: Сакс хочет заговорить, но не может, потому что в легких у него зияет дыра. Мне не хотелось объяснять, откуда взялась моя уверенность, поэтому я замял тему.

– Что за работа?

– Для белых воротничков. Ничего безбашенного. Финансовая.

– Я много работал с бумагами. На кого вы нацелились?

– Ты и на милю к этому не подойдешь. Я прошел через ад, чтобы тебя вызволить, и не допущу, чтобы тебя снова посадили.

– Технический совет, говоришь? – Он взглянул на отмычку у меня в руке. – Что-то мне не верится. Что собрались брать?

– Банк Федерального резерва в Нью-Йорке. Они собираются украсть директиву, узнать решение комитета до того, как его объявят.

– Нью-йоркский федеральный? Невозможно. Там самое надежное хранилище в мире.

– Золото нам ни к чему. Нужен отдел.

– Нам? – Он чуть отклонился назад. – Не заливай, Майк.

Он пристально всмотрелся мне в глаза. Если человек сидел, солгать ему не удастся. Поэтому в детстве мне было особенно нелегко.

– Что ты скрываешь?

– Они взяли в оборот и меня. Если Джек облажается, крайним стану я. Если мы не справимся – тоже. Они знают про Энни.

Отец замахнулся. Совершенно неожиданно. Я подумал, что он хочет меня вырубить, но он чуть развернулся, и кулак врезался в стопку мешков с мукой возле моей головы. Их уголки чихнули белой пылью.

– Если его не прикончат они, то это сделаю я, – процедил он.

– Тогда становись за мной в очередь. Но помни, что он хотел остаться чистым, поэтому на него и наехали. Он отказался играть по их правилам.

– А ты тогда чем занимаешься? Ты ведь не собираешься вломиться в тот гребаный банк?

– Нет. Только подыгрывать им достаточно долго, чтобы придумать, как сделать так, чтобы вся эта махинация ударила по тем, кто нам угрожает.

– А кто они такие?

– Он сказал, что я могу называть его Линчем, но я уверен, что это не настоящее имя. Ездит на черном «крайслере». У него вампирские зубы, он очень худой, рост примерно шесть футов один дюйм.

Отец покачал головой.

– Ну почему ты не попросил о помощи раньше?..

– Не хотел тебя впутывать, папа. Я держу их на расстоянии вытянутой руки. Пока я только провожу разведку, хочу обеспечить себя глазами. Риск невелик.

– Взлом?

– Нет. Нынче камеры встраивают во все подряд, вот я и задумал кое-что, чтобы заглянуть в тот кабинет. Вообще-то… – Я на секунду задумался. – Можешь немного поработать на токарном станке?

У отца в гараже была очень неплохая мастерская. Я это знал, потому что всякий раз, когда к нему приезжал, он привлекал меня на несколько часов к участию в очередном проекте по обустройству дома. В последний раз мне пришлось заползать на спине в пространство высотой восемнадцать дюймов и держать горячую медную трубу, а отец орудовал горелкой и капал расплавленным припоем мне на руку.

– Смотря что нужно сделать.

– Подставку для бейсбольного мяча. Я покажу фото. Мне надо, чтобы ты сделал полость в деревянном основании.

– Не вопрос. А зачем?

– Тебе лучше не знать. Я собираюсь кое во что вложиться, разобраться с периметром и контролем доступа. Если эти камеры сработают, у нас будет картинка изнутри. А дальше подумаем.

– Но внутрь ты не сунешься?

– Нет. Если кто и полезет, то Джек. Но лезть никому не придется.

– Насколько крепко тебя держат?

– Мертвой хваткой.

– Мне это не нравится. Почему они выбрали именно тебя? Что в тебе такого особенного? Насколько им известно, ты обычный горожанин, любитель.

– Наверное, прослышали, как я избавился от проблем в прошлый раз.

– Но все равно – как они планируют завершить дело? Или ты думаешь, что тебя просто отпустят, когда ты выполнишь работу? Какой в этом смысл после угроз твоей семье? Таких, как они, нельзя сперва разозлить, а после ждать, что они остынут и все простят.

– По-твоему, это подстава?

Я сам об этом задумывался, рассматривая ситуацию с разных сторон. С каждым делом, за которое я брался, я наживал себе врагов. Я наезжал на чьи-то деньги, на коррупцию. Я систематически раздражал вашингтонских шишек. Легче было подсчитать тех, у кого не было причины меня раздавить.