Вавилонские сестры и другие постчеловеки - Брюс Стерлинг

В сотый раз Анна размышляла о его эксцентричном поведении, о теле, пребывавшем в состоянии войны с самим собой и служившем живым напоминанием о кровном долге его сопернику Зангеру. Анна уже почти забыла, каким привлекательным казался ей прежний Марл – до того, как Зангер разрушил его корабль, а самого Марла чуть не убил. Гнев и страстное желание отомстить кипели в груди Марла, разъедая его изнутри словно вирус шинтак, коварно и незаметно разрушая рассудок. Бессердечное выставление напоказ своих шрамов было не самым очевидным проявлением его безумия.

Марл, крадучись по пружинящему полу, словно кот (пол представлял собой часть закрытой безотходной системы корабля) подобрался к креслу, где лежала Клит, их наемная ясновидящая.

В теплой впадине третьего органического кресла покоилось худенькое детское тело. Перед последним прыжком сквозь пространство Клит пожаловалась на скуку, опустила кресло и немедленно погрузилась в сон. Сейчас хиш проснулась, молочно-белые глаза слепо уставились в розоватый люминесцентный потолок.

При приближении Марла тело Клит под серым балахоном напряглось, словно в ожидании удара.

Марл стоял над креслом хиш, сжимая массивные узловатые кулаки.

– Твоя очередь, гадалка. Как ты велела, мы переместились на сотню световых лет к Мизару. Должен отметить, твоя «пристрелка» становится все лучше. С чего мы начинали – с двух парсеков? В следующий раз будь поточнее. В твоей Гильдии меня уверили, что ты видела солитоны и сможешь привести нас прямиком к ним.

Голос Клит прозвучал мягким сопрано, бесполым и лишенным возраста.

– Я действительно видела солитоны, что родились в Моноблоке, – яркие красные точки в полихромной зоне ядра древней галактики. Однако это произошло, если быть точной, через десять в минус тридцать пятой секунд после Большого Взрыва. Более двенадцати миллиардов лет назад.

Полуулыбка прорезала лишенные морщин черты Клит.

– С тех пор много воды утекло, Марл, если ты еще не понял. Каждую секунду я представляю себе Моноблок целиком, с любого места во вселенной, любую частицу вещества в этой бесконечно плотной точке, и я могу провести вас в центр этого лабиринта по любой из нитей. Однако, поскольку вселенная все время расширяется, я удерживаю в мозгу одновременно все меньше деталей. Сегодня, чтобы видеть недавнее прошлое, я должна физически находиться в той части космоса, которую исследую. Отсюда необходимость того, что ты называешь архаичным словом «пристрелка». А теперь, если не хочешь заплатить Ассоциации ясновидящих больше, чем уже задолжал, позволь мне вернуться к моей работе, к пониманию смысла которой тебе все равно не приблизиться ни на йоту.

Правый кулак Марла поднялся, словно он хотел ударить Клит, но на полпути передумал. Ясновидящая безмятежно лежала в своем кресле. И не потому, что слепые глаза хиш не замечали угрозы. Предсказывая прошлое через несколько наносекунд после того, как оно на самом деле происходило, хиш «видела» не хуже зрячих, хоть и с едва заметным опозданием. Однако на сей раз ясновидящая точно знала, что Марл не посмеет нарушить условия договора.

И хиш не ошибалась. Марл дернулся и задрожал от ярости, но вернулся на место, огрызнувшись через плечо:

– Так делай свою чертову работу!

Слабая дрожь пронзила тельце Клит, ее дыхание замедлилось. Теперь ничто не могло разбудить ясновидящую, пока она не проснется сама.

Марл плюхнулся в кресло, которое перекатилось под ним, словно наполненный ртутью резиновый матрац. Анна отвернулась от пульта. Она испытывала к нему не любовь и не жалость, а некое новое чувство – смесь уважения и страха. Марл обращался с Анной и с Клит не жестче, чем с самим собой. Впрочем, легче от этого не становилось. Страсть, что вела Марла, не трогала Анну и Клит.

– Оставь ее в покое, Марл, – робко промолвила Анна. – Я уверена, хиш делает все, на что способны хиш. Не забывай: без нее у нас не было бы никакой надежды.

Марл привстал и пристально посмотрел на Анну.

– Этот грязный гермафродит и его чертова вонючая Гильдия – самые настоящие пиявки! Все скулят о том, как нелегко удержать в настоящем видения прошлого, а сами все тянут к тебе загребущие руки! И только когда оберут тебя до нитки, тогда только изволят выдать то, что и так давно знали!

Анна отпрянула.

– Ты сам в это не веришь, Марл. Только представь себе, чем занята Клит в эту самую минуту! Я говорила с ней. Это не такое уж легкое дело. Хиш путешествует сквозь абстрактный ландшафт, состоящий из цветов и теней, пытаясь сопоставить его с тем миром, который мы воспринимаем при помощи обычных чувств. И когда ей это удается, клиенты вроде нас с тобой просят найти в настоящем крошечный объект, который она обнаружила в прошлом, а ведь с тех пор прошли миллиарды лет! Удивительно, что хиш вообще удается хоть что-нибудь найти!

Марл фыркнул.

– О каких находках ты говоришь? У нас пока нет ничего, кроме уверений хиш о том, что мы приближаемся к монополю. – Внезапно он резко наклонился вперед. – Кстати, детектор еще ничего не зарегистрировал?

– Разумеется, нет. Я уже говорила тебе, я не меньше тебя заинтересована в успехе этой авантюры.

Марл бросил на Анну подозрительный взгляд, словно видел ее впервые. Кулаки, лежавшие на коленях, непроизвольно сжимались и разжимались, словно рты выброшенных на берег рыб.

– У нас нет времени. Как думаешь, что сделает с нами Зангер, если поймает?

Анна вздрогнула. Она уже почти забыла об этом веселеньком обстоятельстве, напрямую связанном с их приятным путешествием в поисках сокровищ.

Вскоре после того, как Марл изменившимся человеком вернулся из больницы, куда попал после нападения Зангера, он начал придираться к Анне, а затем пускать в ход кулаки. Без сомнений, но не без сожалений, Анна оставила Марла после нескольких лет любовно-делового партнерства по разработке астероидов. Довольно долгое время от Марла не приходило никаких вестей. А однажды он появился у дверей Анны с этим своим безумным планом – разбогатеть, заарканив монополь. В то время удача отвернулась от Анны, иначе она ни за что не согласилась бы. Марл отвел ее в порт, где показал корабль, и Анну удивило его состояние, словно корабль никогда и не попадал в переделку.

Уже в пути Марл поведал ей, что украл корабль у Зангера, когда неудачно пытался похитить его самого под носом у опытной охраны.

Когда Анна в ответ потребовала, чтобы они повернули назад, Марл стал разливаться соловьем, пророча скорый успех и гигакредиты, которые они смогут выручить, продав монополь, а затем он все-таки достанет Зангера и отомстит ему.

Анна сделала ошибку, заскочив вместе с Марлом в Ассоциацию за Клит. Имя ее было записано в контракте с Марлом, и Анна не могла не понимать, что теперь для Зангера они связаны, а о спокойном возвращении домой придется забыть. Отныне для нее не было пути назад – только вперед, к поражению или победе.

– Ладно, – сказала Анна, – ты добился, чего хотел, а я навеки утратила покой. Отвали и дай мне почитать. По крайней мере забудусь хоть немного.