Фельдшер скорой - Сергей Линник

про морские приключения, «Челюсти». Больше не было ничего. А что там кому показалось, когда он под дверью подслушивал, я не знаю.

Тут я немного привстал, пытаясь рассмотреть подпись доброжелателя, но не преуспел – хитро улыбнувшись, Антон Васильевич заяву положил на стол писаниной вниз.

– Объяснительную пиши, Панов, – сказал замдекана. – Бумагу вон в стопочке возьми, – кивнул он на угол своего стола.

– Про что? – удивился я.

– Про кино, товарищ студент, – получил я в ответ.

Тут дверь открылась, в деканат вломились какие-то первокурсники, жаждущие получить справку с места учебы, и кляуза под воздействием сквозняка, красиво вспорхнув над столом, спланировала на пол, прямо к моим ботинкам. Будучи вежливым и воспитанным парнем, я документ поднял и отдал Клочкову. Буквально на секунду взглянув на заявление. Что же, О.Г. Пилипчук, к.м.н., ст. препод. кафедры общей гигиены, я не злопамятный. Как отомщу, так сразу и забуду.

– На чье имя писать? – поинтересовался я, доставая из кармана ручку.

– На Николая Николаевича, – буркнул Антон Васильевич.

– Вот, пожалуйста, – отдал я ему листик буквально через минуту.

– Быстро ты что-то. – Клочков поправил очки и прочитал объяснительную. – Хм, надо запомнить, такого тут еще никто не выдавал. Лаконично, ничего не скажешь. «В свободное от учебы время поступков, порочащих высокое звание советского студента-медика, я не совершал».

– А что, мне свое свободное время подробно описывать надо? – пожал я плечами. – Вот кому хочется проступки найти, – я кивнул на кляузу, которую Антон Васильевич на всякий случай прижал какой-то папкой, – тот пусть и доказывает, что таковые имели место. Я пойду?

– Идите, Панов, идите, – сказал Клочков, соединяя скрепкой мое объяснение с гнусным поклепом от Пилипчука. Или это женщина? Скоро узнаем.

* * *

Зашел в автомат, позвонил Томилиной. Сидит дома на больничном, скучает. Собирается со мной побеседовать на очень серьезную тему. Блин, одни загадки. У женщин все темы серьезные, от внеплановой беременности до покупки нового платья. Первого как-то не хочется, во втором я не эксперт. Ладно, договорились, что вечером заеду, когда родители на работе будут, там и поговорим, если Елена к тому времени не передумает.

Выходя из телефонной будки, зацепился взглядом за рекламное объявление. Ну да, этого добра здесь мало, практически совсем нет, вот взор и останавливается. Предлагалось пройти курсы подготовки водителей при ДОСААФ. Адресок, кстати, рядом совсем, пять минут ходьбы. А почему бы и нет? К весне экзамены сдам, пока снег сойдет, можно и про транспорт подумать. Решено, иду! Время есть, деньги – тоже, паспорт при мне. Что еще может помешать?

Как ни странно, никакой бюрократии. Записали на курсы, отправили в кассу оплатить. Девяносто семь рублей и три месяца. А потом экзамены – и ты водитель категории В. Без права найма. Пошел искать инструктора. Надо же еще на берегу узнать, что тут за правила игры. А то к оплате может добавиться головная боль.

Авдеев Константин Иванович оказался коренастым дядькой со смешной залысиной, как у певца Джо Кокера – у того тоже остался клочок челки на облысевшем лбу. Он сидел на пассажирском сиденье видавшей виды белой «копейки» и читал «Вечернюю Москву».

– Чего хотел? – спросил он, когда я уточнил его фамилию.

– Да вот насчет курсов узнать, – улыбнувшись, сказал я.

– В кассу платишь, расписание скажут. Что там узнавать? – буркнул он, возвращаясь к газете. Не сработала улыбка, значит.

– Я уже оплатил и записался. Хотел бы обговорить некоторые… нюансы.

– Слушай, если ты научился на папкиной машине круг по двору делать и знаешь, сколько фонарей в светофоре, то от занятий это не освобождает. Все, свободен.

– У вас кран печки неисправен, – сказал я, узрев у него под ногами лужицу антифриза.

– Что? – Он глянул себе под ноги. – Блин, и правда. Знаком с машиной?

– Можно сказать, в совершенстве, – ответил я.

У меня самая первая машина была вот такая «копейка». Жена говорила, что за пять лет владения я под железякой провел намного больше времени, чем на ней. Наверное, не было в этом антиквариате такого ремонта, который бы я не делал, преимущественно – своими руками. Машина-конструктор. Потому что с больших денег пятнадцатилетнюю легенду отечественного автопрома никто покупать не будет.

– Ну садись, покажи совершенство, – хмыкнул Авдеев.

Завелся. Вроде нормально пока, машина прогрета, можно в путь. Особо вроде не тарахтит.

– Куда ехать? – спросил я.

– Вон к тому крыльцу пока, – показал Авдеев. – Потихонечку только.

Тронулся спокойно, плавно, без рывков. Сцепление убито в хлам учениками – отпускаем еле-еле. Да и что тут ехать, метров двадцать от силы.

– Еще куда-то? – полюбопытствовал я, когда инструктор вернулся. Оказывается, ему газету отдать надо было.

– Ну давай на улицу, хрен с ним, – махнул рукой Константин Иванович.

Мы выехали со двора ДОСААФ, и потихонечку, под сорок, я покатил. Дорога пустая, чищенная от снега, никто не мешает.

– У вас ступичные подшипники менять надо, – сказал я. – Шумит в повороте уже. И подвеска передняя тарахтит.

– Кто ж тебе новые детали даст, пока она ездит? – проворчал инструктор. – Вот тут останови, за сигаретами схожу.

– Нельзя здесь, под знаком.

Не купился я на стандартный подвох. Знаем, плавали. Правда, это на экзаменах чаще: провоцируют на нарушение правил, потом замечание делают. Пару раз еще Авдеев пытался меня на такой фигне поймать – то через двойную сплошную поехать, то с крайнего левого ряда направо повернуть. Долго ездили, больше часа. Когда вернулись и я припарковался на том же месте, где мы встретились, инструктор вздохнул:

– Ну, навыки есть, правила знаешь. Но сам понимаешь, посещать надо… Хотя смотря по обстоятельствам, – заметно веселее сказал он, когда две купюры по двадцать пять рублей внезапно появились в поле его зрения. – Теорию сдашь?

– Да я столько не выпью, чтобы забыть, – ответил я. – В любое время и в любом состоянии.

– Ладно. Как тебя? – Авдеев достал из кармана записную книжку. – На занятия можешь не ходить. Первые полтора месяца. Телефончик мой запиши, созвонимся, уточним детали перед экзаменами в ГАИ.

Второй полтинник я решил сейчас не отдавать. Время терпит. А через полтора месяца я его еще раз навещу, чтобы не забывал.

* * *

Ну все, теперь – к Давиду, за Кузьмой, которого он приютил у себя на время отсутствия. Заодно, как говорит незабвенный старший фельдшер Галина Васильевна, пизжиков выписать. Ибо инициатор должен получить сполна от своих действий.

Ашхацава ждал меня с известиями из деканата. Небось, уже извелся весь. По его подсчетам, меня там уже часа три держат в коленно-локтевой позиции. Про курсы водителей я ему, естественно, не сообщал. Зашел по дороге в гастроном,