Свой-чужой. Как остаться в живых в новой инфекционной войне - Александр Мясников

Работая в Америке, я часто получал извещения типа: «Доктор Мясников, уведомляем вас, что у мистера такого-то, с которым, согласно нашим записям, вы контактировали во время его госпитализации тогда-то, обнаружена активная форма туберкулеза. Предлагаем вам прийти туда-то для обследования и профилактического лечения.»

Система!

Помните 80-е годы прошлого века? (Это для молодежи, может, и прошлый век, для большинства населения нашей страны — самый активный период жизни, мы его искусственно по календарю делим на прошлый век, нынешний век! Для нас прошлый — это когда Наполеон был, и Пушкин неудачно промахнулся, а в нынешнем мы в космос полетели! В этом-то пока, кроме присоединения обратно Крыма, гордиться пока нечем! И то — а чего отдавали?!). Первые сообщения о странной болезни, поражающей гаитян, гомосексуалистов, больных гемофилией и потребителей героина? (Болезнь четырех «г»).

Открытие «виновного» вируса, муки с определением его принадлежности! (Доктора, его открывшие, получили Нобелевскую премию 25 лет спустя. Дольше только Жорес Алферов ждал!). Спекуляции в советской прессе, что это утечка из секретных американских лабораторий биологического оружия. (Помню, как уже в 90-х, некоторые из бывших наших микробиологов публично каялись перед американцами, по типу мы люди подневольные).

Потом с годами точно определили, что вирус еще в начале XX века в Африке, а именно в Камеруне, перешел от обезьян-шимпанзе к человеку, адаптировался к нему, потом был завезен на Гаити, а оттуда перенесен в США. В СССР СПИД долго называли «болезнью геев и проституток», кстати, изначально и в США бытовало официальное название «иммунодефицит геев». Потом, в 1988 году вспышка в роддоме в Элисте — полное раздолбайство и халатность медиков, использовавших плохо простерилизованные шприцы в роддоме: была одна зараженная, стало 40! Стало понятно, что никакая, даже самая работящая, проститутка так скоро распространять инфекцию не может! 60 млн заболевших с 1983 года, 35 млн умерших! Мир испугался основательно! ВОЗ делал мрачные прогнозы, презервативы стали продавать везде — в автоматах в туалетах и прочих общественных местах, и лишь в деревне Алехново, где у моей мамы дача, на автобусной остановке долго красовалась надпись масляной краской: «У нас в деревне СПИДа нет!». (Вот она, предтеча рекламы секс-туризма!).

Когда в середине 90-х я начал работать в Америке, то еще застал гребень этой волны, захлестнувшей мир, но это было как раз время перелома к лучшему. Вакцину так сделать и не сумели — слишком быстро вирус мутирует, работы идут, но перспектив не видно. Случилось другое — были открыты новые классы антивирусных препаратов и разработаны новые схемы комбинированного лечения. Это резко изменило ситуацию, СПИД впервые пошел на спад. Сегодня в мире живут 37 млн инфицированных вирусом иммунодефицита, миллион из них — в России. Если раньше человек, заразившись вирусом иммунодефицита, через 8–10 лет переходил в стадию СПИДа, а еще через несколько месяцев без вариантов сгорал от инфекций, которым организм противопоставить уже ничего не мог, то теперь лечение резко изменило этот пессимистический сценарий. В 1996 смертность упала на 12 %, а в 1997 — уже на почти 50 %! Также резко увеличилась продолжительность жизни зараженных людей. И тем не менее: 2,3 миллиона людей заражаются вирусом иммунодефицита ежегодно, и 1,6 миллиона человек в год погибают от этой болезни.

В чем, собственно, суть болезни? Тут придется вспомнить главу «Тот самый иммунитет». Т-лимфоциты CD-4, «помощники», те, что помогают В-лимфоцитам вырабатывать антитела и наводят их на цель, помните? Важнейшее звено иммунного ответа, и именно оно становится мишенью вируса! Вирус начинает массово убивать лимфоциты-помощники. Причем как прямым воздействием на клетку, так и программированием ее на скорую смерть. Вирус активирует «рецепторы смерти» на клеточной поверхности, далее в определенное время запускается каскад изменений, приводящих к последовательной гибели клеточных структур.

Так что легенды про монахов Шаолиня, согласно которым они в состоянии нанести «удар отсроченной смерти» (якобы от такого погиб Брюс Ли), могут найти параллель с явлением клеточного апоптоза — программирования гибели клетки. Это естественный процесс, сами лимфоциты могут запускать его в процессе иммунного ответа в отношении чужеродных клеток, но вот при столкновении с вирусом они сами становятся жертвой. По мере того как количество лимфоцитов CD-4 падает, человеческий организм становится все более беззащитным перед инфекциями и болезнями, которые в обычной ситуации встречаются не так и часто.