Укрощение строптивицы - Энн Эшли

И во время завтрака, и уже в пути Катрин ломала голову, пытаясь понять, что же могло привести Дэниела в такое подавленное состояние. Она допускала, что еще многого о нем не знает. Катрин перебрала в уме все возможные причины его беспокойства. Может, его беспокоят наемные убийцы, преследующие их по пятам? Наверное, будет глупо с ее стороны советовать ему не волноваться. Она вдруг вспомнила, как ее мама говорила, что джентльмены признаются, что у них неприятности, только в том случае, когда им самим этого захочется; если же такого желания у них нет, то лучше оставить их наедине со своими проблемами.

Когда приблизился полдень, у Дэниела появились первые признаки улучшения настроения. В разгаре дня, когда они приехали в город, где жил его друг, от прежнего уныния не осталось и следа.

— Душечка, если не считать предстоящего путешествия через Ла-Манш, то самая опасная часть нашего пути закончилась, — объявил он с явным облегчением.

— Мы совсем близко от берега моря? — спросила Катрин, удивившись, что они проехали столь большое расстояние.

— Берег всего в десяти милях отсюда, и мы без труда до него доберемся. Главное сейчас — найти капитана корабля, который согласился бы перевезти нас в Англию. Я надеюсь, что в этом непростом деле нам поможет мой здешний друг. Дорогая, хочу сообщить вам хорошую новость: нам не придется скитаться по городу в поисках ночлега — мы пробудем у моего друга до самого отъезда в Англию.

Уверенность, с какой Дэниел говорил о своем друге и о его гостеприимстве, передалась и Катрин, и она не сомневалась, что именно так и будет. Тем более ей был не совсем понятен настороженный взгляд Дэниела, украдкой брошенный на нее. Затем он повернул своего гнедого с улицы в ухоженный переулок, который вел к одиноко стоявшему особняку.

Подъехав к дому, Дэниел спешился и, подойдя к Катрин, помог ей слезть с лошади. Привязав лошадей к ограде, он повел Катрин к парадной двери. Перед тем как постучать в дверь начищенным до блеска молоточком, он снова бросил на Катрин быстрый взгляд, полный беспокойства и тревоги. Они стояли под дверью несколько минут, прежде чем на стук вышла средних лет женщина, по всей видимости домоправительница. У нее было неприветливое лицо и холодные серые глаза.

— Что вам угодно? — сухо спросила она, окинув Дэниела равнодушным взглядом.

Ее надменный тон не смутил майора, и он ответил, что хотел бы видеть хозяйку дома.

— Меня она примет, — перебил домоправительницу Дэниел, когда та начала говорить, что ее хозяйка никого не принимает. — Будьте любезны сообщить ей, что приехал майор Дэниел Росс и хотел бы с ней переговорить.

По лицу женщины стало понятно, что, хотя она никогда не видела майора Росса, ей было знакомо это имя.

— Прошу вас, войдите, — сказала она, почтительно отойдя в сторону. — Мадам обычно в это время дня просматривает свои счета, мсье, но я уверена, что она обязательно примет вас. Прошу вас, садитесь, я же пойду и доложу о вас.

Катрин села на один из позолоченных стульев, стоявших вдоль стены, и стала с любопытством осматриваться по сторонам. Прямо перед ней была резная деревянная лестница, слева — широкая арка, украшенная по бокам купидонами, которая вела в большую гостиную, выдержанную в малиновых тонах, с малиновыми коврами на полу. Там стояло несколько низких столов со стульями и шезлонгами, обитыми бархатом золотистого цвета. На стенах висели огромные зеркала в золоченых рамах и картины, изображавшие полуобнаженных женщин. Простенки между зеркалами и картинами украшали канделябры в виде купидонов с подсвечниками в руках.

Мебель была, вне всяких сомнений, дорогая, но слишком вычурная, подумала Катрин. К тому же ее раздражал сильный запах духов. Вдруг та дверь, за которой исчезла домоправительница, открылась. Через минуту женщина, примерно такого же возраста, как и Дэниел, подбежала к майору и, бросившись ему на грудь, поцеловала его в губы.

Придя в себя от потрясения, вызванного фривольным поведением француженки, Катрин ощутила, как ее захлестнули неведомые ей прежде чувства. Нет, это был не гнев и не возмущение, а что-то совсем иное. Почти два дня она терпела неслыханное унижение, когда на нее не обращали никакого внимания. Да провалиться ей на этом месте, если снова придется испытать нечто подобное! — подумала она, наблюдая, как влюбленная в Дэниела француженка, обвив его шею руками, застыла в долгом поцелуе.

Вдруг Катрин увидела, как из-за левого плеча Дэниела показались два огромных карих глаза и удивленно уставились на нее.

— Mon cher [1] Дэниел, кто это? — спросила француженка томным голосом.

Внезапно смутившись, Дэниел снял руки женщины со своих плеч и, немного замявшись, проговорил:

— Жозефина, позволь мне представить тебе мисс О'Мэлли… Катрин, это мой хороший друг мадам Каре.

Катрин с удивлением обнаружила, что темные глаза Жозефины, которые только что очаровывали и соблазняли Дэниела, в одно мгновение приобрели неприязненное выражение, когда их обладательница смерила Катрин откровенно оценивающим и проницательным взглядом.

— Ах ты, шалунишка! — воскликнула мадам, капризно скривив губы. — Что ты натворил такого, что вынужден привести эту девочку ко мне?

— Это совсем не то, что ты думаешь, Жозефина, — поспешил разубедить ее Дэниел. — Я прошу тебя войти в наше положение, так как нам с Катрин негде переночевать. Но что еще важнее, нам нужно найти кого-нибудь, кто бы согласился доставить нас в Англию, и как можно скорее. Потом я тебе все объясню. Найдется ли у тебя комната, куда Катрин могла бы пойти… где она была бы в полной безопасности и… э… чтобы ее там никто не беспокоил?

По лицу француженки было видно, что она все поняла.

— Разумеется, — успокоила она Дэниела и взяла со столика изящный серебряный колокольчик.

После того как Катрин накормили, дали возможность принять ванну и вымыть голову водой, пахнущей розами, ее мнение о домоправительнице резко изменилось. С той минуты, когда мадам Каре велела своим слугам окружить заботой нежданную гостью, домоправительница делала все, что было в ее силах, и даже сейчас продолжала хлопотать вокруг Катрин, чтобы привести в порядок ее густые длинные волосы.

— У вас необыкновенно красивые волосы, мадемуазель, — проговорила она. — Многие женщины хотели бы иметь такие же.

Может быть, подумала Катрин, сидя за трельяжем и улыбаясь отражению этой доброй женщины. Она была рада узнать, что появился, наконец, человек, которому понравился цвет ее волос.

— У вас еще есть время отдохнуть перед ужином, мадемуазель. Я скоро вернусь, чтобы уложить ваши волосы в красивую прическу и принести вам подходящую одежду. Вашу одежду постирали и принесут вам завтра утром. — Домоправительница подошла уже к двери, но вдруг обернулась и проговорила с явной тревогой в голосе: — Если вам вдруг что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь, воспользуйтесь сонеткой. Но, мадемуазель, умоляю вас, ни при каких обстоятельствах не выходите из своей комнаты. Дом наш очень большой, и вы можете в нем заблудиться.