Никак. Нигде. Никогда - Джулия Ванг

а сияние бриллиантов

не замазать грязью и скверной.

Я храню Звезду для себя

и возможно еще — для Него.

Убиваю, казню — любя.

Все здесь сон и нет никого…

Поцелую вас — злу в ответ,

чтобы стало в стократ больней.

Я вам снюсь, меня истинной нет,

среди мнимых ночей и дней.

Все иллюзии, суть одно.

Все перверсии лживой тюрьмы,

мне на все «=», увы, все равно.

Только жду, что встретимся мы.

В пустоте наполненной жизнью,

в Темной Бездне залитой светом,

моей крови соленые брызги

расплескались твоим портретом…

* * *

Когда ты один, истинно один, и ты наслаждаешься своим одиночеством, как возможностью развиваться в любом темпе и направлении, не завися от других людей, эти самые люди начинают сами тянуться к тебе… Но только тебе это не нужно совсем…

* * *

Как Вы можете антикварными вещами пользоваться, ведь они же мертвым принадлежали?!

Вся планета — огромное кладбище. Вы каждый день ходите там, где кто-то умер. Возможно, живете на захоронении. Едите чью-то смерть, например сочный стейк или отбивную.

В воде, которую Вы пьете, точно есть молекулы умерших динозавров, многих поколений людей и других существ.

Это Вас не смущает?

Мы все вдыхаем пепел мертвых… Огурцы и розы растут на костях и телах, сгнивших десятки и сотни лет назад, из Смерти в Жизнь и дальше… Так бесконечно… Все умирает. Все возрождается, постоянно.

Я танцую последнее танго,

с элегантным партнером в черном.

Приближаемся шаг за шагом,

мы сливаемся в страсти невольной…

Эти пылкие позы жаркие,

холодны как осколки стекол.

Все минуты напрасны и жалки,

разговоры вокруг да около.

Мой партнер, он прочнее стали,

и лицо его скрыто маской,

свечи меркнут в огромном зале,

Он пленил меня своей лаской.

Он кружится в танце смертельном

выпивая меня каждым па.

Я отдам ему выдох последний,

«Азраил — ты моя судьба.

Уводи меня в этом танго,

в этом танце на грани — за гранью…

Пусть под музыку жгут останки!

Я была согласна заранее.

Забери меня в Бездну Вечную,

унеси меня в Темный Рай.

Там, где примут меня как безгрешную,

где уже ничего не жаль!»

* * *

— Неужели ты веришь в любовь?

— Более того, я сама — и есть Любовь сияющей бесконечной Бездны…

* * *

Умирать вовсе не страшно, я знаю это, потому что умирала много раз. Страшно жить уже будучи мертвым. Но однажды может произойти чудо и ты, вовсе без желания, просьбы или надежды, казалось бы из ниоткуда, получаешь заветное нечто, которое заставляет тебя становиться снова живым, хотя бы ненадолго и зажигает твой свет внутри… Я пишу это и смотрю вниз, с высоты полета «Боинга», думая о том, что если упадешь — то никакие кислородные маски уже не помогут. Также как не помогут кому-то падающему в бреющем полете между рождением и смертью — чужой опыт, советы, ненависть, любовь, обиды… Выбора нет. Но у тебя всегда есть право — право жить или не жить. И даже в этом виртуально иллюзорном, голографическом, но вполне неплохо нарисованном мире можно лететь за своей мечтой. А если сгоришь в полете за ней — то сгоришь хотя бы как сверхновая утренняя звезда.

* * *

Твой взгляд, он проник в мою кровь словно яд,

я вдыхаю как опиум,

моей оперы фантом.

Ты алгоритмом моего бытия,

выпиваешь мои сны, в коктейле со льдом…

Ты стал моей частью, моим вторым Я,

если плохо тебе — я сдираю кожу.

И возможно срастаться настолько нельзя,

но если ты погибнешь, то я — тоже.

Я твоя безысходность, твой Свет из Тьмы,

липкий ужас в ночи, и экстаз, и боль…

Ты мой ангел из Хаоса, ключ от тюрьмы,

ты кармический мой сетевой сбой…

Концентратом Бездны мы влились в этот мир,

расплескались каплями ртути по матрице,

мы столь одиноки, но мы не одни,

мы с тобой всегда вместе.

Расстояния — лишь кажутся…

И однажды, возможно веков через сто,

а возможно завтра, в последний день лета.

Наш астральный цветок разрушит бетон,

прорастая в реальность, которой нету…

* * *

Запах кофе пропитывал солнечный свет,

на маренговых стенах квадратом лежал,

я вдыхала парфюм твой и дым сигарет,

ты держал мою руку, на фоне зеркал.

А другая я шла, в сером пасмурном дне,

на нее капал редкий занудливый дождь.

И из каждой витрины, и в каждом окне,

твоих образов рой. В каждом прохожем.

Ты смотрел на меня сквозь яркий рассвет,

через толщу вселенных и сотни миров.

А другую меня, в парах квантовых лет,

уносил мокрый ветер в вечер лиловый…

И одну меня греет тепло твоих губ,

а другую обнимет лишь воздух влажный…

Только между пространств парил гиперкуб,

с миллиардами Я, из протонов и плазмы…

Вариантов моих число — бесконечность

словно Пи умножаешь на сложную дробь.

Но я знаю что где-то, он все-таки есть,

Вариант номер Х. Где вместе мы оба.

Ничего не бывает напрасно

и ничто не проходит бесследно.

И прекрасное и безобразное

на секунду или нетленное…

И чужое и сокровенное

отстраненное и равнодушное

необычное — обыкновенное.

Оживающее, бездушное…

Все заплатит по счету Бездне.

Потеряет лишь то, что дорого

и противиться бесполезно.

После нас — остается немного.

Дети Тьмы и дети Сияния,

ангел света и ангел смерти.

Мы в основе стоим мироздания

вы — расслабьтесь и просто поверьте.

Не уйти, никуда не спрятаться.

И хоть плачь, хоть кричи, хоть лги.

Если встретились мы в тюрьматрице —

значит время платить долги.