Час ночи - Галина Полынская

Закончив, парень обернулся и спросил:

– А у тебя как? Дали что-нибудь мухинские трофеи?

– Помимо данных всех потерпевших, их родственников с адресами, дали уверенность, что эти случаи действительно связаны между собой и все эти люди умерли одинаковой смертью. Теперь уже ошибки быть не может.

– Какую-то еще очевидную связь, кроме удушения, увидел?

– Да. И она на поверхности. Во всех четырех случаях, а Карина – пятая, смерть наступила в одно и тоже время – ровно в час ночи.

Из агентства Феликс уехал пораньше, чтобы к семи часам успеть добраться до театра Российской Армии. Получив в кассе билет, мужчина прошел в малый зал – он был практически полон, и народ продолжал подходить. Заняв место в третьем ряду, Феликс расстегнул пиджак, откинулся на спинку кресла и стал смотреть на сцену с опущенным занавесом.

С небольшой задержкой представление началось: зал погрузился во тьму, послышался шелест поднимающегося занавеса, и когда на сцену ударил луч света, там уже стояла «звездная гостья». Реальный ее образ мало чем отличался от рекламного: вечернее красно-серебряное платье в пол, блестящие от лака черные кудри и яркий макияж. Среднего роста, с хорошей фигурой, женщине было около сорока – не больше. В руках она держала большой стеклянный шар, внутри которого клубился белесый дым.

Поздоровавшись с публикой, Диана поставила шар у края сцены и отошла в центр. Зазвучала тихая медитативная музыка, похожая на горный ручей, играющий с льдинками. Под эту музыку, таким же негромким, приятным и глубоким голосом, женщина начала разговаривать с залом.

Диана попросила всех сесть поудобнее, принять расслабленные позы, по желанию закрыть глаза, успокоить свои мысли и заглянуть внутрь себя. После подумать о своих тревогах, заботах, проблемах, о том, что беспокоит и мешает стать счастливым. Как можно четче увидеть внутренним взором свою проблему, боль, тревогу, представить ее в виде осязаемого, материального объекта, имеющего форму, цвет, и рассмотреть получившееся в деталях.

Зрители закрыли глаза и замерли в креслах, отдаваясь гипнотическому звучанию музыки. Феликс представил лицо задыхающейся девушки с черным стеблем, обмотанным вокруг шеи, и сквозь полуопущенные ресницы продолжил наблюдать за происходящим на сцене. Диана так и стояла в свете одинокого луча в центре сцены и, вглядывалась в зал, словно искала кого-то в ровной, темной массе людей. Раз-другой ее взгляд скользнул по мужской фигуре в сером костюме в третьем ряду, немного задержался, но не остановился.

Вскоре возник еще один световой луч – боковой, тонкий, белый, он осветил шар у края сцены. Дым, клубящийся в нем, стал менять свой цвет, становясь то золотистым, то зеленоватым, то фиолетовым. И вдруг он отчетливо начал сгущаться. В стеклянном шаре возникли черты человеческого лица, быстро формируясь в достаточно четкий портрет. Диана вышла из своего светового круга, приблизилась к шару и пристально вгляделась в картинку. Портреты менялись: одни лица растворялись, следом тут же формировались новые. Лицо самой Дианы сделалось застывшим, отрешенным, и глухим, но разборчивым, ясным голосом, она стала называть место и ряд. Люди, сидевшие на этих креслах, вставали и поднимались на сцену.

Всего собралось пятнадцать человек. Им Диана велела уйти за кулисы, а сама продолжила работать с залом. По сути, это был обычный сеанс массового гипноза, направленный на избавление от негативных мыслей и улучшение общего самочувствия. Но когда представление закончилось и вспыхнул свет, публика в массе своей выглядела заметно посвежевшей и приободренной: глаза и лица светились, люди улыбались, аплодировали, на сцену принесли пару букетов роз.

