Открытый Заговор - Герберт Уэллс

Классовая война была изобретена классами; это естественная традиция высших слоев общества старого порядка. Она была настолько общепринятой, что не было необходимости говорить о ней. Она подразумевалась почти во всей мировой литературе до XIX века – за исключением Библии, Корана и прочих духовных книг. Марксистская «классовая война» – всего лишь жалкая снобская имитация, a tu quoque, смехотворный, глупый, возмутительный перевертыш в ответ на старое высокомерие – высокомерие наоборот.

Эти конфликты не препятствуют и не помогают прогрессивному развитию, которому посвящает себя Открытый Заговор, а скорее идут вразрез с ним. Пробужденный, вопрошающий и возмущенный труд не обязательно является прогрессивным. Если обычного, ничем не примечательного рабочего больше нельзя погонять как вьючное животное, тогда он должен получить образование как можно более высокого уровня для эффективного сотрудничества, но это тоже будет движением против течения. Он должен работать лучше, и, даже если он работает намного меньше часов в день и в лучших условиях, его работа все же должна подчиняться субординации; он не может массово стать единоличным владельцем и хозяином системы вещей, которых он не создавал и которыми он не способен руководить. Однако именно это стремление заложено в чисто «лейбористском» движении. Лейбористский революционер, как попрошайка, либо надеется воспользоваться услугами выдающихся людей без благодарности и вознаграждения, надеясь на их сентиментальные чувства, либо он действительно верит, что каждый человек обладает такими же способностями, как и любой другой – если не большими. Рабочий, находящийся на нижней ступеньке социальной лестницы, может льстить себе мечтами о «классово-сознательном» массовом господстве, из которого изгнано всякое чувство неполноценности, но эти мечты так и останутся мечтами. Глубокая инстинктивная зависть обычного человека по отношению к выдающимся качествам или новаторским инициативам может переродиться в саботаж и разрушение, маскируясь под новый социальный порядок и стремясь им стать, но это будет тупик, а не путь прогресса. Наша надежда на человеческое будущее заключается не в психологии толпы и не в неразборчивом правлении универсальной демократии.

Открытый Заговор видит мало пользы в простой обиде как движущей силе для достижения его целей; он начинает с предложения не возвысить рабочий класс, а упразднить его. Его конечная цель состоит в том, чтобы оставить всех чернорабочих без работы и устранить всех неспособных – и гораздо более вероятно, что это вызовет подозрение и недоверие в нижних слоях развивающегося сегодня индустриального общества, чем получит там поддержку. Здесь, как и во всех изменяющихся социальных системах нашего времени, он может обращаться только к исключительно понимающему человеку, который способен рассматривать свои нынешние действия и отношения как временные, не испытывая чувства личного унижения, и который способен без обиды выдерживать острую критику своего нынешнего качества и образа жизни.

До сих пор в нашем анализе сил, институтов, позиций, типов и классов, которые естественно будут противостоять Открытому Заговору, мы исследовали только ту территорию в составе будущего мирового содружества, которая представлена сложными, прогрессивными, высокоиндустриальными обществами, основанными на типах отношений землевладелец – воин – арендатор и горожанин – торговец – ремесленник, предшествующих атлантической системе. Эти общества продвинулись дальше всех в направлении механизации, и они стали настолько эффективными и могущественными, что доминируют теперь над всем остальным миром. Индия, Китай, Россия, Африка представляют собой смесь социальных систем, в большей или меньшей степени отставших, перенапряженных, расшатанных, оккупированных, эксплуатируемых и порабощенных финансовой зависимостью, механизацией и политической агрессией атлантической, балтийской и средиземноморской цивилизаций. Во многих отношениях они как будто ассимилируются с этой цивилизацией, эволюционируют в современные типы и классы и отказываются от большей части своих отличительных традиций. Но то, что они берут у Запада, – это в основном новые разработки и материальные достижения, а не те социальные и политические достижения, которые-то при поддержке современных изобретений и завоевали Западу мировое господство. Они могут в определенной степени имитировать европейский национализм. Для них это становится удобной формой самоутверждения в пику осознанной ими собственной социальной и политической неполноценности; но степень усвоения социальных норм и обычаев давно установившейся европейско-американской иерархии, вероятно, будет очень ограничена. Их национализм останется в основном туземным. Социальные традиции, которым они будут пытаться подчинить новые материальные силы, будут традициями восточной жизни, сильно отличающейся от жизни настоящей Европы. Следовательно, у них будет свое собственное сопротивление Открытому Заговору, но оно будет отличаться от того сопротивления, которое мы рассматривали до сих пор. Автомобиль и радиоприемник, уборочный комбайн и сталелитейный завод придут в джунгли к радже и охотнику за головами, брамину и индийскому крестьянину с посланием аналогичным, но все же отличающимся от того, которое они принесли британскому землевладельцу или кукурузному фермеру и животноводу Аргентины и американского Среднего Запада. Также можно ожидать, что они вызовут разнородные реакции. Умам более тонким и энергичным среди этих темных народов, все еще в той или иной степени отставших от материальных достижений, которые обеспечили нынешнее господство Западной Европе и Америке, Открытый Заговор может сулить небывалые перспективы. Одним махом они могут перепрыгнуть с тонущего корабля их устаревшего порядка, через голову своих нынешних завоевателей, прямиком в объятия братства мировых правителей. Они могут посвятить себя задаче сохранения и адаптации всего лучшего и отличительного из их богатого культурного наследия для общих целей человеческой расы. Но менее живым умам этого отставшего мира новый проект Открытого Заговора покажется не лучше, чем новая форма западной оккупации, и они будут бороться за освобождение, как если бы этот проект был частью дальнейшего порабощения европейской традицией. Они будут следить за Открытым Заговором на предмет любых признаков сознательного превосходства и расового пренебрежения. Они обязательно признают его продуктом западного менталитета, и у них может возникнуть соблазн рассматривать его как продолжение политики закабаления, а не как эволюцию новой фазы, которая наконец-то не будет проводить различий между упадочными традициями как Востока, так и Запада. Их подозрения будут поддерживаться и развиваться неуклюжими и бессмысленными политическими и экономическими агрессиями современных политических систем и бизнес-кругов Запада, в том виде, в каком они в настоящее время прогрессируют. За этим облаком агрессии западная мысль неумолимо настигла их; по-другому она осталась бы незамеченной.

Частично это сопротивление и критика со стороны упадочных обществ, находящихся вне атлантической капиталистической системы, будут направлены не на развивающиеся методы грядущего мирового сообщества, а на европейские традиции и ограничения, которые противодействуют этим методам. Следовательно, пока что столкновение Востока и Запада скорее служит целям Открытого Заговора. Конфликт со старыми традициями ведет в тупик, но в этом-то как раз и заключается надежда на принятие многих идей Открытого Заговора. В этом отношении для человечества исключительно интересной является великая система сообществ, находящихся под властью или влиянием Советской России. Россия никогда не была полностью интегрирована в европейскую систему. Она стала сносной имитацией западноевропейской монархии в XVII и XVIII веках и, наконец, заговорила о конституциях и парламентах – но в реальности эта огромная империя оставалась азиатской деспотией, а европейская маска была полностью сорвана двумя последовавшими друг за другом революциями 1917 года. Возникшая в результате система – это правительство, возглавляющее огромные массы землепашцев и пастухов, управляющее ими путем дисциплинированной ассоциации, исповедующее веру и догмы Маркса в интерпретации Ленина и Сталина применительно к условиям России.