Немного героина для невесты Казановы - Екатерина Волкова

Марина кивнула.

— Отлично, за обедом нас будет четверо — мы с Юлей, мой финский партнер и вы. Через полчаса ждем вас в ресторане, он слева от бассейна. О’кей?

— Да, спасибо. — На этот раз Марина улыбнулась увереннее.

В отведенном для нее коттедже Марина нашла два этажа, две ванные комнаты, огромную кровать в спальне и букет свежих полевых ромашек на тумбочке у кровати. Внутри тоже все было деревянное, но уже скорее в ковбойском, салунном стиле — о вкусах хозяина «Теннис-отеля» Марина имела теперь почти полное представление.

Половину первого этажа, отведенного под гостиную, занимала деревянная барная стойка. Индейские коврики устилали пол, цветные ситцевые занавески обрамляли русский пейзаж за окнами. Половинки деревянных дверей поскрипывали на легком сквозняке. Стены были украшены американскими пейзажами и жанровыми сценами из нелегкой, но романтической жизни американских фермеров.

Одна картина, висевшая в простенке между камином и барной стойкой, приковала Маринин взгляд. Из темноты как будто лучом яркого фонарика были выхвачены руки, уверенно заряжающие револьвер. Марина не особенно любила и чувствовала живопись, но с этой картины на нее дышала сама жизнь.

Разложив немногочисленные вещи по шкафам и тумбочкам, украсив полочку в ванной комнате разноцветными тюбиками, Марина задумалась — куда спрятать Гошину записную книжку.

Спрятать ее необходимо, это она понимала, но ни один из ящиков в доме не запирался на ключ, а носить ее все время с собой не хотелось. Книжка могла случайно вывалиться из кармана и навсегда пропасть в траве.

Марина открыла дверцу бара. Он был довольно глубоким и заставлен самыми разными бутылками. Не долго думая Марина сунула книжку за дальнюю бутылку и прижала к задней стенке бара. Снаружи ничего видно не было.

Условленные полчаса прошли, и Марина отправилась на поиски ресторана.

Слева от бассейна, если встать лицом к теннисным кортам, она действительно нашла ресторанчик. Это было отдельно стоящее здание, выстроенное в современном стиле и окруженное со всех сторон открытой террасой. Столики на ней пустовали, и по ним не стесняясь расхаживали разные лесные птицы. Разноцветное оперение играло в лучах остывающего августовского солнца.

Ни одной из птиц Марина не узнала. Всю свою жизнь она проводила в огромном городе и разбиралась скорее в марках автомобилей, чем в птицах.

Марина вошла внутрь. Здесь было тепло, немного накурено и очень уютно. Струнный квартет на сцене, облаченный во фраки, играл Моцарта. Но вся обстановка скорее напоминала о домашнем музицировании.

Несколько столиков занимали все те же нелепые пары — надменные крашеные блондинки и их престарелые покровители. С дальнего столика, стоящего рядом с распахнутым окном, ей помахала Юля.

Марине представили светловолосого, светлобрового человека в светлом костюме. Его финское имя с обилием гласных она и не пыталась запомнить. Он производил впечатление чего-то выцветшего, и взгляд Марины скользил по нему не останавливаясь в течение всего обеда. По-русски он говорил тихо и с забавным акцентом, используя устарелые книжные выражения и газетные штампы.

— Теннис нельзя назвать национальным видом спорта в Финляндии. Но в любой стране найдется несколько человек, влюбленных в теннис. Купить землю под корты в Финляндии очень дорого. А здесь, в России, у тенниса прекрасные покровители самого высокого ранга. Мы подписывали договор об аренде при участии вашего мэра. В скором времени он обещал нас навестить.

Сергей улыбался, кивал. А Марина поглядывала на него сбоку. Неужели это тот же мальчишка, которого она окатила холодной водой у себя в кухне? Не похоже, чтобы он помнил об этом. Или не показывал виду.

Марина и разобрать толком не успела, что им подали, как уже почти все съела. Она была очень голодна. Наконец официант принес кофе и коньяк. Финн церемонно удалился, сославшись на дела, а Сергей откинулся на мягкую спинку стула и закурил.

— Ну, Марина, если вы не передумали, рассказывайте с самого начала. По крайней мере вместе мы можем решить, как вам вести себя с милицией. Насколько я понял, вы пока у них единственный человек с именем и фамилией, которому они могут предъявить обвинение.

«Можно ли доверять этому человеку, и почему он принимает во мне такое живое участие?» — скользнула у Марины неприятная мысль, но она тут же отогнала ее, взглянув на озабоченное лицо Юльки.

Марина отпила кофе, вздохнула и попробовала вспомнить, с чего же все началось.

— А началось все с того, что наш общий с Юлей знакомый — назовем его Гоша — устроил меня на прекрасную работу. Стремительность моей журналистской карьеры удивляла даже меня, но я отгоняла прочь все сомнения. Подобострастное отношение клиентов льстило мне, гонорары тоже вполне устраивали. Писание статеек создавало иллюзию полноценной творческой деятельности, а обилие презентаций — иллюзию активной светской жизни.

Премию «Золотое перо» я посчитала вполне заслуженной, не говоря уже о поездке в Венецию. Жизнь улыбалась и подмигивала мне со всех сторон. И вдруг… убийство, наркотики, требование какого-то «товара».

Сергей перебил Марину.

— Это мои догадки, не более. Но скорее всего Гоша что-то украл у своих коллег по бизнесу, если это можно назвать бизнесом. — Сергей поморщился. — Деньги, наркотики или то и другое. Должно быть, он спрятал это у вас и хотел распорядиться украденным по-своему. Вспомните, может, он приносил вам что-то? Какой-нибудь сверток?

Марина задумалась.

— Нет, ничего похожего на сверток с наркотиками. Никаких посторонних предметов у себя в квартире я не видела. Последнее приобретение мое, а не Гошино, — приз «Золотое перо». Да и он уже ни на что не годится. В тот вечер я нашла его разломанным надвое.

— Не торопитесь. Опишите этот приз. Он большой?

— Само перо сантиметров двадцать — двадцать пять в высоту. В чернильнице. Чернильница на массивной подставке. Я помню, когда взяла ее в руки, она показалась мне непомерно тяжелой. Да, очень тяжелой.

— Вы видели ее сломанной. Подставка внутри полая?

— Да. Наверное, это какой-то очень тяжелый металл.

Сергей кивнул, как будто его подозрения оправдались.

— Если бы вы насыпали внутрь подставки муки, сколько бы вошло?

Марина пожала плечами.

— Не знаю, килограмма два.

Сергей присвистнул.

— А вы представляете, сколько может стоить килограмм героина?

— Много?

— Очень много, — вздохнул Сергей. — Гоша мог иметь хотя бы приблизительное отношение к премии или церемонии?

Марина уже начала догадываться, к чему клонит Сергей.

— Самое прямое. Гоша вручал мне приз. Я еще очень удивилась, увидев его в этой роли. Но быстро забыла об этом. Я видела, как все здороваются с ним за руку. Он вел себя на церемонии как свой человек.