Подарок - Луиза Дженсен

Я воткнула в башню, украшенную перышком, палочку от леденца. Чем не флаг? Камешки представляли окна и двери. На берегу было много других детей, но я не сомневалась, что наш замок самый лучший. Ты копала ров, и песок взлетал в воздух, попадая мне в глаза, рот и волосы.

– Прекрати, – попросила я.

– Что прекратить? – Ты резко повернулась ко мне.

Я посмотрела на тебя и невольно расплылась в улыбке. Ты загораживала большую часть деревянной совы, находившейся у тебя за спиной, и получалось, будто ее распахнутые крылья растут из твоих боков. Я прыснула и схватила корзинку.

– Завалим ров и побежали к морю. Кто отстанет, тот проиграл.

Я помедлила, давая тебе фору на старте. Ты отчаянно перебирала ногами – в одной руке корзинка, в другой – лопатка, и первой вспенила ступнями океанскую воду. Я была второй.

Прохлада остудила меня, я слизнула с губ солоноватую воду и рассмеялась, заметив на твоем лице испуг. Попрыгала и, присев на корточки, погрузилась в не очень-то голубую воду. Волосы обвились вокруг плеч, я откинулась назад и, изобразив руками и ногами морскую звезду, дала увлечь себя волнам. В ушах шумела вода, а я, глядя на облака, чувствовала, что я одна в мире, и видела в небе то дракона, то свинью, то замок.

Я опустила ноги и стала бултыхать ими, пока не почувствовала песчаное илистое дно, и тогда повернулась к тебе.

– Попробуй. Словно превращаешься в рыбу.

Ты мотнула головой – всегда боялась намочить лицо, даже в ванной, и, когда мама мыла тебе голову, надевала защитные очки. Не умела плавать и не пыталась научиться.

Я встала у тебя за спиной и просунула руки тебе под мышки.

– Опрокидывайся назад.

– Я боюсь, – прошептала ты.

– Не бойся. Я тебя поддержу. Я всегда с тобой.

Погода отвратительная. За ночь суше не стало, облака такие же серые и набухшие. Пока я шла на работу, порывы ветра швыряли в лицо ледяные капли дождя. Я вытирала пальцами глаза, размазывая тушь, и невольно вспомнила о синяке Калли. Откуда он взялся? Неужели она правда наткнулась на шкафчик на работе? В голову мне пришла мысль: это можно выяснить, если зайти в ее клинику и спросить у ее коллег. По сторонам мостовой образовались лужи, и проезжающие машины то и дело окатывали меня водой. Раздосадованная, я попыталась думать о чем-то более радостном. Вспомнила виденный прошлой ночью сон про двух девочек. Несмотря на все научные выкладки, которыми оглушила меня Ванесса, я втайне решила, что девочки – это Калли и Софи. И, представив ту пору, когда Калли радовалась жизни, почувствовала, как поднимается настроение.

Открыв дверь в клинику, я приятно удивилась, увидев в приемной вместе с Линдой Джона.

– Как жизнь на отдыхе? – спросила я и сделала шаг, чтобы обнять его, но меня остановило выражение его лица.

– Дженна, давай поговорим в кабинете, – предложил он.

Я бросила сумку и пошла за ним. Линда закрыла за нами дверь, торопливо обошла вокруг стола и со вздохом опустилась на стул.

– После того как ты вчера ушла, мы получили жалобу от мистера Фримена. – Джон встал за спиной Линды и положил ей на плечо руку, но она сбросила ее.

– Кто?

– Он недавно переехал в этот район. Срочный звонок – не по записи. Его кот попал под машину.

– С кем он говорил? – Согласно нашим правилам, мы обязаны представляться, когда отвечаем по телефону.

– Сказал, что с тобой, Дженна. Он был очень расстроен, потому что ему отказали в приеме, ответили, что его проблемы не наше дело, и повесили трубку.

– Со мной? – Я подалась на стуле вперед. – Вообще о нем не слышала.

– Уверена? – переспросил Джон. – Линда мне сказала, что ты была очень… рассеянна.

– Абсолютно уверена, – ответила я. От лекарств я могла стать забывчивой, но не грубой. – Вы ведь мне верите?

Линда ответила не сразу:

– Он мог ослышаться и перепутать имя. Забудем об этом. – Но, когда я выходила из кабинета, она отвела взгляд.

Каждый из нас понимал, что голос Элли или Рейчел сложно перепутать с моим. Мне стало обидно, что мне не поверили. Работа в клинике связывала меня с прошлой жизнью, и я не представляла, что буду делать, если ее не станет.

– Может, это Элли назвалась моим именем? – Я не успела себя сдержать, и слова невольно сорвались с языка.

– С какой стати? – На этот раз в голосе Джона не было ни намека на теплоту.

– Чтобы устроить мне неприятности. Вы сказали, ей хочется большей загруженности.

Взгляд Линды стал печальным.

– Элли – милая девушка. Мы о тебе тревожимся, Дженна. Ты вся в себе. Даже когда ты здесь, кажется, что мыслями витаешь где-то далеко.

– Прошу прощения. Обещаю быть внимательнее.

Линда и Джон переглянулись.

– Тогда за работу, – сказал Джон. – И если захочешь о чем-нибудь поговорить, попросить, не стесняйся.

Закрывая за собой дверь кабинета, я слышала их приглушенные голоса и понимала, что они обсуждают меня. И, встретив Элли в коридоре, не удержалась и обожгла ее взглядом.

Отвечая на следующий звонок, я была подчеркнуто вежлива.

– Привет, Дженна, – послышался дружески теплый голос. – Это Натан. Хотел узнать, как ты себя чувствуешь после того, что было в понедельник. Клял себя за то, что не узнал номер твоего мобильного. В социальных сетях я полный профан, зато запомнил, где ты работаешь. Надеюсь, не возражаешь, что позвонил?

– Нисколько. Чувствую себя нормально. Смущена, но ничего не болит.

– Именно это я и хотел узнать. – Его голос дрогнул. – Помнится, ты говорила, что в пятницу у тебя выходной. У меня тоже есть несколько свободных часов. Не хочешь прогуляться вдоль канала?

Я колебалась всего секунду:

– Согласна.

Пламя ароматической свечи отливало оранжевым, и вскоре вся квартира наполнилась свежестью корицы. Я одну за другой сняла с дивана подушки и старательно их выбила – хотела, чтобы к приходу Рейчел все было в идеальном порядке. Раньше она приходила раз в неделю, когда Сэм играл в кегли, но с тех пор, как я заболела, традиция нарушилась, и я скучала по нашим посиделкам.

Часто во время наших девичников мы с упоением пялились в телевизор, критиковали шоу «Не говорите невесте» и визжали, обсуждая выбор жениха. Сегодня телевизор молчал, и экран был черный. Мы хотели о многом друг другу сказать, а в клинике на это часто не хватало времени. Открыв музыкальный сервис «Спотифай», я нашла то, что нравилось нам обеим, и из колонок полились звуки «Все может случиться» Элли Голдинг. Я стала подпевать, расправляя ковер.