Белый Коршун - Наталия Никульшина

А меня словно кипятком облили, бросило в жар, руки затряслись, а ноги грозились вот-вот подкоситься.

Пополнение. Илья станет отцом. Не моего ребёнка.

Из груди вырвался стон, я развернулась и со всех ног бросилась в школу, пролетев мимо изумлённых ребят.

— Карин, ты чего? — испугалась Светка.

Я не ответила. Бежала, едва сдерживая рыдания и не замечая ничего вокруг. Мне хотелось поскорее найти убежище, место, где я смогу впасть в истерику, которую всё труднее контролировать.

Забежав в туалет, я села прямо на пол, забившись в угол и поджав под себя ноги, закрыла голову руками и предалась своей трагедии. Слёзы текли градом, я захлёбывалась рыданиями и не заметила даже, что Светка уже сидит рядом, пытаясь обнять, и сама почти плачет.

— Карина, что случилось? Господи, не пугай меня, пожалуйста…

— Уйди, прошу, — выдавила я, стыдясь своих слёз по женатому мужчине, у которого скоро будет ещё и ребёнок.

Но Светка слушаться не стала, только сильнее прижала меня к себе:

— Это он? Из-за него?

— Да, — я расплакалась с новой силой.

Он станет папой… нам никогда не быть вместе…

— Что он сделал, Карин? — допытывалась подруга, даже не подозревая, о ком спрашивает.

— Тебя кто-то обидел? — рядом раздался ещё один голос. Нет, только его тут не хватало!

Я подняла заплаканные глаза и увидела встревоженных парней.

— А вы чего тут делаете?! — возмутилась Светка, встала и закрыла меня собой от посторонних глаз. — Это женский туалет! Валите! Мы сейчас выйдем.

— Кто тебя обидел, Карина? — игнорируя Свету, повторил Иван, в то время как Тоха, отпихивая мою подругу, уже садился рядом со мной.

— Карин, что случилось?

Пришлось как-то брать себя в руки, что стоило мне титанических усилий.

— Пожалуйста, не спрашивайте…

— Ты нам просто имя скажи, мы ему прямо сейчас морду набьём! — с энтузиазмом проговорил Рыжий.

А я снова разрыдалась.

— Блин, выйдите! — всплеснула руками Света. — Вы её только нервируете!

— Кажись, и тебя тоже, — усмехнулся Рыжий, тоже подходя ко мне. Присел на корточки, заглянул в глаза — Карин, ну не плачь, тебе не идёт. Не хочешь, чтоб мы его калечили — не будем! Только реветь прекращай, а то у тебя вон, тушь потекла. Теперь ты у нас панда.

Я шмыгнула носом и засмеялась. Панда.

— Не буду…

— Вот и славно! — обрадовался Рыжий.

Они с Тохой поднялись, уступая меня Свете. Подруга присела рядом, взяла меня за руку, сжала ладошку.

— Никакая ты не панда, сейчас мы всё исправим.

— Так у тебя парень есть, Карин? — подал голос Иван, стоящий дальше всех. Наверное, его раздражает происходящее.

Светка тоже глянула на меня вопросительно, а я качнула головой, проглатывая ком в горле:

— Нет…

И уже точно не будет. Марина была для меня проблемой, но через неё я бы переступила. А теперь появится малыш, продолжение Ильи, которого я не смогу лишить счастливой семьи…

А ещё я должна собраться. Нельзя больше реветь, иначе я сама себя сдам. И если со Светой и ребятами ещё можно договориться, чтоб не лезли с вопросами, то Дима точно не успокоится, пока не узнает причину моих слёз. Он скоро приедет, мне нужно успеть привести себя в порядок и как-то натянуть на лицо улыбку, я ведь только что говорила ему, как тут классно. К тому же мне придётся изображать радость за Сергеевых, что ещё сложнее. Совсем катастрофа — разрыдаться прямо там, при Илье и Марине. Всё, я пропала.

— Парня нет, но кто-то обидел…, — пробормотал Тоха.

Светка горестно вздохнула и пожала плечами, отвечая за меня:

— И такое бывает…

— Да я в курсе, — невесело усмехнулся он, не скрывая своего неодобрения в её сторону.

Подружка напряглась, резко обернулась, меняя тон на недружелюбный:

— Ты мне что-то сказать хочешь?

— Нет, — пожал плечами Тоха, — абсолютно ничего.

— Ну вот и не лезь тогда! — рявкнула она.

— Да я и не…

— Угомонитесь! — гаркнул на обоих Иван, отворачиваясь в сторону.

Сомнений в том, что о Светиной ситуации из присутствующих не в курсе только Рыжий, судя по выражению его лица, у меня не осталось. И вот я совсем не хочу оказаться на месте подруги, когда все всё знают, моя тайна страшнее и постыднее, поэтому надо брать себя в руки. Но вот эта маленькая перепалка между Светой и Тохой помогла мне прийти в себя. А Света, наоборот, помрачнела, и теперь уже я сжала её ладошку.

Я уверена, что Свете не о чем переживать. Ваня, зная о ситуации с Владом, пришёл на дискотеку, он танцевал с моей подругой и до сих пор стоит здесь, хоть его и бесят женские слёзы, если судить по недовольному выражению лица. Ваня мужественно терпит сопливую подругу девушки, которая ему нравится, это достойно похвалы.

А вот мне есть, о чём переживать. Там Дима уже на подъезде к школе, наверное.

Я поднялась, потянув за собой и подружку, вздохнула и посмотрела на парней, выдавливая благодарную улыбку:

— Ребят, спасибо за беспокойство, всё в порядке. Я просто…, — я запнулась, не зная, как объяснить своё поведение разумно и без подозрений со стороны Светки.

— Да не объясняй, — махнул рукой Рыжий, подмигивая мне. — Ну, подумаешь, психанула, бывает. Пошли, пацаны, пусть девчата умоются, а мы подождём. А то и правда, так-то — женский туалет.

К счастью, спорить больше никто не стал. Мы со Светой остались одни, подружка тоже вздохнула:

— Не скажешь мне, да?

— Не сейчас…, — опустила я глаза.

Она обняла меня и погладила по голове:

— Пореви. Как я вчера. Я не буду спрашивать.

И я опять расплакалась. Горько и с душой, жалея о своей несчастной любви, жалея о том, что вообще знаю, как это — любить. Любить безответно, когда нет ни единого шанса. Теперь точно нет.

Но долго плакать мне было нельзя.

— Свет, там Дима сейчас за мной приедет…

— Он тоже не должен ничего знать? — поняла она.

Я кивнула, и подруга повела меня к раковине, где стала колдовать над моим зарёванным лицом, приводя его в божеский вид. Смыла потёкшую косметику и быстренько подкрасила меня заново. Потом улыбнулась:

— Как новенькая, Коршун!

— Спасибо, — улыбнулась я в ответ. — И… прости, что не говорю… я не могу, правда…

— Да поняла я, что не можешь. Ничего, расскажешь, когда сможешь. Чтобы тебя поддержать, мне не обязательно знать причину, — это было сказано так искренне, что мне снова захотелось разрыдаться. Светка, заметив это, нахмурилась: — Прекращай! Карета ещё не стала тыквой.