Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

Ла Фириз сказал:

– Ты волен шутить, Король. Со своей стороны, я предпочел бы иметь дыню на плечах, чем тупую голову, в которой не хватает честолюбия.

– Не будь ты нашим царственным гостем, – заметил Кориниус, – я бы назвал это речью маленького человека. Колдуния не терпит похвальбу, но может высказывать гордое снисхождение, как только что наш Король. Индюк ходит с важным видом и жадно жрет, а орел распоряжается миром по своему усмотрению.

– Жаль мне тебя, – воскликнул Принц, – если эта дешевая победа вскружила тебе голову. Гоблины!

Кориниус помрачнел. Корсус усмехнулся и сказал вроде бы самому себе, но так, что все услышали:

– Говоришь, гоблины? Будь это лишь гоблины, ничтожная дичь! Да, в этом все дело: будь это лишь гоблины.

Король нахмурился чернее тучи. Женщины задержали дыхание. Но Корсус, явно не почувствовав приближения грозы, принялся чашей отбивать ритм на столе и сонно затянул песню:

остановился он, громко икнув.

Разговор за столом стих, лорды Колдунии почувствовали себя неловко, пытаясь принять выражение лица, подобающее настроению Короля. Но тут заговорила Презмира, и как освежающий дождь, прозвучал ее голос:

– В песне милорда Корсуса, – сказала она, – я надеялась найти ответ на философский вопрос. Но, как видно, Бахус ненадолго увел его душу в Элизиум. Боюсь, что сегодня вечером ни правды, ни мудрости из его уст мы не услышим. А мой вопрос был таков: правда ли, что все земные твари имеют свои подобия в море? Милорд Кориниус, или ты, царственный брат мой, помогите мне разобраться.

– Принято считать, что так, миледи, – ответил Ла Фириз. – Если разобраться, есть много славных существ, таких как морские коньки, морские ежи, морские львы, морские коровы, морские коты… Я знаю, что варвары из Эсамосии едят давленных морских мышей в чесночном соусе.

– Фу! Скорей скажи что-нибудь другое, – воскликнула леди Срива. – А то я уже вообразила это блюдо. Пожалуйста, подай мне золотистый персик с изюмом как противоядие!

– Лорд Гро все объяснит тебе лучше, чем я, – ответил Ла Фириз. – Ибо, хотя я думаю, что философия – благородная наука, мне никогда не хватало досуга заняться ею. Я охотился на барсуков, но не могу сказать, правда ли, что у них одна пара ног короче другой. Я съел множество миног, но понятия не имею, девять у них глаз или два.

Презмира улыбнулась:

– О брат мой, мне кажется, что для тонких исследований ты вдохнул слишком много пыли сражений. Милорд Гро, бывают ли птицы под водой?

– Бывают, – ответил Гро. – Хотя это птицы с небес, на время опускающиеся в воду. Я сам находил их во Внешней Бесовии, спящих на дне озер и рек зимой. Они лежат там зимой, клюв к клюву, крыло к крылу, а весной просыпаются, и тогда леса наполняются их пением. В море же есть настоящие морские кукушки, морские дрозды, морские воробьи и многие другие.

– Странно, – заметила Зенамбрия.

Корсус опять запел:

Презмира повернулась к Корунду и произнесла:

– А ведь между вами был веселый спор о жабах и пауках, ты говорил, что они уничтожают друг друга, а милорд Гро обещал показать тебе обратное.

– Так и было, миледи, – сказал Корунд, – но мы еще не доспорили.

Снова раздался голос Корсуса:

Кончив, старый лорд снова завалился на стол.

– Милорд Король, – воскликнула Презмира. – Прошу тебя, прикажи двум твоим советникам окончить спор, пока он не перешел в более горячие доводы. Повели немедленно дать им жабу и пауков, пусть проделают опыт на глазах у всех.

Все расхохотались, и Король кликнул раба. Тот быстро принес жирных пауков, числом семь, хрустальный сосуд и жабу, посадил всех в сосуд и поставил перед Королем. Собравшиеся с интересом стали наблюдать.

– Ставлю два бочонка светлого пермианского вина против пучка редьки, – заявил Корунд, – что победят пауки. Смотрите, как они влезают на голову жабе и ползают по всему ее телу.

– Ставлю редьку, – сказал Гро.

– Ты проиграешь, Корунд, – сказал Король. – Эта жаба не поддается паукам, а сидит тихо по хитрости своей, чтобы они почувствовали себя в безопасности, тогда она улучит момент и съест их.

В это время рабы подали фрукты: яблоки ранет, миндаль, гранаты и фисташки. Внесли новые чаши и кувшины вина, особое место занимал большой хрустальный графин с выдержанным напитком персикового цвета – вином из Кротринга, сделанным много лет назад в приморских виноградниках под замком лорда Брандока Даха.

Кориниус сделал большой глоток и воскликнул:

– Это вино из Кротринга – воистину королевский напиток! Говорят, этим летом он подешевеет.

Ла Фириз окинул его беглым взглядом, и Король, заметив это, сказал на ухо Кориниусу:

– Будь благоразумен! Не зазнавайся. Ты уподобишься последнему рабу, если этот принц вынюхает наш секрет.

К этому времени стало совсем поздно, и женщины покинули зал, спустившись по парадной лестнице в сопровождении рабов с факелами. Как только они ушли, Корунд вскричал:

– Чума побери всех пауков! Твоя жаба одного проглотила.

– Еще двух! – сказал Гро. – Твоя теория рассыпается, о Корунд. Двое проглочены одним глотком, осталось четыре.

Лорд Кориниус, раскрасневшись от выпитого вина, высоко поднял чашу и, смотря прямо на принца, выкрикнул:

– Заметь, Ла Фириз, это знак и пророчество. Сначала один. Затем два одним глотком. А вскоре оставшиеся четыре. Не боишься оказаться пауком под главным ударом?

– Ты допился до потери рассудка, Кориниус! – сказал Король совсем тихо, но его голос дрожал от гнева.

– Он самый остроумный собутыльник, какого я встречал, – сказал Ла Фириз. – Но черт поймет, что он имеет в виду.

– А это, чтобы ты перестал ухмыляться и стал серьезным, – ответил Кориниус. – Я имею в виду наших давних врагов, полукровок из Демонланда. Первым глотком неизвестно где был схвачен Голдри, на которого Король наслал гибельный ветер и…

– Будь ты проклят! – вскричал Король. – Что за пьяная чушь?

Но принц Ла Фириз покраснел, как рак, и воскликнул:

– Так вот что стоит за этими намеками! Вы собираетесь воевать с Демонландом? Не надейтесь на мою помощь.