Одержимость Малиновского - Маргарита Светлова

— Блажен, кто верует, пошляк! — это первое пришло в голову.

— Ещё какой, но со временем ты привыкнешь к моим пошлым словечкам, даже будешь получать кайф от них. — Я скривилась, так как не хотела даже думать в этом направлении. — Привыкнешь… — самоуверенно заявил он. — Котёнок, я всегда добиваюсь поставленной цели. Но ты сопротивляйся, меня это охренеть как заводит. Но не переусердствуй, а то первый раз может для тебя оказаться тяжким испытанием.

— Может, о работе поговорим? — Ехидно интересуюсь. — Так, для разнообразия…

— Сейчас свои вещи из гостиницы заберёшь, и по пути домой поговорим о работе, здесь не место для таких разговоров.

— А для выяснения отношений, значит, место… — чуть слышно пробурчала, но он всё услышал.

— А мы пока ещё ничего не выясняли, так, перекинулись парой фраз. А нам с тобой о многом нужно поговорить, наверстать, кстати, тоже….

— Я же тебе сказала, нет больше НАС и не было никогда. Закрыли эту тему раз и навсегда.

— Шипеть завязывай, а то опять отшлёпаю, мне, знаешь, понравилось, возбуждает. И папа не спасёт, он уже давно вручил твою судьбу в мои руки. — Я от удивления аж поперхнулась воздухом. Что значит, мою судьбу вручил Малиновскому? — Не пыхти как ёж, а лучше смирись с положением вещей. Кстати, родственники не должны знать о нашем деле, так что придётся тебе, рыба моя, смотреть на меня с обожанием и терпеть мои ласки. Справишься? — склонив голову на бок, с полуулыбкой на губах интересуется, и опять хвать меня за задницу.

— Руку убрал… — зашипела я на него, не скрывая гнева, отскакивая от мужчины.

— Плохо получается… — цокнул он языком, — поработать над этим нужно, причём основательно так… Ладно, пошли, лань моя дикая.

Вот первый раз в жизни мне хотелось его чем-нибудь огреть по башке. Но пришлось сдержаться. Начальник же, что б его моль почикала! Развернулась и с гордым видом направилась к выходу, не забывая соблазнительно качать бёдрами, пусть гад слюной захлёбывается, хоть так отомщу за унижение. А вот спать я с ним не собираюсь, поздно спохватился, я уже на пути к выздоровлению. Кстати, Сашке нужно сказать спасибо, что не сказал правду об Инессе. Иначе растеклась бы лужицей у ног Малиновского, простив всё. А этот пошляк заслуживает, чтобы его поставили на место. Вот всё Лютов просчитывает наперёд, иногда думаешь, что у него способности некие есть, а не только проникающий в душу взгляд. А вот Ваня оказался непрост, я-то думала, что он просто гений программирования… И кто же ты такой на самом деле? Ещё одна загадка.

Решив все вопросы в гостинице и забрав вещи, села в автомобиль Ивана и, не говоря и слова, отвернулась к окну. Мне необходимо было немного прийти в себя после очередного сюрприза Малиновского. Только собралась засунуть наушники в уши, тот дал о себе знать:

— Нам поговорить нужно, так что убери эту хрень назад. Всегда бесило, когда ты так делала, — заводя мотор, процедил он сквозь зубы, я непроизвольно опустила взгляд на его руку.

Тут же всплыла картина, как он ласкает девушку этими руками. Двенадцать лет назад я хотела напугать его, мы часто так шутили. Пришла на час раньше его, чтобы уж наверняка не застать, залезла в шкаф. Ну думала, эффект неожиданности сто процентов должен сработать. Но увы, у судьбы были другие планы: домой вернулся Иван и не один, а с очередной своей пассией. Его соблазнительный голос, смех долго меня потом преследовал во снах. Я не стала подсматривать, зажмурилась и закрыла руками уши, не хотела ничего слушать. Но девушка так стонала, что ничего не помогало — я слышала каждый её грёбанный стон! Это был кошмар… Ведь одно дело знать, что Ваня встречается с девушками, другое — быть невольной свидетельницей этому. Вот тогда я поняла, что он уже не мой и не я его маленькая девочка. Она его радость, а я лишь та, с кем ему приходится возиться. Когда стоны стихли, я с облегченьем выдохнула, думала, всё страшное позади, но, оказалось, рано обрадовалась.

— Тань, пора закругляться, скоро мелочь из школы явится.

— Может, ещё в душе разок? Я же знаю, что тебе одного раза мало, мой богатырь… — промурлыкала девушка, а я почувствовала влагу на щеках. Тогда я ещё не понимала, почему плачу.

— Я бы тебе ещё и не раз засадил, но семейные дела важнее. И не приходи больше без предварительного звонка, звёздочка не должна это бля**тво видеть, мала ещё для такого.

— Ты так нежно её называешь — «звёздочка», смотри, а то я ревновать начну.

— Ну и нах*й сразу пойдёшь, мне проблемные бабы не нужны. Всё, приводи себя в порядок и выдвигайся. Нечего тут передо мной голым задом вертеть в надежде, что ещё разок засажу.

— Грубый ты, Ванька.

— Зато е*у хорошо, за это ты мне всё прощаешь.

— Да за такой трах можно многое простить. И не злись, я не ревную тебя к подопечной. Просто, я же знаю, когда ты зол, то просто зверь. Жаль, в этот раз не прокатило.

— Завтра прокатит, мелочь верну родителям, оторвёмся.

И тишина. Я догадалась, что целуются, глаза открывать не стала. Видеть не хотела. Да и стыдно было, что оказалась в столь пикантной ситуации. Но больней стало позже, когда Ванька проводив любовницу и, проклиная меня, что-то швырнул в стену. Я не понимала, за что он так меня ненавидел? И зачем было делать вид, что я его сокровище? Только он вышел из дома, чтобы меня встретить, я схватила вещи и убежала. Созвонившись с Владом, попросилась переночевать у него. Ваню папа Влада предупредил, что я ночую у них. Малиновский перезвонил мне и наорал. Мог бы и спасибо сказать, что освободила от себя для очередного сексуально рандеву с Танюшей.

В тот день я увидела в Ване мужчину, это, наверное, было наказанием мне свыше за то, что не обнаружила себя. Но в оправдание могу сказать одно: вначале меня буквально парализовало от ужаса, а потом было поздно.

— Я бесила тебя всегда, — холодно отвечаю, всё ещё находясь под влиянием эмоций воспоминания. Только сейчас, помимо фантомной боли, появился гнев. Больше на себя за то, что позволила об себя ноги ему вытирать.

— Неправда, ты всегда была…

— Завязывай с воспоминаниями, я не настроена на лирический лад. — Понимаю, что грубо ответила, но я слышать не хочу ничего о прошлом, баста, достало всё это.

— Продолжишь в таком ключе со мной разговаривать, и я тебя настрою на нужный мне лад.

— Замучишься пыль глотать настраивая, — прожигая его злым взглядом, цежу. — И не смей со мной таким тоном разговаривать, ты начальник, а не мой отец. Хочешь по работе разговаривать — я вся твоя. Но, если вновь о прошлом заикнёшься, придётся тебе ехать домой одному, а я сама доберусь.

— Ты во всех случаях моя. — Тут я не выдержала и реально взвыла. — А насчёт прошлого согласен, нечего его ворошить, давай займёмся будущем.

Ну вот точно издевается!