Мой нежный завоеватель - Джудит Френч

— Превосходно! — прозвучал его голос в одобрительном хоре.

Александр поймал руку Роксаны и поднял ее на ноги. Он заключил ее в свои объятия и поцеловал в губы. Мужчины добродушно рассмеялись. Только гречанка помрачнела.

— Желаю вам всем доброй ночи, — произнес Александр и, перекинув Роксану через плечо, вышел из зала.

— За подобный спектакль мне следовало бы осудить тебя перед всеми, — сказал он, прижимая ее к себе и на ходу лаская губами ее шею и груди.

— Ты сам попросил меня станцевать, — напомнила она. — А теперь злишься.

— Вовсе не злюсь… будь я проклят, Роксана! Ты лишила меня разума. — Он жадно поцеловал ее. — Ты еще пожалеешь об этом ночью, женщина, — пообещал он, скользя пальцами по тайным изгибам ее тела.

Ошеломленные стражники, несшие караул возле царской спальни, поспешили распахнуть для них дверь, а затем быстро закрыли ее за ними. Александр опустил Роксану на покрывало из шкуры тигра, обнажая ее высокие груди и зарываясь в них лицом.

— Твой бактриец, забыв о своих обязанностях, оставил тебя одну сегодня днем, — тоном обвинителя заявил он. — Ты могла погибнуть.

Она высвободилась из его объятий и села на кровати.

— Это моя ошибка. Я послала его вернуть Акиру в ее обиталище, так как не ожидала встретить опасность в твоем лагере.

Его лицо помрачнело.

— Я больше не допущу ничего подобного. Тебе необходимо иметь несколько телохранителей. Я лично, выберу по крайней мере одного из них. Как зовут твоего брата, того, что учил тебя искусству верховой езды?

Роксана отвела со лба влажную прядь и встала.

— Тебе известно его имя. Это Кайан. Но он слишком хороший воин, чтобы использовать его всего лишь в качестве охранника.

Александр сорвал с себя тунику и потянулся к ней, прекрасный в своей наготе. Под атласной кожей на его груди и плоском животе бугрились рельефные мышцы. Грудь, покрытая множеством шрамов, была почти безволосой. Ниже, над основанием его возбужденного мужского достоинства, виднелась поросль светлых курчавых волос.

— Я не могу доверить заботу о тебе кому-либо из своих сотоварищей. Для грека ты, чародейка, слишком хитра.

Его пальцы коснулись ее груди, и она попыталась отвести его руку в сторону.

— Что бы я ни сделала, тебе это не нравится. Так оставь меня в покое! Разведись со мной. Ты легко можешь найти хоть сотню женщин, готовых удовлетворять любые твои прихоти. — Она замерла, скованная его железной хваткой.

— Ты ревнуешь. — Он намотал на указательный палец локон рыжеватых волос Роксаны. — Ее тело не может сравниться с твоим, маленькая звезда.

— Я вовсе не безголовое тело, предназначенное для утех! Мой разум не хуже твоего! — Ее глаза сверкали, словно жидкое пламя. — Ты намеревался опозорить меня с помощью своей шлюхи, а в итоге опозорился сам.

Он разозлился и, схватив ее за руки, притянул к себе.

— Ни одна женщина не смеет указывать Александру, что он может и что не может делать! Если я захочу, у меня будет сотня наложниц. — Он грубо поцеловал ее, а она до крови укусила его за нижнюю губу.

— Так заведи себе сотню шлюх! Тысячу! Спи хоть с овцой, мне все равно! Но меня ты больше не получишь! — Она приняла оборонительную позу, сжав руки в кулаки, и меря его дерзким взглядом.

Он повалил ее на кровать, срывая тунику и штаны, обнажая алебастровое тело во всей его восхитительной красоте. Ее груди вздымались от затрудненного дыхания, а соски порозовели и стали твердыми. Ее горло сжала мускулистая рука.

— Отвергнуть меня равносильно государственной измене.

Она отчаянно сопротивлялась, и ему пришлось сжать ее ноги своими ногами. С его прокушенной губы стекали капельки крови. Он сжал ее руки свободной рукой над ее головой.

— Покорись! — потребовал он. — Я овладею тобой с твоего согласия или же не дожидаясь его.

Она увидела блеск безумия в его глазах, но уже не в силах была сдерживаться.

— Я не намерена стоять в очереди и ждать, пока афинская девка соизволит удалиться! — Прекратив бороться, она лежала неподвижно. — Возьми то, чего добиваешься, македонец, но ты не получишь от этого никакого удовольствия.

Изрыгая проклятия, он раздвинул ей бедра коленом и прижал ее тело к кровати, раскрывая языком ее рот. Роксана замерла, словно провалилась в глубокий сон, не желая подчиняться страсти, которая жгла ее изнутри.

Он в бешенстве скатился с нее и вскочил на ноги.

— С меня хватит. Я найду себе другие, более гостеприимные женские бедра.

С этими словами он выскочил из комнаты, оставив Роксану потрясенной, но с сухими глазами.

Она лежала на спине, уставившись в потолок. Если она сейчас сама толкнула его в руки Европы, значит, так тому и быть. Есть оскорбления, которые нельзя терпеть, а у нее еще сохранилось чувство собственного достоинства. Она медленно поднялась и надела ночную рубашку. Туника со звездной картой, усыпанной бриллиантами, была безнадежно испорчена. Это уже не имело значения. Алмазы попадут в ее личный тайник. Гораздо больше Роксану беспокоило требование Александра сделать Кайана ее телохранителем. Разве она сможет выдержать, если ее любовь будет находиться рядом каждый день, зная при этом, что им никогда не суждено соединиться?

Возможно, Александр забудет об этом. В конце концов, он был сильно пьян. И он еще может изменить свое решение…

В течение недели они не виделись, но у нее хватало дел, с утра до вечера требующих ее участия. Отец возвратился во дворец, и они вместе выступали в роли судей, рассматривая множество самых разных дел, которые накопились за время военных действий и послевоенной неразберихи. Необходимо было позаботиться о вдовах и сиротах, а также об организации свадеб. В войсках Александра поддерживалась строгая воинская дисциплина, но любую привлекательную женщину неразумно было оставлять в окружении такого количества солдат без мужа или телохранителя.

Александр правил завоеванными странами весьма своеобразно. Согласно его воле местные законы и система налогов продолжали действовать. Роксана могла вершить правосудие, будучи уверенной в том, что ее решение в большинстве случаев окончательное. Это была утомительная работа; она уже устала от бесконечных тяжб, но должна была выполнять возложенные на нее обязанности. В обычное время большую часть гражданских дел брали на себя назначенные судьи, но сейчас это оказалось невозможным. Многие судьи погибли, а прочие рассеялись по закоулкам обоих царств.

На восьмой день Роксана по приказу мужа была вызвана из зала судебных заседаний. Она поспешно направилась в зал приемов, полный людей. Сегодня здесь было много персов, мидян и послов близлежащих государств, включая посланника из Индии.

Распорядитель заметил ее, как только она вошла в помещение.

— Великий царь примет тебя немедленно, принцесса, — уважительно провозгласил он.