Как в любовном романе - Миранда Ли

Поначалу он старался быть нежным, но стоны Виолетты лишили его контроля, и вскоре Лео одновременно целовал ее и снимал с нее одежду – сначала блузку, потом бюстгальтер. Отодвинувшись, он велел Виолетте лечь на сиденье. Она повиновалась без колебаний и только тяжело дышала, пока Лео раздевал ее донага. Туфли, юбка, чулки, трусики – он не оставил на ней ничего. А потом касался ее обнаженного тела: грудь, живот, ноги… между ног.

Из его груди вырвался мучительный стон. Она была такой влажной, такой готовой. Виолетта не стонала. Она ахала и умоляла, говорила ему о своем отчаянном желании.

Наконец, не в силах больше терпеть, он расстегнул ширинку и достал свой готовый разорваться член. Виолетта поднялась на сиденье, а потом села верхом на колени Лео, сжимая его плечи до синяков, пока он направлял себя в нее. В ту ночь в Сиднее он показал Виолетте позу «женщина сверху», но тогда он велел ей двигаться осторожно, боясь причинить ей боль. Сейчас волноваться было не о чем. Он подгонял ее, требовал более сильный ритм. Но она не нуждалась в поощрении. Она двигалась с такой же страстью, что и он сам, и удовольствие вскоре столкнуло его за грань.

Лео было бы стыдно, если бы Виолетта не испытала оргазм вместе с ним; ее мышцы сжимались с такой силой, что он закричал. Виолетта тоже вскрикнула, а потом упала на него сверху, зарываясь лицом в шею. Ему показалось, что она что-то говорит. Наверное, его имя. Сам Лео говорить не мог.

Некоторое время они оставались в такой позе: Лео сомкнул руки у нее на спине, ее руки были зажаты между их телами, а теплый рот прижимался к его шее. Он бы оставался так и дольше, если бы время не поджимало.

– Тебе стоит одеться, – тихо сказал он. – Скоро мы будем в отеле.

Она подняла голову; глаза были одновременно затуманенными и блестящими, и взгляд как у человека, который совершенно забыл, где находится.

– Ой! – вскрикнула она, стремительно заливаясь краской.

Ее очевидное смущение стало укором для Лео. Это он виноват. Он все начал. Он ее соблазнил и раздел. Но то, что они сейчас пережили, было невероятно возбуждающим. Лео не мог всерьез об этом жалеть. И не хотел, чтобы жалела Виолетта.

– Нет, нет, – сказал он, обнимая ее горящие щеки ладонями и заставляя посмотреть себе в глаза. – Не смей стыдиться того, что сейчас сделала. Между нами не было ничего плохого. Двое взрослых людей занимались сексом. Ты просто наверстываешь упущенное, милая. Послушай, если ты боишься, что нас видели снаружи, – не бойся. Никто не может нас увидеть.

Виолетта все равно смотрела на него полными печали глазами. Черт, он не хотел ее расстроить! В эти выходные он собирался доставлять ей только удовольствие. Но все испортил своей нетерпеливостью.

– Не стоило тебя целовать до отеля, – вздохнул он с искренним сожалением в голосе. – Я же знал, что не смогу остановиться. Мне жаль, Виолетта. Очень жаль. Я просто не утерпел. Три месяца без секса – это долго для мужчины. – Он испытал невероятное облегчение, увидев ее улыбку.

– Я могла отказаться, Лео. Я виновата не меньше, чем ты.

Как же ему нравилась ее честность! В то же время он видел, что ее что-то по-прежнему беспокоит. Улыбка была не такой, как когда она только села в машину. Наверное, потому, что не достигала глаз.

– Все равно не следовало и начинать, – признал Лео. – Ты на меня сердишься?

– Конечно нет, – ответила Виолетта.

Она сердилась на себя за глупость – за то, что поверила, будто Лео может в нее влюбиться. Джой была права. Оставалось загадкой, почему он решил три месяца обходиться без секса ради нее. Может, потому, что раньше этого не пробовал, и воздержание стало для него своего рода прелюдией? А почему ее попросил ни с кем не встречаться? Не из ревности же. Наверное, чтобы она сходила по нему с ума с такой же силой.

Стоит прислушаться к совету Джой и считать эти парижские выходные возможностью посмотреть город и позаниматься сексом. Это все, что предлагает ей Лео. Если бы только Виолетте этого было достаточно… «Пора повзрослеть. И одеться».

Она передернулась от мысли, что кто-то может открыть дверь и увидеть ее верхом на Лео в чем мать родила. Ее посчитают развратницей. И будут правы. Нельзя же сказать, что ее на это толкнула любовь. Лео как-то сказал, что страсть может быть сильнее любви; Виолетта начинала понимать, что он имел в виду. Скажи ей кто-нибудь, что она будет заниматься сексом в лимузине, едва прибыв в Париж, она бы не поверила. Какие еще сюрпризы ждут ее в следующие пять дней?

Виолетта попыталась вспомнить про приличия. Но вместо этого ее разум и тело переполнила жажда приключений. Она знала, что если не слезет с колен Лео немедленно, то сделает что-нибудь непристойное. Потому что она все еще хотела большего. Больше, и больше, и больше.

Лео видел, как вспыхнуло ее лицо, когда она слезла с его колен и потянулась за одеждой.

– Позволь мне помочь, – предложил Лео.

– Спасибо, – вежливо ответила она.

Слишком вежливо. Словно они чужие друг другу.

И в глаза ему не смотрела. Лео нужно было что-то сказать, чтобы разбить лед.

– Надеюсь, тебе понравится отель, – сказал он. Виолетте пришлось посмотреть на него. Ее глаза странно блестели, как звезды в холодную ночь.

– Не сомневаюсь.

– Это старинный особняк с богатой историей, – продолжил Лео, вынужденный вести беседу, чтобы снова расположить девушку к себе. – Когда-то там жила французская графиня. Потом, в Викторианскую эпоху, там расположился весьма известный бордель.

– Боже! – воскликнула Виолетта.

– Бордель закрыли после того, как мадам убила клиента. Следствие показало, что это было убийство из страсти. Мадам влюбилась в него – говорят, он был очень богат и красив, – но он не ответил взаимностью.

– Надо же, – откликнулась Виолетта. – Ее посадили в тюрьму?

– Нет, казнили на гильотине. В одной газете написали, что она потеряла голову из-за мужчины. Безвкусная шутка, но смешная.

– Очень. Но сейчас здесь нет смертной казни, правда?

– Что? Нет, по-моему. Почему ты спрашиваешь? – Лео не мог понять, что у нее за настроение. Уже не такое ледяное, но все равно невеселое. Ее вопросы звучали сухо, почти саркастично.

Виолетта пожала плечами:

– Просто так. Что произошло после этого? Особняк стал отелем?

– Да, на некоторое время. Но в Первую мировую его превратили в санаторий для солдат. В 1920-м он снова стал частной резиденцией – его купил и любовно отреставрировал богатый торговец произведениями искусства. Потом, во время Второй мировой, особняк захватили немцы. Они вывезли все ценное, и дом стал разрушаться. Много лет он стоял пустым, пока наконец его не приобрела фирма, специализирующаяся на высококлассных отелях. Его полностью отремонтировали сверху донизу и в прошлом году открыли. Отзывы очень хорошие. Я еще там не бывал, но фотографии в Интернете свидетельствуют, что это идеальное место для романтических выходных в Париже. О… вот мы и приехали.