Ты. Моя. Жена - Анна Дримс

Снова эти слёзы… Вот почему я такая плакса?

Пытаюсь успокоится, вникая в книгу… плохо получается. Я в который раз осознаю, что ревную своего мужа… очень сильно…

Где-то через час открывается дверь, и я вижу уставшего Мишу.

— Привет. — улыбаюсь, вставая с нагретого места.

Подхожу к нему почти вплотную и не решаюсь сделать следующее действие… А вдруг он хочет побыть один? И ему это совершенно сейчас не нужно?

Зато мне очень нужно. Обнимаю его, пряча лицо на его груди. Перестаю дрожать, когда чувствую его руки на своём теле.

— Утром, даже не заметил, когда ты ушла. — тёплое, мужское дыхание путается в моих волосах. — Что-то случилось?

— Тебе нравится Лика? — выпаливаю в его рубашку, боясь посмотреть в тёмные глаза. Чувствую, как он напрягается.

И как я могла такое ляпнуть? Дура! Он устал, а я со своей ревностью. Хочу отстраниться, но он не даёт, предугадывая мои действия.

Одна его рука крепко держит меня за талию, а пальцы второй мягко поднимают мой подбородок.

Вместо злости я вижу на его лице… улыбку…

И вот что это значит?

— Ася, ты ревнуешь? — довольно спрашивает. — Ты из-за этого утром не попрощалась?

— Ревную… — тихо признаюсь. — Ты не ответил на вопрос… — мямлю.

— Ты знаешь, у меня есть жена? — шепчет, наклоняясь к моему лицу. — Так вот, кроме неё, мне никто не нужен. — внимательно всматривается в мои блестящие, от подступающих слёз, глаза. — Ася, у меня есть только ты. — серьёзно произносит, пытаясь заставить меня запомнить каждое его слово. — Больше никого.

Повинуясь внезапному порыву, обнимаю мужскую шею, наклоняя его голову к себе. Становлюсь на носочки и сама целую Мишу. Первый раз инициатором поцелуя являюсь я. До этого всегда он целовал, даже если я просила…

Нежно целую. Неспешно, с осторожностью изучая его губы. Мужские руки поглаживают моё тело… Я даже не замечаю того момента, когда инициатива переходит к мужу. Его губы более напористы, подчиняют, заставляют забыться. Все мысли в голове растворяются… Остаётся только он. Мой мужчина…

— Мой… — не замечаю, как слово срывается с моих губ.

Понимаю, что сказала это вслух, только когда он довольно отвечает:

— Твой.

Он с жадностью впивается в мои губы, а у меня есть только одно желание… хочу впитать в себя все ощущения.

Отвечаю с таким же напором, покусывая его губы. Наслаждаюсь его прикосновениями. В этот момент словно нет никаких барьеров. Мне кажется, что я готова ко всему… именно рядом с ним… Мне хочется полностью доверится этому мужчине…

Наше учащённое дыхание, бешеный пульс, который колотится в венах… Всё это, заставляет меня гореть, в мужских, сильных руках.

И вдруг всё прекращается…

Проклятый стук в дверь…

Он прижимается своим лбом к моему, его тяжёлое дыхание касается моих щёк. Мужские пальцы поглаживают мою шею, словно извиняются за эту паузу.

Снова этот стук. Не знаю почему, но я взвыть готова.

— Михаил Николаевич, можно? — Инна Борисовна приоткрывает дверь, заглядывая внутрь. Замирает, видя мой слегка растрёпанный вид.

Отстраняюсь от мужа, возвращаясь на своё прежнее место.

— Можно. — кивает, садясь за рабочий стол.

Мужчина с явным желанием рассматривает меня, проходясь взглядом по каждому миллиметру моего тела, а у меня не получается скрыть счастливую улыбку, которая предательски появляется на моих губах.

— Лика кое-что нашла, — неуверенно начала женщина. — И я считаю, что вы должны об этом знать.

Она посмотрела в дверной проём и в кабинет вошла Лика. Снова она. Ну вот почему? Она будто чувствует, что у нас всё налаживается и в этот момент решает вмешаться и разрушить то, что нам удаётся построить.

Миша переводит взгляд на женщин.

— Понимаете, — начинает девушка, невинно хлопая глазками. — Я убиралась в вашей комнате и наткнулась на чемодан Аси Альбертовны. — косится на меня.

Удивлённо смотрю на девушку, озвучивая вслух свою догадку:

— Ты рылась в моих вещах?

Не знаю откуда берётся эта смелость и твёрдость в голосе, но я чувствую себя намного увереннее.

— Я просто хотела убрать ваш чемодан… — обиженно возражает.

— И случайно в него заглянула? — перебиваю, понимая, что злюсь на этих дамочек. Они же могут подложить что угодно. Обе не выносят меня. А одна из них, вдобавок ко всему, имеет виды на моего мужа.

— Извините. — покаянно обращается ко мне девушка. — Но мне кажется, Михаил Николаевич должен об этом знать.

Наигранная жажда справедливости и невинность Лики, вселяет страх. Я словно ожидаю нового приговора…

Ася

Я жду, когда она наконец скажет, что нашла в моём чемодане.

— Среди всех вещей Аси Альбертовны, была мужская вещь. — моё дыхание становится глубоким, когда я начинаю понимать о чём идёт речь. — Я думаю вам будет интересно на неё взглянуть.

К моим глазам подступают слёзы. Тело окутывает мелкая дрожь. С одной стороны, мне стыдно, а с другой… я всё равно собиралась отдать его Мише.

— С чего ты это взяла? — мужской тон, словно острое лезвие, полосует, хотя, адресованы его слова явно не мне. Боюсь поднять глаза и встретится с ним взглядом. Молча рассматриваю свои руки.

— Ну как же, — искренне удивляется Лика. — Ваша жена хранит вещи другого мужчины.

Вздрагиваю, от умозаключений этой девушки. Поднимаю растерянный взгляд на мужа, боясь, что он поверит в этот бред. Его тёмные глаза зло сверкают, и я понимаю, что девушка нанесла точный удар, который зацепил и его… и меня…

— Анжелика, — обращается к девушке, но при этом, смотрит на меня. — Ты уволена. — чеканит, строго всматриваясь в мои испуганные глаза.

— За что? — возмущённо восклицает.

— За то, что роешься в чужих вещах. — бескомпромиссно отвечает, продолжая рассматривать мой поникший вид.

— Но это ведь она… — обиженно начала девушка, но замолчала стоило Мише посмотреть на неё…

— Ну вот зачем вы обижаете девочку? — вступается за племянницу Инна Борисовна. — Она хотела вам помочь. Открыть глаза на эту вашу… — замялась, понимая, что должна контролировать свою речь. — Жену. — выплюнула слово, а мне так обидно стало.

Я же вроде дома… или нет? Ко мне такое пренебрежительное отношение со стороны персонала. Я совершенно не чувствую какого-то тепла и уюта, а наоборот хочу побыстрее сбежать отсюда…

— Хотя бы взгляните… — умоляюще просит Лика.

— На мужские вещи? — зло ухмыляется.