Серафина - Рейчел Хартман

Леди Коронги уставилась на меня в шоке, выпучив глаза за вуалью и сжав накрашенные губы в чопорный и укоризненный бутон. Она не сказала ни слова; естественно, извиняться должна была я, поскольку виноваты были именно мои отвратительные манеры.

Я присела в реверансе, таком низком, что чуть не потеряла равновесие. Глядя, как меня покачнуло, она закатила глаза.

— Смиренно прошу прощения, миледи, — сказала я.

— Меня изумляет, что такую невоспитанную обезьяну пускают свободно шататься по коридорам, — сморщила она нос. — У тебя что, нет дрессировщика? И поводка?

Я надеялась поговорить с ней об образовании принцессы. Память о том, как оробела Глиссельда перед настоящими, живыми саарантраи, только усилила мою решимость, но тут я уже сама струсила.

Леди Коронги поджала губы в усмешке и прошла мимо, оттолкнув меня с дороги острым локтем прямо в ребра. Но сделала только два шага и вдруг резко обернулась.

— Как, ты сказала, тебя зовут, девушка?

Я поспешно нырнула обратно в реверанс.

— Серафина, миледи. Я учу принцессу Глиссельду играть…

— На клавесине. Да, она упоминала тебя. Сказала, что ты умная. — Она снова шагнула ко мне, подняла вуаль, чтобы лучше меня видеть, и внимательно изучила мое лицо острым взглядом голубых глаз. — Поэтому ты забиваешь ей голову чепухой? Потому что очень умная?

Вот она — тема, которую я хотела обсудить, и мне даже не пришлось начинать разговор самой. Я попыталась ее успокоить:

— Дело не в уме, миледи. Дело в осведомленности. Мой отец, как вам может быть известно, является королевским экспертом по соглашению Комонота. У меня много лет был учитель-дракон. Я могу поделиться с ней взглядом изнутри…

— Драконы, значит, считают нас простыми насекомыми? Это твой взгляд изнутри? — Леди стояла так близко, что мне видно было пудру, собравшуюся в складках морщин. От нее пахло приторными нинисскими духами. — Я пытаюсь придать второй наследнице престола уверенности в себе, научить ее гордиться своим народом и победой над драконьим племенем.

— Это не уверенность, это презрение, — высказала я наконец, раззадорившись, свою мысль. — Вы бы видели, в какой панике она была сегодня, встретившись лицом к лицу с саарантраи. Принцесса испытывает к ним страх и отвращение. Когда-нибудь ей суждено стать королевой; она не может позволить себе ни того, ни другого.

Леди Коронги соединила большой и указательный пальцы в кольцо и прижала к сердцу: знак святого Огдо.

— Когда она станет королевой, волею Небес, мы разрешим эту проблему так, как следовало, вместо того, чтобы трусить.

Она повернулась на каблуках и скрылась в голубом салоне.

Встреча с леди Коронги взволновала меня до крайности. Вернувшись в свои покои, я засела за спинет и уд, чтобы успокоиться, но когда много часов спустя уползла в кровать, сна по-прежнему не было ни в одном глазу.

Конечно, оставался еще сад, но им можно было заниматься лежа. Половина из тех персонажей, которых я разыскала, уже спали. Даже Летучий мыш сонно качался на своей ветке. Я на цыпочках прокралась мимо и оставила его в покое.

Добравшись до Розового сада, я долго смотрела, как госпожа Котелок очень маленьким арбалетом сшибает тлю с листьев. Я совсем забыла, что видела ее в салоне, но подсознание мое все помнило. Одета она теперь была в зеленый бархат — так же, как на приеме. Вообще-то, вся ее фигура казалась более четкой и настоящей, плотной и основательной. Было ли это доказательством того, что я вправду ее видела, или я просто уверила себя в этом?

Если прямо сейчас взять ее за руки, что я увижу? Если она все еще в голубом салоне, то я пойму мгновенно. Я почувствовала укол совести от того, что собиралась сознательно шпионить за ней, но любопытство пересилило. Мне необходимо было знать.

Госпожа Котелок сама протянула ладони, послушная, как телок. Видение засосало меня, словно сток раковины, а потом выплюнуло обратно на свет.

Тускло освещенная комната, открывшаяся моим незримым глазам, оказалась не голубым салоном, но это смутило меня только на мгновение. Прошло несколько часов; наверное, она ушла к себе. Я смотрела сверху на аккуратный будуар: тяжелая резная мебель в старинном стиле, кровать с балдахином (пустая), книжные полки, какая-то замысловатая скульптура — и все это освещалось только светом очага. На дворцовые покои было совсем не похоже — но, возможно, она жила в городе.

Только вот где она сама?

— Кто здесь? — раздалось вдруг резко, и я от испуга едва вовсе не выпала из видения.

Силуэт, который я приняла за скульптуру, шевельнулся. Двигался он медленно, подняв руку и ощупывая пустой воздух, как будто был слеп — или искал что-то невидимое.

— Я не знаю, кто ты, — прорычала старуха внизу, — но у тебя есть два варианта: либо ты назовешься, либо я сама тебя найду. Предупреждаю, второго ты не хочешь. Мне плевать, что сейчас глухая ночь. Я тебя найду, и ты пожалеешь.

Мне по-прежнему было трудно узнать в ней своего персонажа. Я грешила на неверный свет очага, но причиной было не просто плохое освещение. Она выглядела по-другому.

На ней не было платья, и без него она казалась намного стройнее. На самом деле, фигура у нее была почти мальчишеская. Неужели та пышная грудь была накладной? Очевидно, я застала ее посреди приготовлений ко сну, и хоть мне было неловко до крайности, я, казалось, не могла ни моргнуть, ни отвернуться. Можно было бы предположить, что такая знатная дама, пусть и с фальшивой грудью, должна держать служанок.

И тут я увидела, почему никто не помогал ей раздеваться, и потрясение в ту же секунду выбросило меня из видения обратно в реальность.

Ощущение было такое, будто я упала на свою кровать с внушительной высоты; голова кружилась, перед глазами все плыло.

У нее был хвост, короткий и толстый, сплошь покрытый серебряной чешуей.

Точно такой же чешуей, как у меня.

Я натянула одеяло на голову и долго лежала, дрожа, в ужасе от увиденного, вдвойне в ужасе от собственного ужаса и в нелепом восторге от того, что все это означало.

Она была полудраконом. Ничем другим объяснить эту чешую было решительно невозможно.

Значит, я не единственная такая на свете! Раз госпожа Котелок оказалась наполовину драконом, значит ли это, что и остальные мои персонажи тоже полукровки? В одно мгновение все рога, зобы и рудиментарные крылья в моем саду вдруг обрели смысл. А я, оказывается, еще легко отделалась — всего-то видениями, чешуей и изредка набегающим штормом материнских воспоминаний.

Час спустя, когда в дверь постучали, я еще не спала.

— Открывай сейчас же, или я заставлю слугу взломать дверь!

Голос госпожи Котелок даже через слой древесины угадывался безошибочно. Я встала и прошла через переднюю комнату, на ходу готовя объяснения. Летучий мыш в последний раз почувствовал мое присутствие, но кроме него никому в видениях этого не удавалось. Почему же теперь? Оттого, что я увидела ее в реальном мире? Или оттого, что мы оказались так близко? Если бы я знала, что она сможет меня засечь, ни за что не стала бы за ней вот так подглядывать.