Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев

2. Иллюзии веры. Мы доверяем чему-то больше, чем стоит. Людям, институтам, своим привычкам и привычкам окружающих.

3. Иллюзии спешки. Они же иллюзии картинки, простоты, незрелой индукции. Времен мало, а решение нужно принять быстро. И мы смотрим не туда, куда следовало. Ищем не где потеряли, а где светлее. У Даниэля Канемана это называлось «быстрым мышлением». Можно сказать, детские огрехи аналогового мышления.

4. Иллюзии сложности. Лишней сложности, можно уточнить. Там, где бороды мудрецов никогда не знали бритвы Оккама, где лишнюю информацию солят впрок, как огурцы на зиму, – авось пригодится – и где обожают лишние подробности.

5. Иллюзии мягкости. Уже говорили: теория должна быть жесткой, пластилин – не тот материал. Мы ткнули пальцем в какую-то из сотен возможных версий. Почему в нее, зачем? Рядом ходит стадо таких же. Измени одну деталь, получишь ее соседа. И нет оснований, почему деталь менять нельзя. Твердая теория всегда стоит отдельно от стада, и это видно, но надо понимать, куда смотреть.

6. Иллюзии не случайности. В среднем мир случайнее, чем приятно думать среднему человеку. Чтобы не думать как есть, он городит лишнее.

7. Иллюзии однозначности. По-хорошему, наши представления всегда вероятностны. «Это лекарство поможет с вероятностью 50 %», «Этот человек вор с вероятностью 90 %». Но люди не хотят по-хорошему, они хотят как обычно. Им нужно точно. А точно нельзя, мир так устроен. Между тем, как устроен мир, и тем, что от него хотят, образуется зазор, и в нем плодится разная чушь.

Можно классифицировать и по-другому, там много способов. Сейчас каждый сам себе Френсис Бэкон. Все мы умеем читать и с подросткового возраста может развлекаться типологией, более или менее произвольной. «Все люди делятся на шестнадцать типов», «в жизни есть семь этапов». Не так важно, сколько групп и как их назвать. Важно, чтобы это помогало разумнее жить.

Чего хочет психика. – Модели ни о чем. – Цена бутылки. – Поправка на кайф. – Если вы оказались в СССР.

Иногда мы считаем, что описываем мир, но заняты лишь своим удовольствием.

Или минимизацией своего страдания. Это очень естественно. Зачем нам адекватное описание мира, когда оно пригодится и как именно, еще вопрос. А приятно мы делаем себе здесь и сейчас.

Нужно различать модели и… Сразу даже не очень понятно, как это назвать. Модели, которые ничего не моделируют? Описание есть, оно соответствует некоему состоянию психики, его можно выразить в тексте – это знаковая конструкция, как и наше нормальное знание, но это какая-то функционально другая знаковость. Она коррелят не мира, а некоего желанного состояния психики, выступающего как параметр оптимизации такой знаковости.

Если не очень понятно, поясним на простом примере.

Например, Бог – это то, о чем нам приятно думать как о Боге. И все теологические поиски, как магнитом, тянутся в эту сторону. Никаких моделей там нет – за отсутствием в мире того, что моделировалось бы таким образом.

Все ангелы и демоны лишь содержание сознания, призванное вызывать его определенное состояние, и это все, зачем мы их вызываем себе в уме. Это не мануалы типа «встретив черта, сделай то-то и то-то». Это как бы теория про что-то, как минимум рассказ, но само это что-то неважно, функционально это скорее средство для поддержания некоего гомеостаза психики.

Если бы это не казалось чем-то иным, а именно теорией о мире, оно было бы безвредно. Но оно может удовлетворять, лишь представляясь подлинным знанием в ряду других знаний. Иначе это не приносило бы нужную эмоцию. И здесь начинается побочный эффект. Собственно, дело в нем. Если он не наступает, то нет и проблемы – пусть фантазия сделает нас немного счастливее, что в этом дурного, если за это не прилетит?

А вот прилетит или не прилетит – зависит от того, кто вы, где вы и чем заняты. Не бывает «вредной иллюзии» самой по себе, но бывает так, что одному – вредно, а другому – почти нет. Нечто становится вредным при определенных условиях, вопрос, находишься ли ты в них?

Давайте поясним. Чтобы не зацикливаться на религии, возьмем схожую «иллюзию кайфа», лежащую в основе патриотических настроений. «Моя страна лучшая», «моя страна ведет только справедливые войны», «моя страна всех победит» – в мире две сотни стран, и патриоты везде считают одинаково (200 раз все самые справедливые, 200 раз все победят своих врагов и т. д.). Хотя бы по тому, что все не победят всех, видно, что это глупости. Но это приятные глупости, иначе эту веру не исповедовали бы. При этом приятнее всего это исповедовать, не вставая с дивана. Как только с такой моделью мира начать действовать, мир начнет мстить. Не со зла, а просто потому, что он не такой. И если тебе нужно принимать в мире решения, от которых зависит твоя судьба (например, ты политик или бизнесмен), лучше видеть мир трезво. Пусть скучно, грустновато, но трезво. Патриотизм может повышать тонус, как повышает его, например, бутылка вина – но если ты за рулем, то лучше не надо. А если от тебя ничего не зависит, в том числе твоя жизнь, – почему бы и нет? Можно расслабиться. Можно открыть и вторую бутылку. И сколько хочешь.

Мы не стали бы воевать с ментальной водкой лишь потому, что она изменяет взгляд на мир, трезвость сама по себе унылая ценность. Проблема в том, что наша бутылка обходится дороже, чем стоит по деньгам, и это касается слишком многих «иллюзий кайфа». В каком-то смысле это может напоминать наркоманию или потребительское кредитование. Вначале все хорошо, но кое-кому итоговая цена сильно перевесит это начало.

Это касается не только патриотизма, но многих – измов. Обычно людям нравится так считать, иначе не считали бы. Вопрос, спросит ли жизнь за состояние опьянения. Так вот, с одних спросит, а с других нет. Зависит от условий, в которых ты находишься. Некоторые вещи человечество начинает находить иллюзорными при достижении этих условий критической массой людей. Фермер может верить в креационизм, какая разница? А с ученого за такое спросится. Скорее всего, за иррациональные убеждения спросится, пусть и косвенно, с любого, кто ведет рациональную деятельность.

Но мы сейчас забегаем вперед – про большие мировоззрения будет дальше. Пока что зафиксируем простое правило.

Чем больше какая-то теория доставляет приятных чувств, тем сильнее повод в ней усомниться.

Правило работает и в обратную сторону. Зачастую думать продуктивнее всего в ту сторону, куда думать больно. Не уныло и скучно, а именно противно и страшно. Можно сформулировать еще одно правило.

Почти любую картину мира можно скорректировать на коэффициент кайфа.

Если люди могут ошибиться в сторону кайфа, они обычно предпочтут ошибиться. Например, сочтя себя более умными, сильными, красивыми. И это касается не только качеств. Дай волю, и мы переоценим все, что можно: свое прошлое, свои перспективы. Прошлое, которое кажется среднему человеку, в среднем всегда лучше, чем было. А будущее кажется лучшим, чем будет. Бывают исключения (у пессимистов есть нечто вроде своей секты), но в среднем мы переоцениваем почти все. Например, степень своего понимания других людей и другими людьми нас. Людям кажется, что они лучше разбираются в мотивах других людей, чем они разбираются на самом деле. Аналогично мы переоцениваем, насколько нас понимают и насколько с нами согласны. Ведь приятнее думать, что согласны, что понимают… Коэффициент работает.