Темное пламя - Андрей Козлович

— Не больше вас, Гром, — ответила Сандра.

— И потом, Кара, вы сами сказали — никто не доказал, что память о прежних жизнях действительно память о прежних жизнях. Пожалуй, даже доказано обратное.

— Нет, Мир, — вновь назвала его первым именем Сандра, — обратное тоже не доказано. Доказано лишь, что явление существует и что реинкарнация невообразимо сложнее всего, что мы можем себе представить. Если хотите знать моё мнение — я верю, вы встречаетесь с Эдной далеко не в первый раз. Равно как и не в первый раз вам придётся принять немыслимо чудовищное, бесчеловечное, но необходимое решение. Если придётся, конечно.

— Решение зажечь Тёмное Пламя, в котором сгорят не просто люди, в котором сгорит целый социум?!

— Мёртвый социум, Гром. Социум–вампир, который, если не лишить его фальшивого живого облика, сделает псевдоживым весь мир или многие миры. Вспомните, как в русских народных сказках учат обращаться с упырями. Уже давно русский народ понял: самое страшное в упырях — их очарование, их псевдокрасота. Именно она убивает душу, оставляя жить тело, в этом суть «укуса вампира». И всё равно вспомните, сколько душ, особенно у молодёжи, именно в России, в последние годы доноосферного общества убил фашизм и как близко подошла Цивилизация к тому, чтобы стать социальным манкуртом.

— Скажите, Кара, а убивать вампиров, тем более тех, которые вам доверились, это разве не отвратительно?

В глазах Сандры появилась такая бездна коварства, что Мир впервые понял — есть бездны большие, чем бездна космоса, где он провёл большую часть жизни.

— Знаете, Мир, — с лёгкой усмешкой сказала она, — это может быть даже приятным. А точнее, намного более, чем просто приятным. Я часто спрашиваю себя: чем я, как и Эдна, впрочем, отличаюсь от вампирши?! И я не могу сказать, что оправдания удовлетворяют меня полностью. Даже те, которые даёт Тантра. Образ йогини–ведьмы, убивающей возлюбленного, — древний образ. Она приносит его в жертву чёрной Дурге, но ведь на самом деле Кали, Рашти и маленькая Лакшми, богиня счастья и печали, одно целое — Тройственная Богиня. И только Тройственной Богине по силам сделать наш мир, наконец, счастливым. И я, и вы, и Эдна служим одной богине.

— А как быть со второй её стороной — богиней тёмного эроса? Также предстающей в трёх ипостасях: великой ночной хищной многоликой твари, так похожей на прекрасную и беспощадную Кали, великой свиньи или самки, так похожей на нежную и прекрасную Цирцею, и великой змеи, так похожей на маленькую Тихе или Лакшми? Ведь их так трудно отличить, и они так прекрасны, и очень немногим дан дар отличить величайшую красоту от величайшего уродства. Оно и делает неотразимым трёх великих тварей.

— А их укусы — смертельными для душ, отравляемых псевдокрасотой, — с лёгкой усмешкой добавила Сандра. — И кто же я, по–вашему, хищная ночная многоликая тварь — милосердно убивающая ночная кобылица, как её называли когда–то, или беспощадная Кали?

— Зачем вы так шутите, Сандра? — грустно спросил Мир. — Разве могла ночная тварь выжить за два с половиной века Ноосферной эры?

— Как знать, Мир, как знать… — печально ответила Сандра. — Она многолика. Она умеет прятаться не только в тёмных углах жизни, но и в тёмных углах души. Чем совершеннее и прекраснее женщина или мужчина, тем тоньше и острее лезвие, по которому им приходится идти. Стоит только оступиться, и из бездн нашей души выползет такое… Вы полагаете, — она неожиданно сменила тему, — Эра Сон — та женщина, которая может спасти вас от вашего вечного проклятия, от Эдны?

— Похоже, вы знаете обо мне ещё больше, чем я думал, — грустно улыбнулся, но всё же улыбнулся Мир. — Но каким образом? Времена, когда люди шпионили друг за другом, к счастью, давно прошли.

— Во–первых, это не так, Мир, — мягко сказала Сандра, — ПНОИ иногда приходится шпионить за людьми и сейчас. Психика ещё много веков будет хранить бездну тьмы, поэтому и нужна организация психологического надзора. Во–вторых, я всё же психолог и знаю своё дело. Сон была с вами и в прошлой звёздной экспедиции, а настолько физически красивые люди просто не могут не тянуться друг к другу. Это даже не закон психологии, это закон жизни.

— С Эрой у нас действительно особые отношения, но только издалека.

— Это я тоже поняла, — кивнула Сандра, — но ведь и вы понимаете, что Эра не Тихе, как Эдна, и не Кали. Она Цирцея, и она великая Цирцея. Действует мягко и нежно, зато наверняка. И ни одна женщина не умеет заставить мужчину так возжелать себя, как Цирцея. Поэтому она и превращает их в свиней, если, конечно, мужчина изначально свинья, в человеческом обличье. Она же и очищает мир от таких свиней. Но истинная её задача не в том, чтобы недостойный мужчина захлебнулся в собственных нечистотах, а в том, чтобы помочь ему уничтожить свинью в себе. Захлебнуться же она ему позволяет, только если ей не удалось выполнить свою истинную миссию. Задача же Кали — очищать мир от ночной твари в человеческом облике, в данном случае в облике мужчины, и точно таким же путём, прежде всего, очищая души.

— Как Тихе одинаково хорошо умеет делать и одно и другое, да к тому же ещё и третье, что умеет только она, — закончил Мир. — Как великая змея, великая самка и великая ночная тварь умеют делать обратное, почти так же хорошо, но, к счастью, и великому счастью нашего мира, именно ПОЧТИ, поэтому он и достоин жизни. Сандра, но ведь мы ушли от темы.

— А вы сами как думаете, Мир, что тяжелее: убить одного человека, или уничтожить целый город, или уничтожить целый мир?

— Признаюсь, Сандра, до сегодняшнего дня я был уверен — уничтожить целый мир или город намного тяжелее. Теперь я в этом сомневаюсь.

— И почему?!

— Потому, что человек — это тоже целый мир, и бездны его души не менее глубоки, чем бездны вселенной. Человек — микрокосм, так говорят давно, но, наверное, это нужно понимать буквально.

Лицо Сандры исказила боль. И та бесконечная боль, которую он так часто видел в глазах Эдны, вдруг померкла и даже показалась незначительной. Ещё более незначительной ему показалась собственная боль, всегда пылающая в душе.

— Наконец–то ты это понял, — хрипло сказала она, впервые назвав на «ты».

Сандра медленно, с невыразимой грацией, повернулась спиной и поплыла к выходу из зала. Уже перед самым выходом она полуобернулась и посмотрела на него долгим призывным взглядом. И исчезла за дверью.

2

Приготовления к посадке закончили. Медицинская служба синтезировала препараты, необходимые для адаптации к микроорганизмам Ириды. Сандра сообщила, что в целом для перестройки организма понадобится несколько месяцев. Совет решил — пока не будет установлено, что на Ириде нет реальной опасности, звездолётчики будут работать за пределами корабля в скафандрах высшей защиты. Около побережья, где под горной грядой по косвенным признакам были глубокие подземные пустоты, находились руины большого города.

Местность была равнинной, значит, корабль мог сесть где угодно. Сам город поразил не термоядерный удар, а удар оружия, использующего неизвестную ядерную реакцию.