Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы - Александра Баркова

Автор этих строк, общаясь с мистически настроенной молодежью, многократно сталкивалась с современным мифом о том, что у славян якобы был шаманизм. Аргументы приводятся следующие.

У шамана есть дух-двойник, который покидает его тело. У славян – двоедушники.

Шаман получает свой дар от шамана-предка. Славянские ведьмы – от ведьм-наставниц.

У шамана есть духи-помощники. Ведьме, получившей свой дар от черта, он в дальнейшем помогает.

Подобные утверждения свидетельствуют о том, что человек хорошо разбирается в славянской культуре, но крайне плохо понимает суть шаманизма, так как, с высокой вероятностью, читал только Элиаде (либо не читал и его).

К несчастью, популярная книга М. Элиаде «Шаманим: архаические техники экстаза» принесла больше вреда, чем пользы. Американский подход к «изучению» шаманизма (представленный также М. Харнером) сводится к поиску шаманской практики в любой культуре, при этом декларирует «освобождение» шаманизма от национальных черт («базовый шаманизм» Харнера) и сведение его к технике экстаза (что демонстрирует Элиаде). А тезис Харнера «каждый может стать шаманом» вызывает у мистически настроенной молодежи наивное и глубоко ошибочное мнение, будто быть шаманом – хорошо.

Итак, чем же ведьма и босоркун отличаются от шаманов? Прокомментируем аргументы неоязычников.

В шаманизме абсолютно у каждого человека есть дух-двойник. Избавиться от него невозможно, да и не нужно. Шаман от обычного человека отличается тем, что способен контролировать своего двойника, управлять им в ходе шаманского ритуала (камлания). Дух-двойник простого человека может выйти из тела в любое время суток, причем на человеке это никак не скажется, пока его двойник не попадется злому духу (и тут понадобится помощь шамана).

Говоря научным языком, образ двойника в шаманизме и в славянской мифологии противопоставляется по принципу «универсальность vs окказиональность», «норма vs нарушение».

Теперь – о получении шаманского ведьминского дара. Прежде всего бросаются в глаза внешние различия: шаман получает свой дар от предка, то есть от умершего шамана, в то время как ведьма – от живой (хотя и умирающей) предшественницы. Но главная разница не в этом. Стать шаманом, не имея шаманов-предков, нельзя. В то время как стать ведьмой, как указано выше, можно самыми разнообразными способами, а не только передачей колдовского дара. Иными словами, здесь наблюдается оппозиция «эксклюзивность vs разнообразие».

Духи-помощники у ведьм бывают крайне редко (как мы видели, ведьма действует при помощи колдовского дара), и там, где они есть, они именно помогают, то есть ведьма сама способна на магические действия, а дух лишь упрощает достижение результата или усиливает его эффект. У шаманов все совершенно иначе: шаман без духов не может ничего. Духи – это его разведчики, воины и т. д., некоторые даже отвечают за то, как он поет во время ритуала о своем потустороннем странствии. Если духи покинут шамана – он перестанет быть шаманом. Мы видим оппозицию «обязательность vs факультативность».

Итак, то, что неоязычникам кажется доказательством существования у славян шаманизма, является периферийными чертами ведьмовской традиции; кроме того, славянская культура воспринимает это как нарушение нормы, которое по возможности следует исправить.

Но всё это частности, лишь развернутый ответ на те возражения, что мне доводилось выслушивать. Перейдем к главным отличиям шаманизма от ведьмовства.

Здесь нам придется столкнуться с еще более мощным сопротивлением мистически настроенной молодежи (особенно ее женской части), поскольку современная культура крайне феминистична и всё связанное с женщиной считается априори светлым и созидательным (а если возникает что-то темное, то это либо христианство виновато, либо древняя мудрость забыта). Стараниями американского неоязыческого учения викка термин «ведьмовство» относится не только к магии в целом, но и к культу природы и пантеизму. По этой причине необходимо подчеркнуть, что речь идет не о «древней мудрости», придуманной в Америке в середине ХХ века, а об этнографических данных славянской традиции.

Как мы видели, согласно славянским представлениям, ведьма – личность крайне эгоистичная, отбирающая достаток у соседей или вредящая им из-за своего злобного характера. Созидательной либо целительной магии в славянском ведьмовстве нет. (Автору этих строк довелось во время одной из экспедиций на Русский Север лично общаться с 80-летней ведьмой, а также присутствовать при врачебном ритуале, проведенном ею для соседки. Ритуалом был стандартный заговор на воду «Как вода на ножницах не держится, так чтобы хвори и болезни на НН не держались», который многократно записан этнографами от самых разных информантов. Этот случай из полевой практики отлично показывает, что женщина, имеющая репутацию ведьмы, необязательно насылает порчу, но специальной «белой» ведьмовской магией не владеет.)

В отличие от ведьмы, шаман – личность совершенно подневольная. Когда к заболевшему человеку зовут шамана, чтобы он его исцелил, шаман не имеет никакой возможности отказаться (иначе его замучают его же собственные духи). Несмотря на то что массовая культура рисует образ шамана как толкующего «волю духов» для своей выгоды и во вред положительным героям, этнографическая литература практически не знает случаев целенаправленного причинения шаманами вреда, а целительство при помощи шаманского ритуала представляет собой невероятно сильный всплеск гормонов у больного, что реально способно помочь (особенно когда другая медицинская помощь в принципе отсутствует).

Резюмируем. Славянская ведьмовская практика – это причинение вреда по индивидуальному желанию ведьмы, шаманская практика – это ритуальное лечение по воле людей и духов. Если славянская ведьма хочет лечить, она пользуется общеизвестными заговорами, а не своей магией.

В завершение скажем несколько слов о максимально негативной нечисти – злыднях, чертях и бесах. Злыдни – воплощение бедности. В народе говорят, что это сморщенные старики или уродливые старухи крохотного роста. Если они поселятся в доме (за печкой, как и домовой), то семью ждет нищета, пока не удастся избавиться от них. Способ освободить дом от злыдней – правильное подметание пола (к порогу); если мести пол от порога, то есть шанс замести злыдня в дом. Если удастся схватить хотя бы одного злыдня и посадить в горшок (или в табакерку), то остальные побегут следом за ним, после чего горшок с пойманным следует закопать или бросить в болото.

Иллюстрация И. Симакова к стихотворению Пушкина «Бесы». Иллюстрация из «Полного собрания сочинений А. С. Пушкина». Москва – СПб: Тов-во М. О. Вольфа. 1886.

Представления о чертях – еще дохристианские, и две религии настолько переплелись в этом образе, что вычленить собственно языческое уже сложно. Главное отличие черта от любой другой нечисти состоит в том, что он вездесущ. Днем он может появиться везде, кроме церкви, а ночью даже церковь не защищает от него. Именно поэтому слово «черт» запретно, его называли «лукавый», «враг», «шут», «черный», «немытик», «лысой», «куцый». Этот список отлично показывает, какие качества относились к признакам нечистой силы. Способность черта к оборотничеству универсальна. Он умеет превращаться в любых животных (особенно черной масти), а также в людей – от младенца и старика до соседа (как мы помним, взрослый человек более «живой», чем дети и старики) и даже супруга. Странник, кузнец, мельник – кем угодно может оказаться нечистый. Вред, причиняемый чертом, бывает любого масштаба: от блужданий пьяного до побуждения к самоубийству (и продажи души в легендах). Если черт вселится в человека, тот тяжело заболеет. Вихрь – это мчащиеся черти (см. стихотворение Пушкина «Бесы»), и если бросить в середину вихря нож, он окрасится кровью.