Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках. Черный путеводитель от центра до спальных районов - Матвей Гречко

Известнейшая психиатрическая больница в Москве — «Кащенко», «Канатчикова дача» — тоже была выстроена стараниями Алексеева, на собранные им пожертвования, и носит его имя. Говорили, что однажды к Алексееву пришёл один богатый купец и сказал: «Поклонись мне в ноги при всех, и я дам миллион на больницу». Алексеев, ни слова не говоря, поклонился. Изумлённый купец тут же выложил деньги.

Алексеев не собирался покидать своего поста и готовился к четвёртым выборам, но в самый день выборов, 9 марта 1893 года, в здании им же построенной Думы (здание через Иверские ворота от Исторического музея) он был смертельно ранен выстрелом в упор. Убийца был пойман и на суде признан сумасшедшим. Мотивы убийства не ясны, скорее всего, дело было в личной мелкой обиде: грек по матери, страстный, артистичный Алексеев умел резко осадить собеседника, высмеять, унизить.

А. В. Амфитеатров, популярнейший писатель и публицист того времени, говорил после гибели Алексеева, что с ним, в масштабах Москвы, повторится та же история, какой Екатерина Вторая характеризовала значение Петра Великого для России. При каждом новом начинании императрица приказывала изучить архивы: не задумывал ли чего-либо в этом роде Пётр, и каждый раз выяснялось, что, действительно, задумывал и планировал. «Так и с Алексеевым, — предсказывал Амфитеатров, — долго ещё москвичи при каждом своём дельном общественном предприятии будут натыкаться на имя этого человека».

После трагической смерти городского головы Дума ассигновала двести тысяч рублей на благотворительные учреждения его имени. А предпринимательскую и филантропическую деятельность Николая Александровича продолжила его вдова Александра Владимировна: сыновей у супругов не было, и по завещанию огромное состояние мужа перешло ей. Александра Владимировна, урождённая Коншина, не побоялась заступить на мужнино место и стала директором правления товарищества «В. Алексеев». В память о муже она сделала одно из самых крупных пожертвований за всю историю Москвы. На её средства были устроены корпус и лечебные мастерские в Алексеевской психиатрической больнице, пятьдесят тысяч рублей выделено на пособия бедным купеческим вдовам, открыт приют на шестьдесят восемь девочек-сирот при Пресненском попечительстве о бедных. Александра Владимировна пережила мужа на десять лет и скончалась в 1903 году, завещав Москве почти полтора миллиона рублей.

По улице Александра Солженицына мы дойдём до Андроньевской площади. Здесь она смыкается с Николоямской улицей и Костомаровским переулком. На их пересечении стоит храм преподобного Сергия Радонежского (Троицы Живоначальной) в Рогожской слободе, что в Гонной. Рядом — храм святителя Алексия Московского, напротив, через площадь, на холме — Спасо-Андроников монастырь. Всё здесь напоминает о переломном для русской истории моменте — Куликовской битве.

Сергий Радонежский (в миру Варфоломей Кириллович) — русский церковный и политический деятель, причисленный к лику святых. Один из самых любимых русских святых: именно он благословил русское войско перед Куликовской битвой.

Родился он под Ростовом, но вся семья была вынуждена покинуть обжитое место после жестокого подавления Иваном Калитой антиордынского восстания и перебраться в город Радонеж. Решив стать монахом, Сергий передал свою долю наследства младшему брату и вместе со старшим основал Троице-Сергиев монастырь, где потом стал игуменом. Монастырь быстро разбогател, а игумен Сергий сделался доверенным лицом московских князей и духовником Дмитрия Донского (тот приходился внуком разорившему Ростов Ивану Калите, но св. Сергий сумел превозмочь личную обиду). Он был умелым дипломатом и всеми силами предотвращал междоусобицы, внушая удельным князьям, что не они враги друг другу, а у всех у них общий враг — Орда.

