Maserati бордо, или Уравнение с тремя известными - Азарий Лапидус

Будь что будет, я набрался смелости:

– Поедем куда-нибудь?

– Ко мне? – спросила Ольга с такой интонацией, что стало понятно – это не вопрос, а предложение.

– Давай к тебе! – радостно ответил я и незаметно посмотрел на часы.

Черт, на дневной самолет в Стокгольм уже опоздал! Может быть, успею на вечерний рейс, через Копенгаген? Или уже не дергаться и лететь завтра?

Я расплатился по счету. Ольга встала, я пошел за ней и снова залюбовался ее точеной фигурой, божественными ногами, эротично обтянутыми тонкими шелковыми чулками.

«Какой же я идиот! – мысленно ругал я себя. – О чем еще сейчас думать, кроме как о предстоящем неземном удовольствии? Какой, к дьяволу, Стокгольм или Копенгаген?»

Ольга обернулась, поймала мой игривый взгляд, улыбнулась и знакомым, полным нежности и чувственности, голосом, произнесла:

– Поехали на моей машине!

В воскресенье утром уставший, но безумно счастливый, я ехал в аэропорт Шереметьево-2. До утреннего рейса в Стокгольм было достаточно времени. Я не заказывал VIP, поэтому мне хотелось, пройдя процедуру регистрации, посидеть спокойно в бизнес-лонже и собраться с мыслями перед встречей с Мариной.

Она звонила несколько раз, я не подходил к телефону. Только однажды, пока Ольга была в ванной комнате, я отважился набрать номер жены и скороговоркой объяснить, что меня из аэропорта вернул один министр, и теперь я смогу прилететь только завтра утром. Я уже представил, как она удивленно пожимает плечами, но тут услышал:

– Делай как знаешь!

Алина вообще не звонила, по-видимому, раскусив мой обман и сильно на это обидевшись.

Не звонила мне и Виктория. Но по другой причине. Мы договорились, что, пока я нахожусь в Швеции, обсуждая детали развода, она мне звонить не будет Общались мы эсэмэсками, которые я отправлял, как только Ольга выходила из спальни. Или, наоборот, я уходил на кухню, в ванную и писал оттуда любовные послания.

Я на редкость быстро прошел регистрацию и пограничный контроль. Купив традиционные бутылки коньяка «Хеннесси ХО» и виски «Гленфидик 15 лет», я буквально побежал в бизнес-лонж. Набрал слоеных пирожков с капустой и яблоками, взял эспрессо с молоком и разместился, как всегда, в маленьком закутке у телевизора. Ну что ж, теперь в тихой обстановке можно прикинуть, что мы имеем в результате активно изменившейся обстановки на поле битвы.

«Итак, – мысленно начал я монолог, – на нынешнем жизненном этапе у меня вновь образовались две любимые и одна жена, причем действующая. Предположим, – я откусил пирожок, глотнул кофе, – сегодня в Швеции я договорюсь о разводе, останутся только две любимые женщины. Уже лучше, но с другой стороны, у нас с Мариной может быть грандиозный скандал, к которому добавится колоссальная проблема, связанная с разводом. Если получится, то надо выработать определенный статус-кво и ограничить общение с любыми женщинами на расстояние вытянутой руки. Будут ли терпеть эту ситуацию Ольга с Викторией? Не думаю. Но даже если будут, то как мне разобраться с ними? Да, между прочим, благополучно договорившись о разводе, я все равно столкнусь с проблемой выбора. Какое-то нерешаемое у меня получилось уравнение. Софистика, яйцо и курица, что было раньше?»

К счастью для моей закипающей головы, объявили посадку на Стокгольм и я не спеша побрел к самолету.

В аэропорту Арландо меня встречала Алина. Разговаривать она явно не хотела, а когда я попробовал поцеловать ее в щечку – отвернулась. Без твердости в голосе, поскольку чувствовал себя виноватым, я попытался разговорить дочку:

– Как погода? Тишина.

– Как вы подготовились к Рождеству? Тишина.

– Как мама? Опять тишина. Я взорвался!

– Алина, кто дал тебе право так вести себя со мной? Я если и виноват в чем-то, то перед мамой, но не перед тобой!

– Папа, ты, правда, хочешь услышать ответ?

– Да, конечно!

– Вряд ли я открою тебе что-нибудь новое. Но раз хочешь – слушай! Всю жизнь ты жил только собственными интересами. Маму любил, потому что тебе так было удобно, писал учебники, потому что тебе это нравилось, зарабатывал деньги, потому что тебе доставляло удовольствие пользоваться ими…

– Но вы тоже пользовались и пользуетесь моими деньгами! – с возмущением перебил я.

Алина тем не менее как ни в чем не бывало продолжала:

– А ты кого-нибудь из своих близких спросил, может, им не нужно столько денег, а они хотят иметь отца и мужа, а кто-то и любовника?

– Какая же ты неблагодарная дочь!

– Нет, папа, я просто очень тебя люблю. Вот и все. Ты у меня один-единственный, другого не будет. И даже желанный принц на белом коне будет значить для меня меньше, чем ты и мама. Пожалуйста, постарайся понять!

У меня выступили слезы, и я с трудом сказал:

– Я понимаю! Прости меня, дочка!

После этих слов всю дорогу до дома мы провели молча, каждый, по-видимому, анализируя происшедшее – высшую степень откровенности между отцом и дочерью, высказанную всего за несколько секунд.

Я не люблю маленькие городки. Мне кажется, что жизнь в них остановилась и медленно дрейфует по течению. Не спеша люди идут на работу, не спеша рожают детей, так же неспешны и их похоронные процессии, наверное, и любовью они занимаются без страсти, тоже неспешно. При этом не имеет ни малейшего значения, в какой стране расположено селение. Сонные городки есть во всем мире. Я видел их в Америке, Германии, Швейцарии и даже – трудно себе представить – в бурлящей в бесконечном движении Италии. Но чемпионами по круглогодичной спячке являются наши скандинавские соседи, и особенно Норвегия и Швеция.

Вероятно, это ощущение возникло оттого, что родился и вырос я в Москве, а значит, с молоком матери впитал ритм и дух большого города. Почему-то эта мысль возникала у меня, когда я въезжал в маленький и уютный городок Никопинг, находящийся в восьмидесяти километрах к югу от Стокгольма.

В этот раз я думал совсем по-другому. Я восхищался игрушечными старинными домами в центре города. Мне нравились без гламурной роскоши одетые горожане, бредущие от магазина к магазину в поисках рождественских подарков. Меня радовала нелепо украшенная большая елка в центре города, на которую я прежде никогда не обращал внимания. В голову приходили дурацкие мысли: «Неужели я больше никогда сюда не вернусь и это мое последнее Рождество в этом райке с моей (пока еще моей!) семьей?»

Дом, в котором жила Марина, был расположен в трех минутах ходьбы от центра. На тихой улочке, по соседству с домами простых шведов-врачей, адвокатов, профессоров местного колледжа, водителей автобусов и даже беглых косовских албанцев. Парадоксом нашего северного соседа являлось то, что в Швеции все люди были простыми, за исключением членов королевской фамилии. Именно поэтому на улице застрелили идущего без охраны из кино премьер-министра страны – легендарного Улофа Пальме, а много лет спустя в центральном универмаге зарезали министра иностранных дел Анну Линд. Все депутаты сами сидели за рулем, а бизнесмен, приехавший на встречу с охраной, был такой же редкостью в Стокгольме, как свободно гуляющий по улицам Москвы бурый медведь.