Король Треф - Борис Седов

— Ось, Петро Данилович, ликарь пришел по объявлению.

Так, думаю, еще один Петро. Петро Данилович встал, подошел ко мне и без всяких этих хохлацких штучек протянул руку:

— Здравствуйте, молодой человек. Как вас зовут?

— Вас… — начал я и чуть не откусил себе язык. Кретин! Какой Василий! Идиот! Я же — Женька Егоров!

— Вас… Петром Даниловичем зовут? — вывернулся я по какому-то сверхъестественному наитию, — очень приятно. Я — Евгений. Евгений Викторович Егоров. Врач-реаниматолог.

— Очень хорошо. Знаете ли, наш судовой врач загремел в местную больницу с двухсторонним воспалением легких. Это примерно на месяц. А мы через два дня отходим. Сами понимаете — положение пиковое.

Он отпустил мою руку.

— Документы у вас при себе?

Я вынимаю бумажник и говорю:

— Я вообще-то американский гражданин. Водительские права, естественно, имеются. А вот диплом мой — увы! Два месяца назад у нас обчистили квартиру, так вместе с барахлом и документы все унесли. Удостоверение личности, сами понимаете, восстановил на следующий день, а вот все прочее…

И я с великим сожалением развел руками.

Гоню ему эту лапшу, а сам чувствую, что стою на тонком льду и он подо мной похрустывает, потрескивает и прогибается.

Петр Данилович пожевал губами, взял мою ксиву, взглянул на нее мельком и возвращает мне обратно. Я аж холодным потом облился. Все, думаю, сейчас он извинится передо мной и вежливо отправит к чертовой матери. А он молчит, думает о чем-то… Пока он там себе думал, я десять раз то в небо улетал, то в пропасть проваливался. Ну, говори же, черт очкастый!

Наконец он решительно поднял голову и, глядя на меня, сказал:

— То, что диплома нет, это, конечно, непорядок. И в этом случае сам я, без капитана, такой вопрос решить не могу. Но, поскольку, я повторяю, у нас безвыходное положение, то, я думаю, мы вас возьмем. В подобных случаях капитан вправе проверить вашу компетентность и, если вы оправдаете свою заявку, то считайте, что все в порядке. Правда, должен вам прямо сказать, что если до момента принятия решения, касающегося вас, на судно придет специалист с дипломом, тогда — извините.

Я понимающе кивнул, а сам думаю — вот это — только через мой труп. Да я от трапа не отойду, буду охранять его, как пес цепной. А всех специалистов с дипломами, хоть их двадцать штук будет, просто порву на тряпки и в воду покидаю.

Он протягивает мне руку, я вежливо жму ее, а он говорит:

— Мастер прибудет на борт после четырнадцати, так что приходите.

Я посмотрел на часы. Было полдесятого.

— Очень хорошо, — говорю, — всего доброго. Я обязательно приду.

И поконал на берег.

Спустился я по трапу на пирс, зашел за ближайший контейнер и стоял там, как столб, до самого прихода капитана. Следил за поляной и был готов остановить любого, кто направился бы к моему кораблику, чтобы спросить, не доктор ли он. Но таких не нашлось. И слава богу. Меньше проблем.

Ровно в два часа пришел капитан.

Выждав десять минут, чтобы не дышать ему в затылок, я поднялся по трапу, и вахтенный матрос Мыкола уже более доброжелательно, чем в прошлый раз, и на этот раз на нормальном русском сказал:

— Мастер пришел. Иди в рубку, он сейчас там вместе с секондом.

Я кивнул и отправился по уже знакомым переходам и трапам.

Вежливо постучав в белую железную дверь, я услышал ответ:

— Войдите!

Открыв дверь и войдя в рубку, я увидел капитана и секонда, сидевших за просторным штурманским столом и тыкавших пальцами в разложенные на нем карты.

Капитан поднял голову и посмотрел на меня, а секонд Петр Данилович пояснил:

— Это наш претендент на должность судового врача.

Капитан встал и, выйдя из-за стола, протянул мне руку:

— Сергей Александрович. Капитан этой посудины.

Он был примерно одного роста со мной, широкоплечий и поджарый, и его тропическому загару можно было только позавидовать. Лет ему было под сорок, а рука — сухая и крепкая. Шикарный кремовый костюм сидел на нем как влитой. Нормальный мужик.

— Евгений Егоров, — ответил я, отвечая на его рукопожатие, — врач-реаниматолог.

— Присаживайтесь, — сказал Сергей Александрович и указал мне на стоявший рядом со штурманским столом стул, — подождите минут пять, осмотритесь пока, а мы тут с помощником закончим кое-что.

Кивнув, я сел на стул, а они продолжили свой разговор, тыкая пальцами в карту и говоря друг другу какие-то цифры и непонятные мне морские слова.

Я тем временем незаметно изучал капитана и пришел к выводу, что все будет о’кей. Что-то в нем успокаивало меня. То ли его уверенность в движениях, то ли чуть насмешливый взгляд темно-серых глаз. Да, подумал я, этому парню бюрократические инструкции до одного места. Он все сделает так, как решит сам. Пусть экзаменует, сколько влезет, а уж я не облажаюсь. Вот только меня не оставляло ощущение, что я его где-то уже видел. И, похоже, не на партсобрании, а при таких обстоятельствах, когда решаются дела конкретные и серьезные. И это не давало мне покоя. Надо будет при случае пробить его. Может, чего и выясню.

Когда они закончили свои дела, секонд свернул карты и убрал их в стенной шкаф, а капитан повернулся ко мне и, сложив загорелые руки на столе, сказал, слегка улыбнувшись:

— Ну-с, господин доктор, поскольку, как нам уже известно, диплома у вас при себе нет, придется вам держать экзамен. Готовы?

— Как юный пионер, — ответил я, тоже улыбаясь и успокаиваясь уже окончательно.

Секонд положил перед капитаном книжку, тот взял ее и показал мне обложку. На ней было написано: «Справочник судового врача».

— Мне, как вы понимаете, Евгений Викторович, — начал Сергей Александрович, — от дипломов никакого толку нет. Был у меня как-то докто-ришка один, с красным дипломом, между прочим. И позапрошлой зимой, когда мы стояли в Маниле, у одного из матросов случился аппендицит. А лекарь этот долбаный лечил его от кишечных колик и довел дело до перитонита. Парня отвезли на берег уже без сознания, а там, в местной больнице, когда его доктора филиппинские распотрошили, так они чуть в обморок не упали. Ну, в общем, спасли матросика, правда, шрам у него на брюхе теперь от грудины до самого паха, сами увидите. А лекаря этого я, понятное дело, списал. Мне такие не нужны. И на суда ему теперь путь заказан. Я ему такую характеристику состряпал, что с ней только в ассенизаторы идти в пору. Вот так.

Он говорил все это, а сам, чуть прищурившись, смотрел мне в глаза. Дескать, я это тебе не просто так рассказываю, а для того, чтобы если ты — шарлатан вроде того краснодипломника, так двигай отсюда сам подобру-поздорову и не дожидайся, пока тебя носом в твое собственное говно ткнут.