Роуз и магия зеркала - Холли Вебб

– Нет! – выдохнула Роуз. – Это Элайза! Смотрите!

Девочка-призрак спешила к ним с встревоженным видом. На расстоянии было трудно разглядеть ее серебристую фигурку, ведь все цвета потускнели из-за заклинания, но теперь ошибиться было невозможно.

– Пф. Обязательно сообщу хозяину, что действие этого заклинания не распространяется на призраков, – сердито проговорил Гус.

– Ты вернулась! – Роуз протянула к девочке руки, а затем отдернула их, засомневавшись, что сможет к ней прикоснуться. Но Элайза положила ей на рукав свою мягкую, светящуюся серебристым цветом руку.

– Вам сюда нельзя, мисс!

– Как ты выбралась из зеркала? – бесцеремонно спросил Фредди.

Роуз осторожно погладила руку Элайзы. Если бы она сказала себе, что никакой руки нет, ее пальцы тотчас же прошли бы сквозь нее и дотронулись до ее собственного рукава. Элайза казалась холодным, мерцающим серебром порывом ветерка на ее щеке.

– Я думала, мы тебя потеряли, – тихо сказала она. – Я везде носила с собой зеркало и звала тебя, но ты не пришла.

Пальцы девочки-тени словно стали плотнее в руках Роуз. Элайза смущенно опустила голову, но Роуз увидела, что она улыбается.

– Я не знала, куда меня занесло, мисс. Меня как-то выбросило из зеркала.

– Но как? – нахмурился Фредди. – Ты столько времени была к нему привязана. Это из-за того, что Роуз его уронила?

Элайза с сомнением посмотрела на него.

– Я думаю, это из-за того, что я поговорила с вами, сэр. Разговор придал мне сил.

– Чудесно, – пробормотал Гус.

– Когда я рассказала вам, мисс, о вашем отце и маме, мне захотелось выйти, помочь вам. Вы так на нее похожи! Но я не смела. Я так давно сидела там. Привыкла.

– Но где ты была с тех пор?

Элайза покачала головой:

– Не знаю, мисс. В том доме полно всяких странностей. Меня закружило, а вокруг плавали какие-то штуки…

– Одному Богу известно, каких дел она натворила! – Гус сердито размахивал хвостом, и Элайза, съежившись, отступила.

– Я ничего не трогала, мистер Кот. Все как в Фелл-Холле. Мы знали, что ничего нельзя трогать, вся прислуга знала. Но потом вы ушли оттуда, мисс, и взяли с собой зеркало. И я пошла за вами, только это непросто. Я отвыкла ходить по улицам и потерялась, а потом я почуяла его. Пайка! Вам нельзя здесь быть, мисс! Тут опасно, вам сюда нельзя, – повторила Элайза. – Вы слишком близко к их шайке.

– Мы не случайно сюда пришли, – сказала ей Роуз. – Мы хотим найти мою маму. Если… если она еще здесь… – добавила она шепотом. На самом деле она имела в виду: «Если она еще жива…»

– Нельзя! Нельзя! Слишком опасно! – Глаза Элайзы потемнели от ужаса.

– Но если она здесь, в плену у злых чар, как я могу ее оставить? – Роуз схватила Элайзу за руки и поежилась от прикосновения к странной, мягкой коже призрака. – Прошу тебя! Ты же тоже ее любила? Разве ты не хочешь освободить ее?

– Конечно! Но я не хочу, чтобы они и вас поймали. – Она судорожно сглотнула, и ее лицо исказилось от ужаса, затем прошептала: – Разве не понимаете? Так я и умерла! Я пыталась спасти вас от них!

– О! – Роуз молча смотрела на девочку-тень, не зная, что сказать.

– Идем! – Элайза вцепилась в ее руки и потащила ее в сторону. Пальцы тени словно погрузились в кожу Роуз, и она пошла за ней, скорее чтобы избавиться от неприятного ощущения, чем повинуясь силе Элайзы.

Девочка-призрак провела их дальше по мрачному переулку к самому берегу реки. Был отлив, и перед ними тянулась широкая полоса грязи. Серебристая тень спустилась по подгнившим ступеням и зашагала по обнаженному речному дну; осторожно следуя за ней, дети дошли до старой лодки, лежавшей перевернутой, как огромная ракушка.

– Садитесь. Здесь нас не увидят. Я все объясню.

Под лодкой лежало несколько старых ящиков, будто здесь кто-то скрывался, но и они были покрыты грязью и илом, и Белла не могла даже подумать о том, чтобы сесть на них.

– Ох, Белла, перестань, – проворчала Роуз. – Твой папа купит тебе новое пальто, стоит только ресничками похлопать. Садись уже! Я хочу услышать, как все было, да и ты тоже.

Брезгливо прикрыв глаза, Белла повиновалась, и Элайза начала свой рассказ.

– Ваша мама почти забыла свою прежнюю жизнь. Чары Пайка окутали ее так плотно, что она даже не помнила, кто она такая. Иногда бывали какие-то проблески – я напоминала ей, как все было раньше. Но в основном она думала, что всегда жила на старом торговом складе Белавида. Так называется то здание, где Пайк устроил себе логово, – пояснила она. – Не знаю, когда в последний раз Белавиды им пользовались, но со стороны реки видна большая вывеска, вся уже выцвела.

Роуз взглянула в сторону склада. День был туманный и по-февральски мрачный, но криво висевшая вывеска, о которой говорила Элайза, была смутно видна. Стена, на которой она висела, тоже была не в лучшем состоянии.

– Почему ты не пошла в полицию? – спросил Билл. – Если ты-то не была околдована? Разве тебя не выпускали?

Элайза покачала головой, ее зрачки расширились от ужаса.

– Вы не представляете, что бы они сделали! Я их видела! Видела, пока мы жили там, – они отрезали одному парнишке язык за то, что он кому-то сболтнул о поставке товара, а ему лет-то было немногим больше вашего! И потом. Мисс Миранда делала за Пайка его грязную работу. Я не могла об этом рассказать, ее бы тоже повесили, если бы их всех поймали, только их не поймали бы. – Она пренебрежительно хмыкнула. – Пайка никогда не могли поймать. Для того-то ему и нужна была мисс Миранда. Он опутал ее колдовством и украл ее магию, чтобы стать сильнее.

Гус нахмурился:

– Это странно. Разве ее волшебство не стало бы враждовать с его волшебством, если он пользовался им против ее воли? Должно быть, он необычный чародей.

Элайза пожала плечами. Ответа она, очевидно, не знала, и, похоже, это не было ей интересно.

– Ей повезло, что я была рядом и могла за ней ухаживать. Она бы и поесть забывала, если бы я не заставляла ее, а есть-то ей было надо – из-за вас, мисс. Хотя они нас особенно не кормили. Думали, поди, что она воздухом питается, а частенько так и бывало, когда мне не удавалось растормошить ее, чтобы перекусить.

– Но когда срок появиться на свет вам, мисс, стал ближе, она начала выпутываться из его чар. Все чаще и чаще она почти была собой. Говорила, что вы вертитесь больше, чем чесоточная кошка, и лягаетесь, а это ее пробуждало от колдовства. Она беспокоилась – уж я-то видела – как она будет за вами ухаживать и что будет дальше. И в то же время она понимала, что с вами-то Пайку будет тяжелее заставлять ее подчиняться его воле. Вы уже начинали освобождать ее. Потому она вас так и назвала, когда вы родились.