Миллион в кармане - Андрей Дышев

– Что вы говорите! Как вам, однако, не стыдно! Грешно так нехорошо шутить.

– Да какие шутки! – отмахнулся я. – Я сначала тоже думал, что кто-то нехорошо шутит. А потом понял, что два утопленника и один повешенный ушли из жизни по чьей-то злой воле.

– Вы… о ком? – шепотом спросил отец Агап.

– О молодоженах и Сашке, – ответил я, снова отпивая и глядя на черную пузырящуюся жидкость на дне бутылки.

Эти слова сразили священника, словно громом. Я даже испугался, как бы ему не стало плохо с сердцем. Он вяло перекрестился, затем его рука замерла у левого плеча, и отец Агап стал оседать на пол. В последнее мгновение я успел подсунуть под него стул.

– Выпейте воды! – крикнул я, вставляя бутылку в руку батюшки. – Что ж вы такой слабонервный? Да пейте же, не то в обморок упадете.

Священник, отрицательно качая головой, отодвинул бутылку от себя. Он не мог воспринимать что-либо иное, кроме меня и моих слов.

– Вы в самом деле так считаете? – слабым голосом спросил он.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Но ведь это ужасно! Ужасно, Кирилл Андреевич! Кому, зачем, для какой сатанинской цели понадобилось убивать этих прекрасных молодых людей? Почему здесь? В этом райском уголке, в вашей замечательной гостинице?.. Нет, мой мозг отказывается понимать это!

Я внимательно следил за его лицом. Отец Агап беззвучно шевелил губами, словно обращался к самому себе, пожимал плечами, разводил руками, спорил, недоумевал.

– Она, конечно, еще не знает. Господи, сумеет ли ее хрупкое сердце пережить такой удар?

– Вы о ком? – спросил я, полагая, что священник говорит о матери кого-то из убитых.

Он поднял на меня прозрачный взгляд.

– О ком? – медленно повторил батюшка. – Это, собственно, не имеет большого значения для вас конкретно. Я хочу только сказать, что ни вы, ни я не испытаем такого чудовищного удара, такой нечеловеческой боли, какую еще предстоит испытать этой девочке… Господи! Дай мне силы и мужества донести до нее эту горькую правду.

– Вы говорите о Марине? – в лоб спросил я.

Священник слабо кивнул, и из его переполненных глаз, как из рюмок неопытного официанта, пролились слезы.

– Я не могу понять: почему? – спросил я.

– Это грех, – прошептал он. – Это грех, который я покрывал и искупал вместе с ней. Марина и Олег питали взаимные чувства друг к другу и тайно прелюбодействовали. Вот вам тайна исповеди, Кирилл Андреевич. Но коль случилось такое несчастье, я не могу скрывать этого от вас.

У меня язык не поворачивался сказать священнику, что Марина уже давно все знает и что чудовищный удар и нечеловеческую боль она перенесла на редкость легко.

– Садись, Вацура! – сказал мне долговязый капитан. – Значит, так…

Он небрежно кинул мне размочаленную потными карманами пачку дешевых сигарет.

– Значит, так, – сказал он, прикуривая и делая подряд несколько глубоких затяжек. – Что мне надо: поименный список всех, кто проживал у тебя, включая двух пропавших. Все паспортные данные: когда родился, женился, помер. Затем – выписки из налоговой инспекции, заверенные нотариусом, о среднегодовом доходе за последний год.

– О моем доходе? – уточнил я.

– Я че, неясно выражаюсь? – выпучил глаза капитан. – С твоим доходом мы еще разберемся. Пока меня интересуют доходы твоих жильцов… Далее: справки о том, что никто из жильцов не был ранее судим, а также о том, что полностью рассчитались с налоговой инспекцией за прошлый год. Потом – платежные ведомости с указанием суммы, которую заплатили жильцы за проживание, и все ведомости по зарплате твоих посудомоек и уборщиц… Ты запоминаешь?.. Поехали дальше. Договора с прачечной и поставщиками продуктов с указанием суммы, количества товаров, услуг и тэ пэ. Копии трудовых книжек всех твоих работников. Справки с прежних мест работы с указанием среднемесячного заработка…

Я смотрел на длинный нос капитана и представлял, как бы он расплющился о поверхность стола, как бы присосался ноздрями, словно вантуз на сливном отверстии раковины.

– Что ты хочешь?

Капитан осекся, взглянул на мое лицо, увидел на нем то, что хотел, быстро нацарапал ручкой на календарном листке «30 ШТУК В $», показал мне и молниеносно смял листок в кулаке.

– Я хочу порядка, Вацура, порядка и законности! – громко довершил немую репризу капитан. – Так что, иди и думай! Думай и иди! Сутки сроку даю!

Акваланги я загрузил в багажник. На желтых баллонах с несчастливой цифрой «13», которые достались Олегу, налипли засохшие водоросли. Я снял крышку легочника. Мембраны – целой или порванной – в нем не было.

Я сел в машину. Мне хотелось сосредоточиться, но изобилие разнополярных проблем разбирало сознание на детали. Капитан требует мзду в сумме тридцати тысяч долларов. Аппетит у него, надо сказать, неплохой, но эти деньги он не получит не только по той причине, что я не хочу их отдавать. Семь тысяч я недавно выкинул на строительство бассейна. Еще полторы ушло на закупку продуктов – их хватит еще на неделю. Пятьсот тысяч я отложил на зарплату служащим, которых срочно надо искать и принимать на работу. Еще две «штуки» я заплатил на прошлой неделе охранникам, если, конечно, Серегу с его бандой так можно назвать. Расходов – выше крыши!

То, что мне кинули акваланги, красноречиво говорит о том, что милиция в ближайшее время не будет заниматься утопленниками. Они считают факт гибели двух молодых людей недоказанным и на этом основании уголовное дело не заводят. Может пройти месяц, второй, третий, пока они не объявят розыск.

Значит, скромная и богобоязненная Марина любила Олега и, если верить священнику, далеко не платонической любовью. Их тайная связь продолжалась недолго. Олег и его молодая жена погибли при довольно странных обстоятельствах. Марина, вопреки предположению отца Агапа, вовсе не усохла от горя. Значит, в ее отношении к Олегу были не совсем любовные, а иные чувства?

Кто-то убрал труп Ольги с пляжа. Уничтожение улики? Если да, то этот «кто-то» непосредственно виновен в смерти молодоженов.

Официант Сашка дважды проникал в номер профессора. Причины не ясны. За несколько часов до смерти он хотел сообщить мне что-то важное. Рита предположила, что Сашка хотел рассказать мне о человеке, который «держал его на крючке». Выходит, в его смерти был заинтересован человек, держащий этот «крючок». Но можно ли верить Рите?

У отца Агапа подозрительно часто обнаруживали улики. Он крутился рядом с аквалангами накануне трагического заплыва. На его веревке был повешен Сашка. Может быть, батюшка лишь выдает себя за служителя культа? Бродяга, бомж, уголовник, находящийся в розыске?

Кому верить – профессору или Уварову? Кому принадлежит манускрипт? Трудно представить, чтобы опытный историк, каким является Влад, мог отдать старинную рукопись своему руководителю, даже как следует не ознакомившись с ее содержанием. Если Уваров не причастен к обыску в номере профессора, то кто это сделал? Тот самый человек, который сначала убил молодоженов, а затем и Сашку? Но смысл, смысл трех убийств?!