Во власти соблазна - Патриция Грассо

– Она не могла бы вести себя по-другому, – ответил Уингейт. – Истинная аристократичность моей матери всегда возьмет верх, не важно, что она при этом думает.

– Истинная аристократичность? – переспросила Белл. – Разве ее отец не был викарием, а первый муж – сквайром?

Фэнси уловила сарказм в голосе сестры. Негодяй не смог лишить ее силы духа и гордости.

– Это не имеет никакого значения.

– Моя мать была графиней, – сказала Белл, – а отец – герцог. Вы отказываете нашей семье в знатности?

– Ваши родители не были женаты, – заявил барон с ноткой неприязни в голосе. – Вы внебрачный ребенок, поэтому брак с вами, к сожалению, неприемлем для меня.

– Ах ты, мерзкая свинья! – Степан шагнул было к двери, но Фэнси загородила ему дорогу. – Отойдите, я его сейчас убью!

– Месть не то блюдо, которое подают с пылу с жару, ваша светлость.

– Уходите прочь. – В голосе ее сестры слышалась мучительная боль.

– Я хотел сказать… мне нужно время, чтобы убедить мою мать, доказать, что наш с вами союз может быть очень выгодным…

– У вас теперь будет много времени, Каспер. А обо мне можете забыть.

Не сговариваясь, Фэнси и Степан поспешно вышли в холл. Остановившись возле двери, они сделали вид, что заняты беседой.

В холл вышел барон Уингейт с пылающим лицом.

– Я бы хотел уйти.

Степан открыл дверь и показал барону, что никто его не удерживает. Уингейт шагнул наружу, но князь не сдвинулся с места.

– Ваша светлость, я очень расстроен и хотел бы поехать домой, – сказал Уингейт.

– Я не развожу по домам тех, кто менее знатен, – отрезал Степан и захлопнул дверь перед носом у барона.

Фэнси кинулась ему на шею.

– Вы были великолепны!

– Merci, мадемуазель.

И тут они услышали душераздирающие рыдания Белл. Фэнси резко повернулась, собираясь бежать к сестре, но Степан оказался быстрее, обнял ее за талию и привлек к себе. Фэнси начала вырываться.

– Отпустите меня!

– Дайте ей спокойно погоревать, – посоветовал князь. – Сейчас вы ее ничем не утешите, а вот когда слез не останется, она сможет выслушать и вас.

Фэнси открыла рот, собираясь спорить.

– Как насчет того, чтобы поупражняться в стрельбе из рогатки?

Она покачала головой:

– Настроения нет.

– Я позволю вам сбить яблоко с собственной головы.

– Правда? – Это явно вызвало интерес.

– Шутка. – Степан улыбнулся, увидев разочарованное лицо девушки. – Меня ждут братья. – Он легонько поцеловал Фэнси и вышел за дверь.

Девушка была благодарна князю за то, что он поддержал их в такое тяжелое время. Но лучше бы он ее не целовал. По крайней мере без разрешения.

Она слышала, как плачет в гостиной сестра, но решила, что князь был прав. Белл имеет право погоревать спокойно.

Чуть позже Степан поднялся по лестнице в кабинет герцога Инверари на втором этаже. Он постучал в дверь и вошел, не дожидаясь разрешения. Четверо мужчин, сидевших за столом, от удивления разинули рты. Князь усмехнулся, глядя на герцога Инверари и трех своих старших братьев.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Рудольф – он первым обрел дар речи, оправившись от изумления.

Степан удобно устроился в просторном кожаном кресле.

– Пришел на ваше деловое собрание.

– Зачем? – осторожно поинтересовался Виктор.

– У тебя неприятности? – уточнил Михаил.

– Никаких неприятностей. – Степан налил себе виски. – Мужчина без профессии – это мужчина без цели в жизни.

Все три князя и герцог расхохотались. Когда же братья начнут считать его ответственным взрослым человеком? Или они так и будут всю жизнь видеть в нем маленького мальчика, оставшегося без матери и нуждающегося в их покровительстве?

– Мисс Фламбо считает, что мне нужно найти доходное занятие.

Сидевшие за столом снова захохотали.

– Если ты захотел работать, – сказал герцог Инверари, – твои отношения с мисс Фламбо должны быть весьма серьезными.

– Намекаете на интимные отношения? – уточнил Степан. – Должен разочаровать: у нас их нет. Но я оказался втянут в семейные неприятности семьи Фламбо.

Михаил улыбнулся:

– И что за неприятности? Не могут прийти к общему мнению о нарядах?

– О мехах? – добавил Виктор, присоединяясь к поддразниванию.

– Или о драгоценностях? – подлил масла в огонь Рудольф.

Степан глотнул виски, прежде чем ответить:

– На Белл Фламбо, вторую по старшинству, вчера вечером напали прямо у них в доме. Негодяй рассек ей лезвием щеку.

Поддразнивание прекратилось, лица стали серьезными.

– Она сильно пострадала? – спросил Инверари.

– Пришлось зашивать щеку от скулы до уголка рта.

Инверари грохнул кулаком по столу.

– Выходит, у несчастной девушки останется шрам?

Степан угрюмо кивнул.

– Может быть, послать к ней моего врача, чтобы ее осмотрел?

– Не нужно, ваша светлость. – Степан снова глотнул виски, жалея, что это не водка. – Мы помогли ей не хуже любого врача.

– Ты был там? – спросил Рудольф.

– Я возил шестерых сестер и собаку на пикник, – объяснил Степан, и братья снова засмеялись.

– Думаю, человеку, который любит чаепития, понравятся и пикники.

Степан проигнорировал насмешку старшего брата.

– Мы нашли Белл на полу в холле, и самая младшая из сестер зашила ей рану.

– А почему она не поехала с вами на пикник? – спросил Инверари.

– У Белл была договоренность встретиться с матерью барона Уингейта. – Степан поморщился, вспоминая о страданиях девушки. – Этот ублюдок сегодня утром увидел ее зашитую щеку и объявил Белл, что не может на ней жениться.

Повисла тишина. Каждый из пятерых мужчин молчал, думая о пострадавшей девушке.

Степан нарушил тишину, презрительно фыркнув.

– Разумеется, Уингейт не сказал, что все дело в шраме. Он заявил, что Белл не подходит его матери, потому что незаконнорожденная. К счастью, она не успела ради него расстаться со своей девичьей честью.

Рудольф ошеломленно уставился на него:

– А ты откуда знаешь?

– Мы с Фэнси подслушивали. – На его губах заиграла улыбка. – Когда барон попросил отвезти его домой, я ответил, что не вожу тех, кто менее знатен, и захлопнул перед его носом дверь.