Обещать - значит жениться - Нина Милн

Этта замолчала, ожидая ответа, но отец и мать застыли с сурово поджатыми губами. Глядя на них, маленькая Роза поняла: что-то не так. Ее нижняя губа задрожала. Еще немного – и девочка заплачет. Этта шагнула к ней и поцеловала в макушку.

– Прощай, милая! – С этими словами она повернулась, положила руку на живот, словно защищая его, и пошла прочь, втайне надеясь, что родители ее окликнут. Но этого не случилось…

Этта моргнула, отгоняя от себя призраки прошлого, и увидела, что Гейб присел на корточки перед ее креслом. Только сейчас она ощутила, что по щеке катится слеза. Кончиком пальца граф вытер с ее лица соленую каплю.

– Простите, не знаю, каково вам было это пережить, но уверен, что нелегко.

Этта с трудом подавила порыв броситься на его широкую грудь, вдохнуть его запах, почувствовать себя в безопасности, ощутить исходящие от Габриэля утешение и уверенность.

– Не нужно меня жалеть. Что было – то было, и я ни разу не пожалела о сделанном выборе.

О том, чтобы отдать Кэти в чужую семью не могло быть и речи. Собственные родители когда-то оставили Этту, и, возможно, у них был на то серьезный повод, но она ни за что не смогла бы расстаться со своим ребенком.

– Я жалею лишь о том, что у Кэти нет бабушек и дедушек, а еще о том, что она не знакома с моей сестрой.

Гейб накрыл ладонями руки Этты.

– Розе сейчас, должно быть, девятнадцать, нет… двадцать лет?

– Да. Каждый год я посылаю своим приемным родителям на Рождество открытку – вдруг они захотят увидеться с Кэти.

– Может, стоит попытаться связаться с Розой напрямую? Вдруг родители скрывают от нее эти поздравления? Ваши отец и мать поступили нехорошо, но Роза наверняка не такая, как они. Ей нужно дать шанс сделать выбор.

– Не хочу усложнять жизнь ни сестре, ни родителям. Вы ведь тоже не хотите чересчур сближаться со своими сестрами.

– Коре я не нужен – она и так безмерно счастлива, кажется, ее брак с Рафаэлем Мартинесом удался на славу.

– Даже несмотря на то, что этот союз с формальной точки зрения неравный – с человеком не вашего круга?

– Его можно считать равным – ведь Рафаэль очень богат и имеет связи среди испанской аристократии.

– Но ведь Кора вышла за него не из-за его богатства, а потому что любит его. Вы же видите, какие сильные чувства они испытывают друг к другу.

Гейб пожал плечами.

– Рафаэль Мартинес – миллиардер, что открывает много возможностей в бизнесе, и его связи в высших кругах тоже будут нелишними. А любовь для Коры, думаю, лишь приятный бонус к уже перечисленному.

– Нет! Вы заблуждаетесь! Кора скорее считает связи и деньги приятным дополнением, но любит Рафаэля вовсе не за них. Она бы стала его женой, даже если у него не было бы за душой ни гроша.

– Я понимаю, о чем вы хотите сказать, но полагаю, что было бы разумнее убрать любовь из этого уравнения.

Почему Габриэль так настроен против любви? Почему так уверен, что отношения должны строиться по принципу выгодной сделки?

– Мне кажется, вам стоит побольше пообщаться с Рафаэлем и Корой, и тогда вы увидите, как сильно они любят друг друга.

Из динамика внутренней связи раздался голос пилот а:

– Скоро начинаем снижение над Веной.

На лице Габриэля отразилось облегчение. Похоже, этот разговор был для него нелегким. Этта понимала, что ей не стоит касаться таких личных тем, ведь не зря в пословице говорится о том, что любопытство сгубило кошку. Но до чего же хотелось выяснить, почему этот мужчина так упорно не желает сближаться с людьми. Чем он живет, о чем думает?

Глядя в иллюминатор, Этта мысленно приказала себе сосредоточиться на предстоящем прибытии в Вену и необходимости целых четыре дня изображать девушку Габриэля Деруэнта.

Нет, она точно свихнулась, раз согласилась на эту авантюру!

Этта обвела взглядом гостиничный люкс.

– Вот это да! Сюда можно вместить три такие квартиры, как моя!

– Спасибо Эйприл. Она задействовала свои связи и умудрилась зарезервировать этот номер.

– Почему она решила нам помочь?

– Не знаю. Но подозреваю, что у нее есть соглядатаи среди обслуги.

В декорированном и обставленном с роскошью ренессанса люксе центральное место занимала кровать с богатым балдахином на резной раме, видневшаяся сквозь раскрытые зеркальные двери спальни.

Да, эта кровать была настолько огромной, что в ней могла бы переночевать целая семья, но другой кровати в номере не было.

Словно прочтя мысли Этты, граф улыбнулся:

– Нам придется делить это ложе. Ведь если у Эйприл среди персонала отеля есть свои люди, она обязательно задастся вопросом: почему один из нас спит на диване?

Вид кровати мгновенно вызвал в памяти Этты воспоминание о поцелуе с Гейбом. Пульс мгновенно зашкалил, тело охватил жар. С трудом отведя взгляд от шикарной постели, Этта подошла к окну и восхищенно воскликнула:

– Посмотрите, Гейб! Идет снег!

Белые хлопья лениво кружили в свете электрических огней, опускаясь на головы людей, спешащих на рождественские распродажи.

– Как красиво! – прошептала Этта.

Повернувшись, она увидела, что граф стоит прямо у нее за спиной. От близости к этому мужчине перехватило дыхание и внезапно отчаянно захотелось, чтобы между ними и в самом деле вспыхнул бурный роман. Помнится, Габриэль сказал, что все зависит от Этты – решать ей. Нет. Это чересчур. Слишком опасно.

– Каковы наши планы? – спросила она.

– А вы чем хотите заняться?

– Вот как мы с Кэти обычно поступаем в таких случаях: по очереди предлагаем варианты, потом записываем их на клочках бумаги, бросаем в шапку и вытаскиваем наугад.

Гейб посмотрел на Этту с удивлением, и она внезапно почувствовала себя глупо.

– Нам вовсе не обязательно делать то же самое. Это наша с Кэти традиция. Я впервые за шестнадцать лет провожу Рождество без нее. Трудно избавиться от старых привычек.

– Мне нравится эта идея. Давайте напишем несколько вариантов, как можно интересно провести время. Кстати, я уже успел заказать билеты на концерт в императорском дворце Шёнбрунн.

– Звучит волшебно. Какой оркестр будет выступать? Я почитаю о нем в Интернете.

На скулах Гейба заиграли желваки, но голос звучал по-прежнему весело:

– Еще успеете. До концерта целых два дня. Давайте лучше тянуть бумажки из шапки. Кстати, у вас шапка-то есть?

– Конечно! Ведь на дворе декабрь! Я взяла с собой вязаную шапочку с помпоном.

Десять минут спустя Этта выудила из нее бумажку с написанном Гейбом словом и прочла вслух: