От мести до любви - Линн Грэхем

— Зачем тебе лишние переживания? Позволь мне самому это сделать.

— Он мой отец. — Схватив папку, Гвенна вылезла из машины. — И не смей даже заходить в дом.

Дональд Гамильтон лихорадочно просматривал документы, предоставленные ему Гвенной. Когда он наконец отложил папку, его лицо приняло нездоровый серый оттенок.

— Анджело Риккарди собрал все эти материалы для тебя?

— Да, — сухо ответила Гвенна. — Прошу тебя, больше не лги мне. Я должна знать правду.

— Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, — сказал Дональд в свою защиту. — Позволь мне объяснить, как это случилось.

— Случилось? Не смей говорить так, словно все произошло само собой и ты не мог ничего с этим поделать, — перебила его Гвенна. — Ты подделал завещание моей матери, оставив меня без гроша за душой.

— Ты преувеличиваешь, — порывисто возразил Дональд. — Все начиналось вполне невинно. Когда ты была еще совсем крошкой, я пытался убедить твою мать Исабель стать моим деловым партнером. Я предлагал ей построить жилые дома на территории ее имения.

— Построить дома? — переспросила Гвенна. — Но ведь закон запрещает застраивать территории, имеющие историческую ценность.

— Это было двадцать лет назад, и Мэссей-Мэнор еще не получил статус исторического наследия. — Я хотел заработать для всех нас немного денег. Исабель была очень бедна, но с возмущением отвергла мое предложение. Для нее было важно сохранить родовое поместье, несмотря на то что оно уже тогда представляло собой жалкое зрелище.

— Я знаю, — неохотно согласилась Гвенна.

— Когда ты родилась, нас с Исабель связывала только дружба, — продолжил Дональд.

Гвенна знала, что все было совсем не так. В зависимости от настроения ее отца их роман то прекращался, то возобновлялся с новой силой. Ее мать очень страдала, когда поняла, что человек, которого она боготворила, никогда по-настоящему не любил ее.

— Мой первый брак был неудачным, и я хотел развестись. Застроить имение Мэссей казалось мне тогда единственным выходом, — продолжил пожилой мужчина. — Мне нужно было заработать много денег. Я должен был содержать жену, помогать тебе и твоей матери. К тому же тогда я встретил другую женщину.

Гвенну ничуть не удивило это признание.

— Не слишком ли часто это повторялось? Похоже, ты привык без сожаления расставаться с прошлым и начинать все заново.

Ее отец поморщился.

— Я и не надеялся, что ты меня поймешь, но Фьорелла была особенной. Эта красавица итальянка покорила меня, и я даже хотел на ней жениться, но возникли непредвиденные обстоятельства.

Гвенна нахмурилась.

— Я не понимаю, какое отношение все это имеет к завещанию моей матери.

— Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему сделал то, что сделал.

Гвенну раздражали его неуклюжие попытки оправдать свое непростительное поведение, и она тупо уставилась на папку, лежащую на кофейном столике. Зачем она вообще сюда приехала? У нее было пусто на душе. Разве можно найти оправдание тому, что отец украл у собственной дочери то, что по праву принадлежало ей, и жил долгие годы за ее счет? А она еще все это время чувствовала себя виноватой в том, что его первый брак распался. Он позволил ей думать, что причиной его развода стало ее удочерение.

Вещи, на которые она долго закрывала глаза, болезненные сравнения обрушились на нее с новой силой. Ее сводные сестры росли в большом красивом доме в любви и ласке, в то время как Гвенну отправили в дешевый интернат, который она ненавидела. Во время каникул ее присутствие в отцовском доме едва терпелось. Учась в колледже, Гвенна была вынуждена работать на полставки и экономить. С восемнадцати лет она жила в тесной квартирке над магазином и руководила питомником за небольшое жалованье. Однако тогда ей было достаточно услышать одно доброе слово от отца, чтобы несколько дней буквально парить от счастья.

— Гвенна. — умолял Дональд Гамильтон. — Ты должна меня выслушать.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, говори по существу. Твой роман с прекрасной итальянкой к делу не относится, — с отвращением пробормотала Гвенна.

— Относится, — настаивал он. — Однажды в мой кабинет среди белого дня вошли трое мужчин и сказали, что я спутался с дочерью очень важного человека, которая к тому же была замужем. Меня предупредили, что если я хочу остаться в живых, то должен навсегда исчезнуть из жизни Фьореллы.

— Правда? — язвительно произнесла Гвенна. — Возможно, моей матери повезло бы гораздо больше, будь у нее такой заботливый отец.

— Ради бога, Гвенна. Они приставили к моему виску пистолет. Я думал, что умру! — неистово возразил Дональд Гамильтон. — Они были настоящими бандитами.

— Не сомневаюсь, — вздохнула Гвенна, гадая, что последует за этим.

— Я управлял состоянием Фьореллы. Она была богатой женщиной. Головорезы ее отца потребовали, чтобы я передал им все деньги. Они отвезли меня в банк, чтобы я снял их со счета. Но Фьорелла уже потратила большую их часть, и эти люди пригрозили мне, что придут снова, если я не возмещу утраченную сумму. Я заплатил им сполна и остался без гроша за душой. Было бы излишним добавить, что мне пришлось расстаться с Фьореллой.

— Прости, но я не верю ни единому твоему слову.

— Поверенный твоей матери работал в той же фирме, что и я. Он был пожилым человеком и собирался уйти на пенсию. Вытащить документы из его сейфа оказалось несложно, — признался Дональд. — Я обратился в одну из лондонских компаний, занимающуюся выдачей кредитов, и, предоставив в качестве гарантии фальшивые документы на Мэссей-Мэнор, одолжил крупную сумму. Мне нужны были деньги. Не забывай, что вы с матерью зависели от меня.

По-прежнему не веря ему, Гвенна пришла в ярость.

— Как ты мог так поступить с моей матерью? Она была для тебя всего лишь очередной влюбленной дурой, которую ты обобрал? Скажи, ты используешь всех, кто тебе доверяет?

— Когда твоя мать умерла, заем под имение все еще оставался непогашенным. Что мне оставалось делать? Да, я подделал завещание, но из лучших побуждений. У меня были такие грандиозные планы.

С губ Гвенны сорвался горький смешок.

— Мама хотела, чтобы имение принадлежало мне, а не тебе.

— Я дал тебе дом, удочерил тебя, — напомнил ей отец без малейшего колебания. — Я хотел застроить имение, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Я так не думаю. Я была для тебя просто средством для достижения цели. Ты использовал меня в качестве дешевой рабочей силы, чтобы поднять на ноги питомник. — Взяв со стола папку, Гвенна поднялась. — Я забираю джип. Он мой.

— Ты не можешь вот так уйти, — растерянно пробормотал пожилой мужчина, но Гвенна уже направилась в кухню, взяла ключи от старой машины и вышла на задний двор. Объехав дом, она остановилась рядом с лимузином и дрожащими пальцами со скрипом опустила стекло. Анджело невозмутимо посмотрел на нее: