Братья ветра. Легенды Светлого Арда - Тэд Уильямс

– Она действительно родилась на одном из Великих кораблей? – спросила Шоли.

– Так говорят, и я им верю, – ответил я.

– Она и правда так мудра, как о ней рассказывают многочисленные истории?

Я улыбнулся.

– Здесь я могу говорить совершенно спокойно. Мне не доводилось встречать никого, подобного ей. Терпение и мудрость Амерасу, ее любовь к собственному народу – ко всем, даже к хикеда'я королевы Утук'ку – производят огромное впечатление. Для меня она подобна рассвету. Если вы его никогда не видели, то будете думать, что рассказы о его великолепии сильно преувеличены. Но когда в первый раз смотрите, как ночь отступает и встает солнце, вы начинаете понимать, что не ведали правды до этого мгновения.

Шоли рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Милорд слуга еще и поэт!

Она снова бросила на меня внимательный взгляд.

– И леди Амерасу так же добра к тинукеда'я, живущим в Асу'а, как к своему народу?

– Она всегда относилась ко мне с добротой и уважением, – быстро ответил я.

– А к другим тинукеда'я? Как она относится к ним? – спросила Она.

Я колебался, ведь мой первый ответ получился несколько более теплым, чем мне хотелось. Я тщательно обдумал все, что знал про леди Амерасу.

– Насколько мне известно, она относится к нам так же хорошо, как к своим соплеменникам. И она была милостива со смертными просителями – я говорю о тех, что пришли к нам за помощью, в результате чего мы оказались здесь.

– О да, расскажите нам, – попросила Она. – С тех пор как вы прибыли, мой муж практически со мной не разговаривал, и для меня до сих пор остается тайной причина вашего появления. Мне лишь известно, что это как-то связано с драконом.

Леди Шоли поплотнее завернулась в плащ.

– Я не уверена, что хочу слушать про драконов – во всяком случае, посреди ночи, – сказала она.

Я попросил у нее прощения и постарался рассказать обо всем, что случилось после того, как мы покинули Асу'а, но не стал упоминать о потерях, которые понес наш отряд во время встречи с драконом в Долине Змея.

– Вот почему мы пришли к вашему мужу, ведь он знаменитый убийца драконов, – закончил я. – Мои господа хотят покончить с угрозой, которую несет Черный Червь.

– Я даже его имя не могу слышать без содрогания, – призналась Шоли.

Леди Она похлопала ее по руке.

– Тогда давайте сменим тему разговора, – предложила она. – Расскажите нам про Асу'а, Кес. Как вы уже знаете, в наш горный дом редко доходят новости.

Я рассказал еще несколько историй про Асу'а и другие места, где побывал, сопровождая своего господина, но ничего не стал говорить о катастрофе в Долине Змея или о клятве Инелуки. Обе женщины слушали меня внимательно, и я даже пару раз рассмешил Шоли, что мне очень понравилось – ее смех был подобен плеску горного ручья. Один раз она так хохотала, что ей пришлось схватить меня за плечо, чтобы не упасть. Я откликнулся плотью и чувствами на ее прикосновение и решил, что прекрасно провожу время в их компании, но потом вспомнил о долге. Я допил остатки вина в своей чаше, встал и поклонился.

– Леди Она, леди Шоли, благодарю вас за гостеприимство. Мой господин обычно рано встает. И если я немного не посплю, то едва ли смогу быть ему полезен.

– Конечно, – сказала Она. – Шоли, ты проводишь нашего юного друга Кеса до двери?

– Конечно, миледи. – Она встала.

«Ниски, – подумал я, глядя на нее. – Часто ли она думает о море? Или, как и я, удовлетворена той жизнью, которую здесь ведет?»

Когда мы пошли к двери гостиной, Шоли улыбнулась и сказала:

– Еще раз благодарю вас за галантность. Я надеюсь, мы еще встретимся, оруженосец?

Я снова поклонился и вышел, однако был так возбужден компанией и вином, что заснул далеко не сразу.

Мы оставались в Вороньем Гнезде несколько дней. Мой господин вел долгие беседы с лордом Ксанико. Они даже что-то рисовали, словно составляли план сражения – наверное, так и было на самом деле. Инелуки, как часто бывало дома, в Асу'а, быстро потерял интерес к тому, чем они занимались, и отправлялся в горы верхом на Бронзе. К третьему дню на Маяке он выезжал с рассветом, а возвращался после заката. Инелуки всегда страдал от недостатка терпения. Я думаю, что будь он там с кем-нибудь другим, а не с братом, он бы давно настоял на отъезде, хотя именно из-за его злосчастной клятвы мы оказались в этом уединенном замке. Но даже в мрачном настроении он сохранял уважение к Хакатри.

Ну а я долгие часы вел разговоры с доброй леди Оной и умной Шоли. Уж не знаю, чем им приглянулась моя компания, но я с радостью проводил с ними время – ведь моему господину практически не требовались мои услуги, пока мы находились на вершине Маяка.

– Вы должны меня простить за то, что я отнимаю у вас столько времени, – однажды сказала мне хозяйка дома. – Я очень люблю и уважаю своего мужа, но тоскую по компании. Я прекрасно знала, что Ксанико склонен к одиночеству, даже в тот момент, когда впервые его встретила, и окончательно поняла это к нашей свадьбе. Но, должна признаться, одиночество давит на меня тяжким грузом. Если честно, именно Ксанико предложил пригласить Шоли стать моей спутницей.

– Пригласил? Меня практически похитили, – с улыбкой сказала Шоли, чтобы показать, что шутит. – И пусть Сад станет свидетелем, жизнь в доме моего отца была довольно скучной – так что я не особенно сопротивлялась.

Я с огромной радостью проводил время с двумя леди, но иногда возникали моменты, когда оказывался в невыгодном положении. У меня никогда не было уверенности, действительно ли они получали удовольствие от беседы со мной или я представлял интерес как тинукеда'я – и леди Ону завораживало или огорчало мое неведение о нашем общем прошлом. Сначала мы говорили о простых вещах и обычной жизни в Вороньем Гнезде – пытались найти солнечное место для сада леди Оны или наблюдали, как изнеженный кот Ламбкин сражался не на жизнь, а на смерть с агрессивными воронами. Иногда леди Она давала мне маленькие уроки о народе тинукеда'я и его долгой истории, обычно скрытой в тени наших господ кейда'я, как родичей Хакатри, так и бледнолицых соплеменников Ксанико. Конечно, отец почти ничего мне про это не рассказывал – возможно, просто не знал.

Однажды, когда я поведал им, как относятся к соправителю тинукеда'я в Мезуту'а, я увидел, как лицо леди Оны помрачнело.

– Это далеко не худшее, что сделали с нашим народом, – сказала она, – но самое позорное. Эназаши не мог просто прогнать тинукеда'я, и на то имелось множество причин – наш народ необходим для работы на рудниках и других вещей, в которых нуждается Серебряный дом, – но Эназаши позаботился, чтобы они не обладали даже намеком на власть. – Искры в ее глазах выглядели опасными. – Вы видели Кай-Аниу, это несчастное, оскопленное существо? Запомните мои слова, однажды произойдет сражение – и оно будет кровавым. Нельзя вечно унижать людей.