Степные волки - Василий Сахаров

Карета остановилась на постоялом дворе для смены лошадей, и жрец вышел размять ноги. Кругом, куда ни посмотри, холмы. Дальше по дороге они станут выше и превратятся в предгорные кручи. А уже за ними пойдут горные перевалы, где раскинулся благодатный Эльмайнор, давний союзник и соперник Штангорда. Как его встретят там? Найдёт ли он ведунью Гойну? Сможет ли убедить девушку, что её помощь необходима? Жрец гадать не хотел. Он знал свой путь. Знал, для чего рождён. И если таково его предназначение, он пойдёт именно так, а не иначе.

Конечно, с природниками, как жрецы называли адептов и носителей дара Природы, проблем раньше не возникало. В Штангорде их было немного, и вели они себя смирно. А вот в Эльмайноре наоборот. Именно природники составляли основу тех, кто боролся с враждебными великими силами и их проводниками. Так что всё может быть. Хотя надежда на положительный ответ имелась, а значит, надо было ехать.

– Достопочтенный, – окликнул жреца кучер. – Мы готовы и можем отправляться.

Фриге Нойм ещё раз оглянулся. Холмы и холмы – век бы их не вспоминать. Он потёр ладонью рваный шрам на шее и ответил:

– Поехали.

На рассвете в таверну вернулись хозяева, и настроение у них было не очень хорошее, ибо папаша Бро, гадюка старая, всех перехитрил. Он собрал вокруг своей харчевни всех, кто только мог держать в руках нож. Произнёс перед бродягами зажигательную речь о воровской чести, а после этого тихо и незаметно слинял, прихватив, сволочь, весь воровской общак, в котором, как говорят люди, было не меньше двух тысяч фергонских империалов. Такая вот воровская честь.

Впрочем, бродяги, которые оставались его прикрывать, эту честь отстояли в полной мере. Против восьмидесяти отлично подготовленных и хорошо вооружённых бойцов Кривого Руга выступили две сотни воров, попрошаек, нищих и прочей «элиты» Старой гавани, и никто не отступил. Как рассказывали очевидцы этого боя, драка была настолько жестокой, что немногие из головорезов, прошедших десятки кровавых сражений, могли подобное вспомнить.

Едва наёмники и пираты подступили к харчевне «Щедрый Бро», как навстречу потоком хлынули воры. Всё как полагается: озверевшие лица, разодранные на груди рубахи, пена у рта и яростные крики, а в руках – ножи и прочий колюще-режущий инструмент. Грудь в грудь они ударили в первые ряды воинства Кривого Руга, закованных в доспехи и прикрывшихся щитами наёмников. Ударили и уже через пару минут, обливаясь кровью и оставляя в грязных осенних лужах товарищей, откатились обратно в харчевню. И на плечах отступавших внутрь вломились привычные к лихим абордажным боям пираты. Но в тёмных закутках, коридорчиках и комнатушках-клетушках харчевни воры были у себя дома, а значит, сильнее.

Бойцы Одноглазого отступили, и Кривой Руг перешёл к правильной осаде. Харчевню, которая находилась на одном из бывших причалов и раньше являлась торговым перевалочным складом знатного купчины, начали окружать со всех сторон. А затем вперёд выдвинулись арбалетчики и лучники, которые стали выбивать каждого, кто появлялся в окнах «Щедрого Бро». Под прикрытием стрелков наёмники подтянули несколько брёвен, смастерили из них импровизированные тараны и начали долбить одну из боковых стен. Ещё бы час – и цель была бы достигнута: размолотив и сокрушив стену, бойцы Кривого Руга смогли бы лишить воров укрытия и навязать им открытый бой.

Однако случилось то, чего никто не ожидал. Где-то в подвалах харчевни вспыхнул пожар. Сухие бревна, доски, стропила да и просто вещи, натасканные бродягами в укромные углы, вспыхивали мгновенно. Воры заметались, словно крысы, ищущие спасения, но его не было. Кругом располагались стрелки Кривого Руга. И если раньше у них была возможность признать нового пахана Старой гавани, а потом спокойно покинуть харчевню, то после жаркой схватки о милосердии наёмников и пиратов можно было забыть. Но видимо, нашёлся среди воров человек, который не потерял голову. Поэтому, собравшись в кулак, подгоняемые в спину жарким пламенем, бродяги пошли на прорыв.

Бой принял новое направление, и теперь не наёмники стремились попасть в харчевню, а сторонники папаши Бро хотели вырваться из неё. Не столько пытаясь нанести противнику потери, сколько стараясь проломиться сквозь строй, скученная масса людей надавила на шеренгу окованных бойцов, прорвала строй и выскочила на простор улиц и закоулков Старой гавани. Не так уж и много спаслось воров. Но около пятидесяти человек затаились в трущобах. Преследовать их не стали, справедливо рассудив, что никуда они не денутся. Следовательно, рано или поздно сами на поклон придут.

Другое занимало Кривого Руга и его подручников. Кто подпалил харчевню? Где воровской общак? А ещё – куда сбежал папаша Бро? И ответ был получен быстро. Поскольку одним из последних, кто выскочил из «Щедрого Бро», был младший сын папаши Квирин Игла. Кстати, мы его знали. Это тот самый парнишка, который не бросился наутёк от меня, когда Звенислав и я в первый раз посетили Старую гавань и подрались с местными босяками. Квирин отпираться не стал. Он рассказал всё как есть, и оказалось, что именно папаша Бро поджёг своё логово и подземным ходом с тремя старшими сыновьями, которые тащили мешки с золотом, бежал. Можно было бы задать справедливый вопрос: почему он не забрал младшего? Но если верить рассказам о Бро, становилось понятно, что сынков вроде Квирина от непутёвых и распутных девок бандитского района у него десятка три. Одним больше, одним меньше, какая разница? Так говорил папаша Бро, когда очередная мимолетная подруга приносила в харчевню маленькое сморщенное тельце и утверждала, что ребёнок от него.

Новые хозяева Старой гавани Квирина держать не стали и после допроса отпустили мальчишку гулять по бандитским схронам, шалманам и притонам с вестью об измене папаши Бро. А сами сели думу думать.

Мы же тихо расположились в углу общего зала, пили знаменитый взвар толстухи Марты и наблюдали за авторитетами. Нас никто не гнал, а интересно было. Как ни крути, а поставленная изначально цель не достигнута. Тот же Одноглазый с ходу претензию выкатил:

– Руг, мы тебе благодарны, что ты нас с галеры вытащил. Однако тема была в том, что мы не с пустыми руками Штангорд покинем. Моя ватага пятерых потеряла и ещё троих раненых имеет. Так что братва переживает и волнуется. Добычи нет, а кровь пиратская дорого стоит. Что скажешь?

Кривой Руг сидел напротив знаменитого пирата и кончиком кинжала в задумчивости выводил на столе узоры. Подняв глаза, совершенно спокойно спросил:

– Вы мне были должны, так?

– Так, – согласился Одноглазый.

– Долг списан вашей кровью, так?

– Так, да не так. Теперь ты нам должен. – Одноглазый тоже был спокоен и даже, как мне показалось, доволен происходящим спором, а вот остальные люди, скопившиеся в таверне, забеспокоились.

Пираты Одноглазого и наёмники Кривого Руга после этих слов мгновенно схватились за оружие и в напряжении застыли напротив друг друга. Бой прошёл, а братством в этом коллективе и не пахло. Дальше интерес шкурный, и за него вновь могла политься кровь. Здесь такое происходит сплошь и рядом, насколько я понимал ситуацию.