Побег Надежды Кораблевой - Татьяна Луковская

Лариса демонстративно ускорила шаг, отрываясь от мужиков. Кирилл окинул ее взглядом: прекрасная, сохранившая девичью стройность, фигура, плавная линия икр, тонкая талия, когда-то сводившая Кирилла с ума, немного жидковатые, но умело подкрученные крупными локонами светло-русые волосы. Едва уловимый шлейф цитрусовых духов приятно щекотал ноздри. Лариса как будто почувствовала взгляд, оглянулась, и очарование момента пропало. Нет, она не состарилась, кожа все такая же бархатистая, ухоженная, идеально подведенные брови, не наращенные, свои длинные ресницы. Но это вечно недовольное выражение лица, взгляд женщины, которой все должны, он убивал красоту. Тонкие губы, с чуть опущенными вниз уголками, вертикальная складка между бровей – как это знакомо Кириллу, но где были раньше его глаза? «Интересно, она Ромику так же мозг выносит или пока воздерживается, ждет законных оснований?»

- Пап, а можно я вперед сяду? – запрыгал Эдик вокруг машины.

- Нет, – прикрикнула Лариса, – мы сядем позади.

- Ну, пап? – просительно посмотрел сын.

- Слушайся маму.

Машина плавно зашуршала по асфальту.

- Я завтра заеду вечерком, заберу Эдика к своим, там бабушки соскучились, – Кирилл встретился с Ларисой взглядом чрез зеркало.

- Нет, завтра мы поедем к моим родителям.

- Ну, послезавтра, – уступил Кирилл.

- А потом нам к школе надо готовиться, если ты забыл, первое сентября через неделю.

- Я к бабушке Клаве хочу, – взбунтовался Эдик.

- И в школу без портфеля пойдешь? Я тебе пакет целлофановый дам.

- Да куплю я ему портфель, – Кирилл чувствовал, что начинает закипать, – бабки ждут, на один-то день можно?

- Куплю? Все купить можно, Медный, да? Это куплю, то куплю. Богатенький наш.

- Не заводись. Мать моя тебе что плохого сделала? Она всегда к тебе хорошо относилась и Эдика любит.

- Раз любит, подождет, пока мы спокойно приготовимся к школе.

- Я приеду за сыном послезавтра. Разговор окончен.

- Босс, начальник, государь всея Руси?! – взвизгнула Лариса, как будто Кирилл подбросил в огонь вязанку дров. – И что сделаешь? Содержания лишишь, деньги отберешь, Эдика отсудишь. Сынок, папа хочет тебя отобрать, чтобы мы с тобой больше никогда не виделись. Сыночек, ты будешь скучать по маме? – она вцепилась в сына, прижимая к себе и заливаясь слезами.

- Мам, ты чего? – испугался Эдик.

- Я приеду за сыном послезавтра, – упрямо повторил Кирилл, это раньше он легко поддавался на шантаж, теперь-то он знал, что уступка опьяняет шантажиста.

Как же он устал от этих «бывших» отношений.

Разбитый, по-стариковски тяжелой походкой, он вернулся домой. На проходной стоял новый охранник, молоденький мальчик лет двадцати. Егорку Кирилл успел уволить с волчьим билетом. Медный поздоровался, показал пропуск, поинтересовался, как работается, чтобы парень лучше запомнил жильца. У лифта Кирилла догнал звонок матери:

- Кирилл, ты не привози к нам Эдика пока, у тети Гали давление. Мы потом, после первого сентября их сами навестим.

- Уже змея нашипеть успела, – горько усмехнулся Кирилл.

- Кирюша, нельзя так говорить про мать своего ребенка, и Лара права, им готовиться к школе нужно. Да и в моде я уже не очень соображаю, все равно Эдик эту куртку не носил бы.

В этот момент Кириллу хотелось придушить бывшую жену, хорошо, что ее нет рядом, а то дошло бы до уголовщины.

- Мама, у тебя прекрасный вкус, и ты отлично выбираешь вещи. И Эдик будет носить твою куртку. Я привезу его послезавтра, и вы померяете.

- Кирюша, не надо. Эдик будет переживать, я тебя прошу.

- Хорошо, – сдался Кирилл.

Чтобы не рыться в карманах в поисках ключа, он позвонил в дверь. Надя открыла не сразу, поздоровалась, пряча заплаканные глаза.

- А у вас-то что случилось? – вздохнул Кирилл.

- Ничего, лук резала, – упрямо отвернула она лицо. – Подавать?

- Да как-то аппетита нет, – он прошел к гардеробной, неспешно переоделся, решил помыть руки на первом этаже, дошел до двери прачечной и услышал приглушенное рыдание. Все-таки плачет.

- Ну и в чем дело? – решительно ворвался он на кухню.

Надя поспешно стала вытирать краем фартука глаза, но было поздно, ее уже застали на месте уныния.

- Вот, – она отдернула полотенце, на большом блюде лежали золотистые эклеры.

- Ну, и что? – Кирилл взял двумя пальцами одно пирожное и покрутил перед собой.

- Вы что не видите? – всхлипнула Надя.

- Что я должен видеть? – Кирилл откусил сразу пол эклера. – Вкусно, крем лимонный и орешки.

- Они же тощие, анорексики какие-то, а должны быть как в «Безешке» – пухляки, кровь с молоком. Что я делаю не так? – она, брезгливо морща носик, тоже взяла эклер двумя пальчиками.

- Главное – вкусно, – Медный запихнул в рот остатки пирожного.

- Я обещала Оле, на свадьбу напечь эклеров, а выходят вот такие, а там полсвадьбы повара будут, а я им это на стол поставлю. Внучка Кораблева дистрофиков напекла, – Надя опять залилась слезами, – королева кислых щей.

- Ну, знаете, кислые щи гораздо круче пирожков этих, – Кирилл съел еще один. – Послушайте, – он строго сдвинул брови, – вы рыдаете, как будто у вас кто-то умер. Вам не кажется, что это глупо и по-детски?

- Да, – Надя положила назад эклер, – простите. Дед мне так же сказал бы, – и такая тоска пробежала в ее медовых глазах, что Кириллу стало стыдно. Вот у него мать, сын, тетка, его, сорокалетнего лба, кто-то называет Кирюшей.

- Я пойду – прогуляюсь, – сухо бросил он.

- Да, после дождя там сейчас хорошо, – по лицу Нади промелькнуло легкое разочарование.

- Я скоро вернусь, – и Кирилл выбежал за дверь.

Он, распугивая гуляющих, пролетел по набережной, рывком открыл дверь «Безешки», плюхнулся на первое свободное кресло.

- Мне эклеров, – ответил он на вопросительный взгляд официантки.

Ночь медленно вступала в права, на набережной уже горели фонари. Кирилл увидел, что Надя сидит на балконе на своей любимой табуреточке и смотрит на воду.

- Эй! – крикнул он ей, помахав рукой.

Она махнула ему в ответ, слишком высоко, чтобы рассмотреть ее выражение лица.

Кирилл влетел в квартиру, пробежал через коридор, мимо кухни, ураганом ворвался на балкон:

- Вот, – протянул он Наде скомканный листок.

- Что это? – растерянно улыбнулась она.

Кирилл пошарил рукой в поисках выключателя и зажег настенное бра.

- Фирменный рецепт эклеров шеф-повара «Безешки» Инги Холодовой.