Пока «звездная гостья» прощалась со зрителями, Феликс встал со своего места и вышел из зала. Походив по театральным закоулкам, он отыскал дверь гримуборной и встал неподалеку, прислонившись спиной к стене.

Ждать пришлось довольно долго – видимо, госпожа Васильева проводила индивидуальные сеансы прямо за кулисами, но, наконец, она все-таки появилась. Выглядела Диана уставшей, даже шла тяжело, ссутулив плечи. Только взявшись за ручку двери гримерки, она заметила Феликса.

– Вам чего? – не особо любезно поинтересовалась женщина.

– Мне нужно с вами поговорить.

– После сеансов я ни с кем не разговариваю. Приходите в следующий раз.

И она скрылась в уборной, захлопнув дверь.

Через полчаса Диана вышла. На ней была норковая шуба, макияж остался прежним, прическа тоже сохранилась, а вместо туфель были сапоги-ботфорты на каблуках. В руке женщина держала среднего размера спортивную сумку.

– Вы все еще здесь? Сказала же, что разговаривать не стану.

– А если я очень хорошо попрошу? – с мягкой улыбкой произнес Феликс.

Диана смерила его пасмурным взглядом с ног до головы и бросила:

– Вариантов нет. Никакого общения вне сеансов.

– Я не о своих проблемах хочу с вами поговорить. У меня к вам другое дело.

– А мне нет дела до ваших дел. Все, до свидания.

Но прежде чем женщина успела отвернуться, с Феликсом произошла некая практически неуловимая глазом метаморфоза: лицо его словно осветилось изнутри каким-то торжественным сиянием, делая его облик настолько гипнотически прекрасным, что Диана на миг застыла, неотрывно глядя на мужчину. Затем пару раз моргнула длинными, густо накрашенными ресницами и криво усмехнулась:

– Можете не стараться. У меня стоит защита против наведения очарованности. Уходите, не буду я с вами разговаривать.

– Вы поняли, что я пытаюсь вас очаровать, что я могу это сделать.– Феликс улыбнулся, а сияние растворилось, рассеялось призрачной дымкой. – Неужели даже после такого вам не интересно, кто я и что у меня за дело?

– Нет, не интересно! – В голосе Дианы прозвучало неприкрытое раздражение. – Знать не хочу, кто вы и что вам от меня понадобилось! Еще раз увижу – вызову полицию! Имейте в виду, я слов на ветер не бросаю!

И, гулко стуча каблуками, она пошла прочь по коридору.

На выходе из театра Диана поговорила с кем-то по телефону, затем села за руль красной «Мазды» и растворилась в вечернем транспортном потоке. И в этой полноводной автомобильной реке, конечно же, сложно было заметить, что на весьма приличном расстоянии за красной «Маздой» следует темно-зеленая «Ауди S8».

Проживала госпожа биоэнергет в центре, недалеко от метро Таганская, в хорошем доме с охраной и шлагбаумом. Остановившись неподалеку, Феликс наблюдал, как она заехала на территорию, поставила машину на стоянку, взяла сумку из салона и пошла в подъезд, снова с кем-то на ходу разговаривая по мобильнику. Когда женщина скрылась из вида, Феликс вышел из машины и медленно стал обходить дом по периметру, глядя на окна. Он удерживал в сознании такой живой и четкий образ Дианы, что ощущал запах ее духов, лака для волос и даже губной помады. Связь с образом была крепкой, так что не составило труда отыскать именно ее вспыхнувшее теплым желтым электричеством окно. Зрачки глаз Феликса расширились, приближая картинку, словно зум-объектив камеры. Легкие занавески не служили помехой взгляду вампира, и какое-то время он наблюдал, как женщина переодевается, расчесывает волосы, наливает себе бокал вина. Двигалась она спокойно, расслабленно, как вдруг застыла посреди комнаты, обернулась и уставилась в окно, словно каким-то образом почувствовала взгляд Феликса. Поставив бокал на журнальный столик, Диана подошла к окну и плотно задернула портьеры.