Исчезновение - Майкл Грант

В директорском кабинете был диван, на котором Астрид могла поспать вместе с Пити. Диванные подушки она отдала прихрамывающему Эдилио. Сэм с Квинном отправились искать себе место для ночлега. В лазарете обнаружились кушетки на колёсиках.

– Лови волну, чувак! – захохотал Квинн.

Сэм помедлил. Квинн же разбежался, разгоняя каталку, и запрыгнул на неё. Даже успел продержаться на ногах, пока та не врезалась в стену.

– Ладно, я тоже так смогу, – объявил Сэм.

Несколько минут они гоняли на каталках по пустым коридорам, и Сэм понял, что вполне способен смеяться. Ему казалось, что прошёл миллион лет с тех пор, когда они вместе с Квинном выбирались на сёрфинг. Целый миллион, не меньше.

Ночевать устроились в диспетчерской. Они, конечно, ничего не понимали в управлении, но чувствовали, что это самое подходящее место.

Эдилио раздобыл пять радиационных защитных костюмов, похожих на космические скафандры, каждый с капюшоном, противогазом и небольшим кислородным баллоном.

– Здорово, Эдилио, – признал Квинн. – На всякий пожарный случай, да?

– Ага, на всякий случай, – смутился Эдилио.

Квинн усмехнулся, и Эдилио торопливо добавил:

– Ты разве не согласен, что всё случившееся связано с АЭС? Взгляни на карту. Красная зона точь-в-точь совпадает с границами барьера. Может, этот Говард не так уж и не прав со своим УРОДЗ? Подозрительное совпадение, что ни говори.

– Из-за радиации не возникают барьеры и не исчезают люди, – устало сказала Астрид.

– Но ведь она смертельно опасна, разве нет? – гнул своё Эдилио.

Квинн со вздохом загнал свою каталку в тёмный угол. Спор ему наскучил. Сэм же хотел услышать, что ответит Астрид.

– Да, радиация может тебя убить, – кивнула она. – Она может убить быстро, а может – медленно. Вызвать рак или ещё какую болезнь, или ничем тебе не повредить. Кроме того, радиация вызывает мутации.

– Вроде как у той чайки, заполучившей когти ястреба? – многозначительно спросил Эдилио.

– Верно, но это занимает длительное время. Мутация – дело не одного дня, – Астрид встала и взяла брата за руку. – Мне надо уложить Пити. Не волнуйся, Эдилио, – бросила она через плечо, – до утра ты не мутируешь.

Сэм вытянулся на каталке. Астрид щёлкнула выключателем, неяркий свет диспетчерской сменился на почти темноту. Мерцали лишь экраны компьютеров и жидкокристаллические индикаторы. Сэм предпочёл бы освещение поярче, он сомневался, что сможет уснуть.

Лежа, вспоминал, как последний раз они с Квинном занимались сёрфингом. Сразу после Хеллоуина. Бледное ноябрьское солнце осталось в памяти ослепительным, чуть ли не летним, а песок на пляже и каждый камешек – будто позолоченными. В его воспоминаниях волны были чудесные, как живые. Голубые, зелёные, с белыми гребешками, они окликали Сэма, звали его забыть все печали и поиграть с ними.

Потом картинка изменилась. На вершине утёса стояла мама. Она улыбалась и махала Сэму рукой. Сэм прекрасно помнил тот день. Обычно по утрам, когда он занимался сёрфингом, она отсыпалась, но в тот день пришла на него посмотреть.

На ней была белая блузка и сине-белая, в цветочек, юбка с запа́хом. Волосы, много светлее, чем у сына, развевал крепкий морской ветерок, мама казалась хрупкой и ранимой. Сэм хотел крикнуть, чтобы она не подходила к краю обрыву, только мама бы его не услышала.

Он всё кричал, но она его не слышала…

Сэм резко проснулся от воспоминаний, превратившихся в сон. В диспетчерской не было окон, и он не мог понять, день сейчас или ночь. Все остальные, впрочем, ещё спали.

Сэм осторожно слез с каталки. Стараясь не шуметь, обошёл спящих товарищей. Квинн, в кои-то веки, спал спокойно и не болтал во сне. Эдилио посапывал на подушках, которые ему отдала Астрид. Сама Астрид свернулась клубочком на одном краю дивана, Пит – на другом.

Вторая ночь без родителей. Первую они провели в гостинице, эту – на АЭС. Где они окажутся завтрашней ночью?

Сэму не улыбалось возвращаться домой. Он хотел, чтобы вернулась мама, а домой не хотел.

На столе в кабинете заметил айпод. Сэм не питал оптимизма по поводу музыкальных вкусов неизвестного директора, которому, судя по семейной фотографии в рамке, было лет шестьдесят, но спать не хотелось.

Сэм прокрался мимо дивана, едва не задев руку Астрид, обогнул стол и полку с кубками, в основном, – за игру в гольф, едва слышно отодвинул кресло. Внезапно под ногами что-то мелькнуло. Крыса! Сэм отпрыгнул и врезался в застеклённую полку с кубками. Та с грохотом обвалилась.

Малыш Пити открыл глаза.

– Извини, – начал Сэм, но прежде, чем он успел выговорить следующее слово, Пит принялся верещать.

Звук был примитивным, звериным, он настойчиво повторялся и повторялся, напоминая испуганный визг бабуина.

– Всё в порядке, – сказал Сэм. – Я просто…

Внезапно у него перехватило горло. Сэм поперхнулся. Он не мог больше говорить, не мог дышать. Схватился руками за шею и почувствовал невидимые руки со стальными пальцами, сжимающие его горло, начисто лишая воздуха. Он вцепился в них, пытаясь разжать, а Пити визжал и размахивал руками, словно птица, собирающаяся взлететь.

Пити орал как резаный.

В кабинет вбежали Эдилио и Квинн.

Перед глазами Сэма заплясали красные пятна, сердце колотилось как бешеное, лёгкие конвульсивно сокращались, в бесплодных попытках вдохнуть.

– Пити, Пити, всё хорошо, – говорила Астрид, успокаивая брата, гладила его по голове и баюкала, прижимая к себе. – Стул у окна, стул у окна, стул у окна… – её глаза расширились от ужаса.

Сэм наткнулся на стол. Астрид схватила «Гейм-Бой» Пита, включила.

– Что случилось? – закричал Квинн.

– Он услышал громкий шум, – ответила Астрид. – Шум его пугает, а когда он испуган, то сходит с ума. Всё хорошо, Пити, всё хорошо, я здесь. Вот твоя игрушка.

Сэму хотелось закричать, что всё очень плохо, что он задыхается, но ему не удавалось издать ни звука. Голова закружилась.

– Эй, Сэм, ты чего? – спросил Квинн.

– Он же задыхается! – крикнул Эдилио.

– Да заткни же ты своего пацана! – взорвался Квинн.

– Он не замолчит, пока все не успокоятся, – прошипела Астрид сквозь зубы. – Стул у окна, Пити, стул у окна…

Сэм повалился на колени. Бред какой-то. Он сейчас умрёт. Сердце мучительно сжалось. Мир вокруг потемнел. Сэм вытянул руки ладонями вперёд.

И вдруг вспыхнул свет, яркая зарница, как взрыв сверхновой звезды.

Потеряв сознание, Сэм упал.

Десять секунд спустя он очнулся и обнаружил, что лежит на спине, а над ним склонились испуганные лица Квинна и Эдилио. Малыш Пит молчал, его красивые глаза не отрывались от экрана игрушки.