Мой сияющий тиран - Катерина Снежная

Момент погружения в меридианы Златы был невероятным. Будто он вернулся в прошлое, и держал в руках Тейю. Ци, звенящая, холодная, туго обволокла его, потянув его тепло с сумасшедшей силой. От желания взять ее, целиком срубило. Захотелось соединиться с ней физически. Злата была такой сладкой, такой желанной.

Она

Цветок мешал жить. Он пек и обтекал решетку. Мне становилось каждый раз душно, когда внутри голубая Ци растекалась, напоминая о ее хозяине. И все-таки я жила с этим. Дышала, смотрела на оранжевое солнце и разглядывала зимний парк, ела и говорила.

Несмотря на случившееся, я хотела узнать хотя бы что-нибудь о маме. Добралась ли она до Австралии, как она там устроилась. Что с ней? У меня не было возможности связаться с ней. Нет контактов. Хотелось, чтобы ее новая жизнь была лучше моей. Мне хотелось об этом знать.

Ниршан больше не заходил.

Между мной и Велигором наметилась странная тенденция. Он перестал казаться ужасным. Внешне прекрасный. Пропорции его идеально-гармоничного тела вызывали ответный соблазн. Часть его жизненной энергии текла в моих каналах, и от этого мое сознание его принимало. Играя со мной неприличными желаниями во снах. Я могу возмущаться сколько угодно, но раздражение на его присутствие прошло. Он стал казаться крайне притягательным. Это злило больше всего. Даже больше, чем пробуждение утром в его постели, хотя засыпала я у себя в спальне. После случившегося мне выделили соседние апартаменты.

Сначала я боялась, что он покроет меня, но затем успокоилась. Он ждал. Очевидно ждал, когда мои силы восстановятся. И внешне я его принимала.

Но вот внутри? Как можно принимать того, кто использует тебя. Кому не жаль ни грамма твоей Ци? Кто высокомерен и не уважает тебя. Разве это жизнь? Да, наверное, жизнь – вещи и хозяина.

Месяц спустя ко мне вечером зашла Лея. В руках она несла роскошное вечернее платье кричащего алого цвета. Материал тонкий, скользил и струился по воздуху. Даже сложенный в руках, он предрекал смотреться на фигуре крайне провокационно. Он позволит выглядеть одетой и раздетой одновременно.

– Сегодня вечер именин хозяина.

Я не стала спорить с ней. Она лишь выполняет приказ. Она такая же вещь, как и я. Приказ, так приказ. Это светский вечер и все. Между нами за эти месяцы установилось ледяное молчание. Мы видели друг друга, но не общались.

– Почему ты с ним, Лея? – пока та укладывала волосы в прическу, я рассматривала ее немного сдержанные движения.

– По-твоему он монстр? – спросила она, не глядя на меня.

Ее голос с годами стал тихим, смягчился журчащими переливами во всем, что касалось Велигора. Кажется, она его боготворила.

– Я лечила таухуа, которые бывали вот в таких гаремах, Лея. Они никогда не смогут нормально жить. По-твоему не ужасно?

Она посмотрела куда-то вдаль и снова сосредоточилась на укладке.

– У каждого есть выбор, Злата. У каждой!

Я поймала ее грустный взгляд.

– Понимаешь?

Она провела расческой горизонтальную черту у своего горла, вызывая у меня усмешку.

– Если бы они не хотели этого, их тут не было бы. Как и тебя.

Мне всегда нравилась в ней прямолинейность. Лея закончила с прической, подправляя последние штрихи.

– Это для тебя он монстр. А я готова отдать за него жизнь.

Наши взгляды снова встретились, и она слегка улыбнулась.

– Ведь, когда любишь, хочется отдавать, а не брать, Злата.

Я опустила глаза, поджала губы. Вздохнула. Наверное, когда любишь…

– А что бывает с теми, кого он не захотел. Не успел попробовать?

Лея повернула мое лицо к свету, и я зажмурилась. Она кисточкой принялась наносить макияж. Выравнивая тон, подчеркивая черты лица, скулы.

– По-разному. В основном обретают нового хозяина.

Я распахнула ресницы, чуть не получив кисточкой в глаз, сталкиваясь с зелеными глазами Леи.

– Идут по рукам?

– Закрой глаза. В этом случае они сами выбирают себе арктика. Ты увидишь сегодня.

Лея закончила с макияжем и отвернула свет, позволяя взглянуть на ее работу. Получилось красиво, ненавязчиво. Она взяла платье в руки, расправляя, разглядывая. Вздыхая.

– Я завидую тебе. Как бы я хотела оказаться на твоем месте.

Ее признание вызвало во мне нервный смешок. Я иронично посмотрела на нее, поражаясь словам. Любая другая скинулась бы с моста Вечности, лишь бы не быть на моем месте.

– Да ты и так на моем месте, уже двенадцать лет, Лея. Тебе мало? Тебе так повезло. Он тебя не хочет. Ты жива, принадлежишь сама себе. Это я тебе должна завидовать.

Покачала головой, наблюдая, как Лея отвернулась и смахивает непрошенные слезы с ресниц. Затем порывисто встала и вышла из моих апартаментов. Хлопнула дверь.

Я на секунду закрыла глаза. В одном Лея права, когда человек не хочет быть где-то, он найдет способ покинуть место. Преграды всегда в голове. Беда в том, что цена преодоления у каждого своя. С кого-то судьба попросит грош, а с кого-то сердце. А то и душу.

Спустившись в зал полный гостей, я ступала по ковру не совсем уверенно. Дело было не в шпильках, каблук оказался вполне сносный. Дело было женщинах вокруг. Среди ослепительного сверкания золоченых панелей, зеркал в вечернем освещении, на паркете в дорогих смокингах танцевало много бессмертных с девушками. Довольно громко играл оркестр. Одну часть залов отвели под столики. И там тоже сидели мужчины в окружении лучших красавиц мира. От такого количества красоты на квадратный метр и тик нервный может случиться. И если для арктиков это был всего лишь очередной праздник жизни, то для каждой-каждой красавицы это был пир во время чумы. Их собственной. И теперь я была одной из них.

Слуга проводил меня до моего места. Столик в центре зала на шесть персон. Но сидело там трое. Велигор и два других арктика. Одного я не узнала, кажется, я когда-то видела парад с ним. Его представили, как Гуй Ли. По сравнению с другими арктиками не самый высокий. Темноволосый. Крайне раскачанный. Гуй Ли коротко стригся, как военные, почти под ноль. Выражение лица имело схожесть с лицом чудовища из мультика про красавицу, когда тот улыбается, как акула в четыре ряда клыков.

А генералу Жуан-Ди я чуть не сделала поклон гэцула.

Пока меня представляли, я искусала нижнюю губу в кровь. Все пыталась отдышаться. Мой учитель. Тот, что десять лет курировал обучение в Тибете. Кто купил мое сердце – арктик! Он так на них не похож. Они все молодые красавцы! А он выглядит стариком, белым, древним. Голова закружилась, и я опустилась на подставленный стул.

– Вьяна первый раз, волнуется.

Мне тут же налили шампанского и протянули фужер на изящной ножке. Я послушно выпила все до дна. Выхлебала, как ненормальная. Не совсем понимая, как так? Для чего спасать меня, помогая совершить побег, обучать, ставить решетку на сердце, а потом толкнуть обратно в руки монстра. Мне хотелось закричать на весь этот вертеп, «Зачем?!!».