Катастрофа на драконьем факультете - Тальяна Орлова

– Я… Это слишком скоро, Сат. Не буду врать, что совсем не хотела бы попытаться, но принимать решение прямо сейчас?

– А я как раз и прошу начать пытаться, а не продолжать от меня бегать.

Он взял меня за руку, а улыбку я удержать все-таки не смогла. Он нравится мне! И он не отпустит – и не только потому, что влюблен, а потому что сама его природа не настроена отпускать. Быть настолько любимой – невообразимое счастье. Но быть любимой без права передумать – удовольствие сомнительное, странное, нечеловеческое. Хотя говорит-то он пока только о прекращении вранья и беготни – разве от меня убудет? Разве сама я не того же самого хочу?

– А что будет с Реокками? – вспомнила о важном, чем немного испортила ему запал.

– Пока не знаю, подумать надо. Но если ты будешь со мной, тогда попытаюсь и их взять под крыло – по крайней мере не дать в обиду или выплатить за них штраф. В конце концов, они сами подписались называться твоей семьей – что странного в том, что я их защищаю?

И опять это противоречивое: бесконечная благодарность и червоточинка сомнений, обозначенная слишком ясно «если ты будешь со мной».

Решение в любом случае принято, у меня на данном этапе и не было другого пути. Уже загоревшаяся влюбленность не затухает, какими аргументами ее ни поливай, а все сомнения вполне могут быть преходящими. Да и кто знает, не проснется ли и во мне после обращения та же драконья жадность? И тогда мы с Сатом просто вцепимся друг в друга когтями и клыками, став самой нерушимой и счастливой парой до конца наших дней.

Лисам вечером заявила, заранее натренировав тон с ноткой брезгливости:

– Пока не решила на ваш счет, было не до того. Мы так здорово погуляли – столько времени я провела в столице, а ни разу не была на набережной! Сегодня запускали фейерверки – у меня чуть сердце от восторга не остановилось! В моем-то селе таких зрелищ не видать.

Сат стоял в стороне, едва сдерживая смех. Он предложил несколько вариантов расправы, но я, так долго злившаяся на шантажистов, теперь не могла отыскать в душе столько злости, чтобы дать согласие. Про фейерверки я не обманула, но лишь Сат мог сказать, что на самом деле я почти ничего не рассмотрела – после первого же залпа попала в его объятия, а когда поцелуй закончился, последние огни салюта уже погружались в воду. Хотя сердце от восторга заходилось, это верно.

– Дорогая Лорочка, – шептал Орин, который будто растерял весь свой лоск и перестал быть на себя похожим. – В конце концов, ваша любовь стала возможной из-за наших действий! Назови вмешательством судьбы!

– Да и в академии пока еще ничего не знают, – напомнила Оли. – А что, если узнают?

У нее все еще хватает наглости мне угрожать – суть не изменишь. Хоть братец и зашикал на нее, но Оли будто всерьез не понимала, что делает не так. Я ей улыбнулась ласково, сделав вид, что вопроса не расслышала:

– В общем, я еще подумаю. А пока неплохо, если вы будете вести себя как мои ближайшие друзья.

– Что угодно! – обрадовался Орин.

– Мия вернулась? Начните с того, чтобы перед ней извиниться. Она, конечно, та еще заноза, но в душе хороший человек, а вас и самих есть в чем упрекнуть. Мои друзья не могут водить между собой ссору.

Лисы покорно поплелись стучать в ее спальню. Я не боялась теперь огласки – лисы наглые, но не глупые. Им уже не нужны доказательства, что любую мою маленькую проблему Сат обернет для них бедой. Мне не надо просить его помощи, но уже только глупый не понял, что мне и не потребуется просить.

Подошла к Сату:

– Стараюсь вырабатывать в себе драконье высокомерие. Получается?

