Реинкарнация - Марина Линник

– Прости, злючка Мэри, – начала Лизи, чопорно усаживаясь в кресло, – мне просто хотелось быть первой, кто сообщит тебе о приезде будущей мачехи.

– А она будет с нами играть? А можно мы к ней поедем? А она привезла мне подарок? А она красивая и добрая, как фея? А она будет жить с нами? – щебетало бледное болезненное создание, вошедшее вместе с Лизи.

– Милый Эдди, ты задаешь слишком много вопросов, – укоризненно посмотрев на будущего короля Англии, ответила Мэри. – Мы увидим… нашу мачеху тогда, когда король сочтет это возможным. И какие бы мы ни испытывали чувства, мы должны будем беспрекословно исполнять его волю!

Посол довольно кивнул головой. Многие годы увещеваний дали положительные результаты. Нет, Мэри не изменила себе. Она оставалась такой же жесткой и бескомпромиссной особой. Но благодаря испанскому послу, до последних дней остававшемуся верным советником ее матери, стала более осторожной и дипломатичной в своих высказываниях.

– Я встречалась сегодня с Его Величеством, – как бы невзначай бросила Лизи. – Хотела узнать, успеют ли мне сшить платье к его свадьбе.

– Тебе следовало бы больше времени уделять учебе и богословию, а не нарядам, – недовольным тоном заметила Мэри.

– Так вот, он ответил, что свадьба состоится через неделю, – продолжила Лизи, не обратив внимания на замечание сводной сестры.

– Значит, такова его воля и воля нашего Господа, – холодно отозвалась Мэри, поджав губы.

Она взглянула на посла. Тот в ответ кивнул головой. Принцесса Мэри нахмурилась еще больше.

– Аминь, – прощебетало бледное создание, теребя любимую игрушку-лошадку, подаренную отцом.

Когда гости и посол наконец-то удалились, Мэри погрузилась в раздумья. С одной стороны, она понимала, что одной ей не справиться со столь трудным делом, как заговор, но с другой стороны, захочет ли немка-протестантка поддержать ее в этих играх? И это был главный вопрос, не дававший Мэри покоя.

– Какая ты, немецкая принцесса, так легко покорившая сердце моего отца? Как изменится наша жизнь в Англии с твоим появлением?

Как ни старался Генрих VIII оттянуть день свадьбы, пытаясь найти повод, чтобы отказаться от данного обещания, но время, увы, неумолимо шло вперед. И вот настал тот самый день, которого так боялась новобрачная и который был так неприятен королю. Накануне свадьбы он, как обычно, проводил время за картами с друзьями. Но в этот вечер ни игра, ни беседа не клеились. Генрих был хмур и молчалив, а проиграв значительную сумму денег, и вовсе потерял самообладание. Он бросил карты и начал в задумчивости расхаживать взад и вперед, заложив руки за спину. Никто не решался прервать его хмурое молчание. Но пауза так затянулась, что, не выдержав, Джеймс Стаффорд решил прервать ее и слегка кашлянул. Король вздрогнул и, остановившись посреди залы, рассеянно посмотрел на Джеймса и Эдуарда Сеймура.

– В чем дело? – с вызовом произнес он. Гнев, не покидавший его почти весь вечер, готов был вырваться наружу и обрушиться на голову любого, кто будет находиться рядом.

– Ваше Величество чем-то расстроены? – осведомился Эдуард Сеймур. – Вы промолчали почти весь вечер.

– А вы разве, находясь на моем месте, веселились бы? – иронично заметил король. – Как только представлю, что завтра буду стоять перед алтарем с этим чу… с этой женщиной, меня прямо-таки в жар бросает.

– Она вас так возбуждает, милорд? – улыбнулся Джеймс Стаффорд. – Согласен, принцесса Анна обладает…

Вместо ответа Генрих издал звериный рык и побагровел. Джеймс, Эдуард и Чарльз Саффолк переглянулись. Они знали об отношении короля к принцессе, но думали, что со временем буря уляжется; тем более что впереди была первая брачная ночь…

– Не смейте при мне даже упоминать о ней! – вскричал Генрих. – Эта немецкая кобыла не внушает мне ни любви, ни желания прикоснуться к ее плоти. Она отвратительна!

– Но Ваше Величество, вы сами согласились… – попытался возразить Эдуард.

– У меня разве есть выход? Эта змея, Кромвель, так ловко расставил силки, что вырваться мне из них не представляется возможным. Вы не хуже моего осведомлены о положении королевства. И если эта свадьба нужна для поддержания мира в Европе, я готов принести себя в жертву. В конце концов, при дворе так много прелестниц, которых я был бы не прочь увидеть в своей спальне, чтобы показать, на что еще способен король Англии… – многозначительно поглядев на друзей, со смехом заметил король.

– А как же королева?

– А королеву можно будет отослать куда-нибудь подальше, чтобы не мешалась под ногами.

Эхо разнесло дружный хохот по зале. Мрачные мысли больше не тревожили Генриха. Напротив, неожиданно пришедшая идея после бракосочетания под благовидным предлогом избавиться от ненавистной жены очень понравилась королю. А принесенные слугами пиво, отварная баранина, запеченная курица, белый и ржаной хлеб довершили дело: дурное расположение духа короля накануне свадьбы сменилось бурным весельем, продлившимся далеко за полночь…

…Несмотря на пасмурную погоду и пронизывающий ветер улицы Лондона были до отказа заполнены народом. Да и как могло быть иначе, если сегодня, 6 января 1540 года, в Крещение, в королевском дворце Гринвича должно было состояться бракосочетание короля Англии с немецкой принцессой. Всеобщее ликование заставило на время простой люд забыть о бедах и невзгодах. Праздничный настрой владел и придворными, разодетыми по этому случаю в пух и прах. Все возбужденно шушукались и перешептывались, гадая, не откажется ли их вздорный король (как вельможи называли Генриха за его спиной) от невесты прямо у алтаря? В предвкушении скандала мирового уровня мало кто заметил фигуру, тихо стоявшую у входа в часовню. Мужчина, закутанный в черный плащ, в надвинутой низко широкополой шляпе, из-под которой виднелись только черные блестящие глаза, стоял неподвижно, стараясь не привлекать внимания. Кем был этот таинственный незнакомец? Зачем были предприняты такие меры предосторожности? Почему он так не хотел быть узнанным? Никто не смог бы ответить на эти вопросы. Но тем не менее в будущем этот таинственный человек не раз повлияет на решения одного из героев повествования, защитит от напастей и даже спасет его жизнь…

…Генрих был молчалив, но спокоен. После вчерашнего пиршества немного болела голова, нога привычно ныла, но настроение от этого не испортилось. Ухватившись за идею отослать королеву в какой-нибудь далекий замок практически сразу после бракосочетания, король находился в добром расположении духа. Единственное, что омрачало его радость, так это то, что Генрих не отказался от мечты заиметь еще одного наследника, а он должен был быть законнорожденным. А это означало, что с отъездом придется подождать до тех пор, пока новая королева не забеременеет. А для этого… Генрих поморщился. Он даже представлять не желал, что ему придется делить ложе с этой бесформенной, совершенно неаппетитной, грубой и неженственной особой.

Войдя в часовню, он прошествовал к алтарю. Не дойдя до него нескольких метров, Генрих остановился около Кромвеля и недовольным тоном произнес: