Семейная идиллия - Татьяна Бочарова

В трубке воцарилась тишина. Даша вскинула голову и поглядела на окна пятого этажа. Вот она, Терезина квартира. В кухне свет горит. Ужинают. Чтоб их разорвало! А она стоит тут посреди заметенного снегом двора. Почти восемь вечера! Сейчас Соня начнет звонить, беспокоиться, куда пропала сестра. Придется придумать что-то, день рождения у друзей или поход в кино. Телефон действительно зазвонил, но это была не Соня, а мама.

– Солнышко, как первый рабочий день?

– Отлично, мам. Все супер.

– А почему ты до сих пор не дома? Я с Соней говорила, она волнуется.

– Надеюсь, ты ей не сказала правду?

– Нет. Но я не понимаю, к чему эти тайны Мадридского двора.

– И не надо понимать. Просто молчи, и все.

– Ладно, буду молчать. Ты ела что-нибудь за день?

Тут Даша вспомнила, что ничего не ела с самого утра, а только выпила чашку кофе. Странно, но голода она не чувствовала. Обычно ей не удавались разгрузочные дни, она то и дело срывалась на какие-нибудь булки и бутерброды. Но сейчас, видимо, из-за стресса организм спокойно переносил голодание. Что ж, может, пиджак наконец начнет на ней застегиваться нормально, без натуги?

– Ела я, не волнуйся. Нас обедом кормили, – успокоила она мать.

– И что там на обед? – не унималась Инга Николаевна. – Небось гадость какая-нибудь.

– Почему сразу гадость? Обычные щи и котлета с макаронами.

– Знаю я эти общепитовские щи. – Инга Николаевна вздохнула. – Ладно. Езжай домой. Поздно уже. Ты что с институтом-то решила? Сегодня пропустила?

– Да. Завтра не пропущу. Договорилась через день работать.

Даша почувствовала, что завралась окончательно. Ей захотелось немедленно закончить разговор.

– Пока, мама. Мой автобус.

– Осторожней!

Даша спрятала телефон в карман и огляделась. Интересно, как отсюда выбираться? Где метро? Можно было, конечно, посмотреть по карте, но она в таких случаях предпочитала пользоваться поговоркой «язык до Киева доведет». Навстречу как раз шел пожилой мужчина, нагруженный пакетами из супермаркета.

– Простите, – обратилась к нему Даша. – Не подскажете, далеко ли здесь до метро?

– Вон там, минутах в пятнадцати ходьбы, «Рязанский проспект». – Мужчина махнул рукой в сторону.

– Отлично, – обрадовалась Даша и поспешила в указанном направлении.

Через час она уже была дома. Соня встретила ее на пороге.

– Где тебя носит? Мама мне всю плешь проела.

– Я с ней говорила недавно. Мы гуляли. С Русланом.

– Гуляли? В такую погоду? И с каких пор ты с ним гуляешь? – спросила сестра насмешливо.

– А что в этом такого? – огрызнулась Даша. – Я же не сказала, что мы целовались.

– Ну, по мне – гулять и целоваться одно и то же.

– Тебе одно, а мне совершенно разное.

Даша принялась снимать заснеженную куртку.

– Ужинать будешь? Я пельмени вчерашние отварила, – миролюбиво спросила Соня.

Даша прислушалась к себе. Желудок по-прежнему спал. Есть не хотелось.

– Нет, спасибо, я не голодна.

Соня поглядела на нее с удивлением.

– Ну хоть чай попей.

– Нет.

Даша чувствовала, что ей необходимо побыть одной. Продумать план на завтрашний день. Поговорить с Русланом. Если они с Соней сейчас сядут пить чай, это затянется до глубокой ночи. Даша может не удержаться и выболтать сестре о том, чем она занимается.

– Нет, спасибо, – твердо повторила она. – Я очень устала. Пойду лягу пораньше.

– Ну как знаешь, – с ноткой разочарования в голосе сказала Соня.

Даша ощутила себя виноватой. Сестре сейчас как раз не хочется быть в одиночестве, ей нужны поддержка, собеседник. Вчера эту роль исполнила Катя, сегодня она рассчитывала на Дашу. Но ведь Даша не ерундой занята! Она как раз пытается помочь, причем кардинально. Не сопли жевать, оплакивая пропавшего Альберта, а приложить все усилия, чтобы его найти.

Успокоив совесть таким образом, Даша скрылась в своей комнате. И правильно сделала – едва она захлопнула дверь, позвонил Руслан.

– Короче, он согласен! Серега. Завтра в шесть подъедет за тобой на работу. Будете снова следить за Терезой. За бензин я ему скину, а больше денег не давай. Темно-синяя «девятка», номер 189ВХ. Поняла?

– Поняла. Спасибо тебе, Рус.

– Да ладно, – нарочито равнодушно произнес Руслан. – Слушай, неприятное известие. Мне девчонки с курса звонили. Препод по экономике на тебя служебку написал в деканат. Просит об отчислении.

– Да черт с ним, – беспечно отозвалась Даша.

– Дашкевич, я бы на твоем месте призадумался. Он наверняка не один точит на тебя зуб. Остальные тоже злы.

– Плевать я хотела на них. Для меня сейчас не это главное. И вообще, я спать хочу. Целый день на ногах, завтра с утра на работу.

Даша в подтверждение своих слов громко зевнула в динамик.

– Бессовестная ты, – укорил ее Руслан. – Значит, как помочь, так пожалуйста, ради бога. А как что-то не нравится: отстань, я спать хочу.

Даше стало стыдно.

– Ну Рус, миленький, пожалуйста, не обижайся! Действительно падаю с ног. Ты же знаешь, я не привыкла рано вставать.

– Да все я знаю, не трепыхайся. Ладно. Иди ложись, не буду тебя мучить. Не забудь, Серега будет ждать тебя в шесть. Споки.

– Споки.

Даша с облегчением сняла с себя официальную одежду и облачилась в ночнушку. Кое-как смыла макияж, погасила свет и легла. Однако заснуть не смогла, несмотря на усталость. Мозг атаковал целый шквал мыслей. Она думала о Терезе, о ее наивном старом муже, о коварной завистливой Галине и скромном на вид Роман Романыче. Еще она думала о Ярике. Что будет делать Катя, если он погиб? И что будет делать она, Даша…

Даша ворочалась с боку на бок, то откидывала одеяло, то, наоборот, закутывалась в него с головой. Потом ей ужасно захотелось пить. Она накинула халат и пошла на кухню. Там было пусто. Очевидно, Соня тоже решила лечь пораньше. Даша выпила воды и, прежде чем уйти к себе, прислушалась. Из комнаты Сони не доносилось ни звука. «Спит», – решила Даша. Только она так подумала, как из-за двери раздались сдавленные рыдания. Она быстро зашла в комнату.

На комоде горел ночник. Соня в красивой шелковой пижаме сидела на постели по-турецки и горько плакала.

– Сонечка, родная, ну чего ты. – Даша подошла и обняла сестру за вздрагивающие плечи. – Перестань, прошу тебя! Ложись спать. Ты вся замерзла.

Соня не слушала ее, продолжая безутешно рыдать.

– Они найдутся! Вернется Альберт, я уверена.