– Честно говоря, не очень. Ты бьешь сразу с оглядкой, не слишком ли больно ударила, – он смеялся, снова неконтролируемо прижимая меня к себе. – Но так даже лучше – необычней. Оставайся такой же, Лорка, я привыкну.

– Тогда спокойной ночи! Это был чудесный вечер.

– Стоп, – он отодвинулся и серьезно посмотрел в глаза. – Куда? У нас стопка пособий. Теперь-то мне стало понятней, почему ты некоторые простые вещи не можешь уловить. Потому учимся еще усерднее.

– Надо же, а так меня расхваливал! – напомнила я. – Кто здесь поднял неподъемное? Кто из драконов действительно доказал, что достоин быть драконом, а?

– Ну… – Сат с иронией вскинул глаза к потолку. – Я буду хвалить тебя, когда что-то нужно мне. И я буду говорить правду, когда что-то нужно тебе.

– По рукам, – после недолгих раздумий согласилась я.

Это были самые продуктивные выходные – в плане и учебы, и личных отношений. Уж не знаю почему, но мне стало проще дышать, и даже появилась неохота тратить время на сон или еду. Оказалось, что как только я смирилась – разрешила себе чувствовать симпатию, как она тут же развернулась во все стороны, словно этого момента и ждала. Сат не может не нравиться! Он потрясающий: умный, внимательный, серьезный, когда надо, ироничный, когда ситуация располагает, невероятно привлекательный и заботливый. И ведь всегда таким был, хотя я не позволяла себе раньше замечать. И теперь все наши предыдущие ссоры выглядели лишь забавной прелюдией к главному действу, а детали постоянно врезались в память и подчеркивали, что Сат никогда ко мне не был равнодушен. Как и я никогда не была равнодушна к нему. Сат вперемешку с учебой – если бы меня попросили описать идеальный мир, то он был бы именно таков! Единственное, что я из идеального мира исключила бы, – слово «мое», оно какое-то напористое, инородное для людей, которые и без того разрешили влюбленности быть. Наверное, нужно время, чтобы и это принять.

Лисы продолжали заискивать, но Сат теперь делал вид, что их не слышит. Тоже, кстати, неплохое наказание: они так хотели получить его расположение, а выиграли лишь равнодушную холодность. Но их и не выпроваживали. Наоборот, пусть мучаются, осознают последствия собственных же действий. Природу не изменишь, но это не означает, что всякую природу нужно терпеть. Теперь я уже забеспокоилась, как бы Мия не рассмотрела в Орине приветливого и приятного паренька, которым он вновь начал успешно притворяться. Но ничего подобного – Мия на любое его слово кривилась и отворачивалась. Неприятная у нее натура, бестактная и агрессивная, но если честно, то очень целостная – уж если Мие что-то или кто-то поперек горла, то только слепой и глухой об этом не догадается.

Больше всего внимания мы уделяли самым сложным предметам, простые оставили на потом, но я уже чувствовала себя увереннее. Нет, конечно, и близко не освоила нужную программу, но начала в нее вовлекаться и уже без труда разбирала, где включать логику, а где требуется запоминание. Запоминать тоже лучше вместе с Сатом – у него на каждую ошибку найдется веселое заклинание. С Сатом вообще все лучше. Ах, эта немыслимая свобода, когда разрешаешь крыльям расправиться – или позволяешь себе ненадолго почувствовать себя под чужим крылом!

К нашему возвращению в академию здание отремонтировали, а я ощущала приятную дрожь от того, как Сат на глазах друзей-драконов мягко поцеловал меня, проводив до комнаты. Ему хочется наши чувства афишировать, вывешивать их как знамя, так отчего же это не будет нравиться мне? Зато сразу после пришлось вспомнить о делах насущных и, повторяя позу корпящей над учебниками Лайны, я тоже готовилась к предстоящим урокам, успевая проклинать себя за то, что много часов потратила на веселье и поцелуи – этим завтра, похоже, и буду открещиваться на практических занятиях…