Во времена Николая III - Борис Юрьев

Идея понравилась Виталиусу. Не успев высказаться о перспективности предложения, он открыл рот до так и остался стоять, увидев подходящего к беседующим, третьего претендента. Антанас, выследивший заговорщиков, был начеку. Он не рисковал оставлять опасных друзей наедине больше двух минут, боясь, что они опять что-нибудь придумают без него.

– Вы что-то имеете против Антанаса?– спросил Виталиус, увидев подходящего жильца, так или иначе вовлеченного в круговорот событий.

– Ничего личного,– ответил Антон.

Стараясь говорить быстро, он произнес начало фразы, которая без логического завершения «только бизнес» не имела смысла, но была на слуху. Как ни странно, его ответ сравнительно точно отражал восприятие Антанаса. Виталиус не совсем понял, что хотел сказать Антон, но, сделав снисхождение человеку, думающему на русском языке, а говорившему по-литовски, положительно оценил произносимую фразу, которая в адаптированном переводе означала: хозяин слов ничего не имеет против Антанаса. Такое рассуждение выглядело логичным.

– К нам подходит третий компаньон,– сказал Виталиус, сообщив прописную истину.

Введя в курс дела Антанаса, троица приняла правильное решение и, поделив обязанности, составила график предстоящего строительства. Управляющий домом стал ответственным за оформление проектной документации и согласования ее с компетентными органами, Антон отвечал за строительство, а Антанас – за кредитование объекта.

Начавшаяся стройка закончилась в кратчайшие сроки. По случаю завершения строительства гаража на капоте машины Виталиуса, стоящей в середине между двумя соседями, устроили банкет. Расстелив скатерть, разложили закуску. Управляющий домом поднял стакан и произнес тост.

– За дружбу,– предложил он кратко.

На бытовом уровне владельцы гараж не собирались ничего делить и в одином порыве подняли стаканы с водкой.

Прибывший в гости к Михаилу друг детства Алексей Куровский получил травму и попал в больницу. Консилиум, осмотрев пациента, вынес серьёзный вердикт, согласно которому больному надлежало минимум, как месяц, пролежать в стенах больницы Красного Креста. Через несколько дней, по прошествию кризиса, Алексей почувствовал себя настолько стабильным, что собирался закрыть бюллетень и покинуть больницу. Дежурный врач, однако, посоветовал ему не строить из себя героя и не торопиться выписываться. Он предложил ему побыть еще некоторое время под медицинским наблюдением, раз представился такой благоприятный случай.

Досадуя на неизбежность длительного пребывания в медицинском учреждении, Алексей принял предложение. Размышляя о бренности мира и на ходу рассматривая прослужившую долгие годы пижаму, потерявшую свои первоначальные коричневые и синие цвета в полосочку, он брёл по длинному коридору в палату. Через окно на него повеяло дуновением разгорячённого спора. Не выглянуть и не рассмотреть в чём там дело, было выше его сил. Во дворе, залитым солнцем, у открываемого газетного киоска столпились и галдели больные в полосатых пижамах, а также немногочисленные, легко отличимые по одежде горожане, которые приехали для того, чтобы посетить родных и знакомых, жаждущих новостей. Всех интересовали вновь привезенные газеты и журналы. Алексею стало интересно, как жила без него несколько дней страна и каков её повседневный ритм. Длинный хвост очереди у газетного киоска, который предстояло выстоять, не согревал душу. Барометр настроения упал ещё ниже, когда он представил, что постигшая участь коснется его и завтра, и послезавтра. Стоять бесцельно на жаре изо дня в день не устраивало его, несмотря на достаточность свободного времени. Скукота донимала. Спускаясь во двор, он мечтал срочно что-нибудь предпринять.

Пристроившись в конце очереди, Алексей терпеливо стоял, почти не продвигаясь вперед. Он старался не обращать внимания на гомон толпы, лезущей через головы рук и бесчисленное количество подходящих старожилов в полосатых униформах, пытающихся влезть без очереди и утверждающих, что они с утра здесь стояли. Очередь, наконец, приблизилась к заветному киоску. Алексей просунул руку с деньгами в окошечко, поправил пенсне и, изображая интеллигента, вкрадчиво произнес:

– Мне, пожалуйста, все республиканские газеты.

Киоскерша внимательно посмотрела на поправленное пенсне, положительно оценила невозмутимость и вежливость покупателя, отобрала и положила на прилавок имеющиеся газеты республиканского подчинения. Собрав газеты, Алексей степенно положил сдачу в карман, свернул чуть наискосок голову, поднял ее, вытянув шею, и, не меняя положения, как гепард, бегущий за добычей, описал полукруг и встал в конце не уменьшающейся очереди. Выстояв её, он поправил пенсне и вкрадчиво произнес:

– Мне, пожалуйста, все республиканские газеты.

Киоскерша стала механически производить подборку нужных газет, но, будто о чем-то вспомнив, обернулась и, увидев знакомого покупателя с кипой газет в руках, застыла. Справившись с чувством недоумения и вспомнив, что клиент всегда прав, она подала все имеющиеся газеты республиканского подчинения и голосом, прозвучавшим, как эхо, выдохнула.

– Пожалуйста,– невозмутимо сказала она, передавая газеты.

– Чего только не случается в больнице. Интересно, в каком отделении он лечится? – подумала киоскерша.

Приподняв руки и чуть оттопырив их в стороны, изображая самолет с зажатыми на концах крыльев газетами, Алексей описал полукруг и снова встал последним в длинной очереди. Киоскерша, высунувшись из окна и руками расчистив угол обзора от покупателей, проследила путь Алексея и, не выпуская его из поля зрения, проследила, как он приближается к концу очереди, медленно двигающейся к киоску. Алексей повторил свой манёвр. Выстояв очередь, он в порядке очереди подошел к киоску. Произнести заветные слова ему не удалось. Не успел он открыть рот, как из окошка высунулось круглое женское лицо и объявило ранее слышимую фразу.

– Да, да, я знаю,– вещал предупредительный голос,– вам нужны все республиканские газеты.

– Да,– скромно ответил Алексей, потупившись и кивая головой.

На следующий день ему не пришлось выстаивать длинную очередь. Встав в конце за газетами у открывшегося киоска, он услышал командный голос продавщицы.

– Пропустите подошедшего больного вперед,– как бы оправдываясь, и как можно мягче, но достаточно громко добавила она,– пропустите его без очереди.

Для наглядности, перейдя на язык жестов, чтобы исключить возможные провокационные возражения, она покрутила пальцем у виска, разъясняя покупателем, что ему нужны все газеты республиканского подчинения.

– Ну и что? – донёсся голос из толпы.– Мне тоже нужны республиканские газеты.

– Ему нужны все республиканские газеты,– спокойно, как опытный врач разговаривает с пациентом в филиале Ганушкина, пояснила продавщица, делая ударение на слове «все».

Вразумительное ударение насчёт всех республиканских газет многое объясняло. Особенно вразумительным показался повторный жест продавщицы, покрутившей пальцем у виска. Понятливый покупатель, будучи в здравом уме, на всякий случай замолчал. Скособочась, Алексей продефилировал вдоль очереди, раскланялся с шутником, которому тоже нужны республиканские газеты, и величественно произнес, обращаясь не столько к продавщице, сколько к толпе: мне нужны «все» республиканские газеты. Сказал и замер, разведя руки в стороны.