Храм в его честь на Николоямской улице был построен в стиле ампир в 1818 году на средства статского советника Г. П. Смольянского, пожертвовавшего на строительство почти всё своё состояние. Позднее храм реконструировали, достроив трёхъярусную колокольню. Его интерьеры были богато расписаны и украшены: после революции большевики вывезли из храма более пяти пудов серебряной утвари. При храме пел замечательный хор слепых, один из лучших в Москве.

Храм был закрыт в 1938 году. Большая часть икон и церковное убранство были уничтожены, всё это рубили топорами во дворе и сжигали. В костёр были отправлены церковные книги и бесценные ноты для слепых.

Рядом на пересечении улицы Станиславского и Николоямской — храм святителя Алексия Московского и бывшее здание богадельни: здесь было две слободы, и у каждой — свой храм. Вот и вышло, что две церкви стояли напротив друг друга, практически через улицу.

Митрополит Алексий, единомышленник Сергия Радонежского, тоже лицо вполне реальное. Был он сыном боярина Фёдора Бяконта, а вот мирское его имя назвать с уверенностью нельзя: в некоторых записях это Елевферий, в других — Симеон. Возможно, путаница обусловлена тем, что он ушёл в монастырь очень рано — не достигнув и двадцати лет.

Но, несмотря на монашество, жизнь Алексия была весьма бурной: он участвовал в переговорах, в дипломатических интригах, противостоял литовцам и ордынцам, даже однажды был взять литовцами в плен и бежал. Несколько раз он посещал Орду — с риском для жизни, но каждый раз ему удавалось выторговать лучшие условия для Москвы и обойти другие удельные княжества.

После смерти Ивана Красного именно Алексий стал опекуном и воспитателем его малолетнего сына Дмитрия, будущего Дмитрия Донского. Он сделал всё, чтобы Дмитрию Ивановичу достался ярлык на великое княжение, до конца жизни поддерживал князя московского, а до Куликовской битвы не дожил всего два года.

Тогдашний митрополит Феогност считал Алексия своим преемником и даже направил об этом письмо в Константинополь. И вот тут завертелась интрига, приведшая в конце концов к строительству Спасо-Андроникова монастыря. Тверские князья прочили на митрополичий престол другого кандидата — Романа, сына тверского боярина. Они также отправили письмо в Константинополь и сделали это чуть раньше. И так случилось, что утверждены были обе кандидатуры, то ли из-за бюрократической ошибки, то ли намеренно, чтобы вызвать междоусобицу. Желая отстоять свою власть, в 1353 году Алексий отправился в Константинополь, где провёл около года. Но одной поездки оказалось мало: ведь и Роман тоже съездил в Константинополь, и тоже получил утверждение. Поэтому в 1355 или 1356 году Алексий снова едет в Константинополь для решения спора. В результате русская митрополия оказалась разделённой надвое: Алексий остался митрополитом «всея Руси», а Роману достались литовские и волынские епархии с центром в Киеве.

На обратном пути из Константинополя корабль Алексия попал в жестокую бурю на Чёрном море. Алексий усердно молился и дал обет: если он спасётся, то построит в Москве церковь в честь того святого, в день поминовения которого он достигнет бухты Золотой Рог. День пришёлся на празднование Спаса Нерукотворного.

В 1360 году митрополит Алексий исполнил обет: на берегу реки Яузы он основал храм и монастырь в честь Спаса Нерукотворного. В строительстве ему помогал ученик Сергия Радонежского Андроник, ставший первым игуменом монастыря и тоже причисленный к лику святых, потому монастырь называется Спасо-Андрониковым. Один из притоков Яузы прозвали Золотым Рожком в память о черноморской бухте, а позднее одна из близлежащих московских улиц стала называться Золоторожским валом. Ну а церковь св. Алексея, по преданию, была построена на том месте, где стояла палатка митрополита, наблюдавшего за строительством. Правда, возвели её намного позже, в XVII веке, деревянную, а существующий ныне храм — при императрице Елизавете Петровне (архитектор Ухтомский).