Прогрессор поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

его ближе, задав вопрос, — я специально оставил тебя в своём лагере Небуави, чтобы ты лучше осмотрелся. Скажи мне, что не хватает или что неправильно у меня здесь сделано с точки зрения богов.

Жрец Осириса стушевался.

— Говори смело, я наказывать не буду, не затем я тебя позвал, — помог я ему.

— Твоё величество, это не моё дело, я всего лишь скромный третий жрец храма Осириса, — попытался он съехать с темы, но я ему не дал этого сделать.

— Небуави, если хочешь быть не третьим, а первым, то лучше тебе ответить своему царю сейчас честно, пока я не нашёл более смелого и желающего выделиться кандидата.

Небуави удивлённо на меня посмотрел, я видел, как внутри него боролась жадность со страхом, но наконец жадность победила.

— Мой царь, — низко поклонился он, — на мой скромный взгляд, твои воины недостаточно много времени посвящают себя богам.

— Насколько недостаточно? — мой голос посуровел и он это почувствовал.

— Я бы сказал совсем мой царь, — он опустил голову от страха, думая что я сейчас разрожусь гневной тирадой, а я в отличие от его ожиданий, задумался, погладив подбородок.

— Слушай, а ты можешь послужить в моём войске капелланом? — поинтересовался я у него, — с тебя следить за всеми праздниками, обрядами разным богам и прочем, также сообщать мне об этом. А с меня денежное довольствие тебе на уровне центуриона, к тому же это будет общевойсковая должность, то есть кормёжка и постой за счёт казны.

Глаза жреца полезли из орбит.

— Твоё величество хочет, чтобы я был жрецом твоего войска? Проводил ритуалы всем богам, а не только Осирису? — решил уточнить он, поскольку понятное дело не знал слово капеллан, но понял обязанности только из сказанного мной контекста.

— Сколько тебе давали в храме? — спросил я, — наверняка мало, вы же живёте с приданых храмам земель и подношений людей?

— Истинно так Твоё величество, — поклонился он, — милостью богов и щедростью людей живут жрецы.

— Ну у нас тут поскольку условия походные, могу тебе предложить только золото и штатную должность при войске. Когда война закончится, можешь вернуться обратно в храм если конечно захочешь. Что скажешь? — поинтересовался я, доставая контакт и мешочек с золотом, который развязал и высыпал монеты на стол. Ярко блестя, они с ласкающим уши звоном разбежались по деревянной поверхности.

— Согласен! — тут же произнёс он, увидев, как золото блестит в свете ламп, притягивая к себе наши с ним взгляды.

Небуави быстро поставил оттиск пальца в контракт и получил от меня весьма увесистый мешочек, тут же исчезнувший в его одеяниях.

— Тогда тебе первая задача. Возьмёшь свободного писца, составишь с ним календарь всех праздников, — распорядился я, — завтра о твоём назначении огласят приказ по войску, так что можешь сразу и начинать проводить молебны и приносить жертвы. В общем всё, что нужно, чтобы к войску и ко мне не было претензий со стороны основных богов, особенно Амон-Ра.

— «Ну главное конечно от их жрецов, но вслух такое говорить опасно, — хмыкнул я про себя, — и пусть заодно посол от Хатшепсут посмотрит, что у нас всё в порядке с этим делом обстоит».

— Мой царь, — Небуави выпрямился, взгляд его осмелел, — а можно я отправлю гонца в свой храм, предупредить верховного жреца, что стал личным жрецом Твоего величества на время похода?

— Отправляй, — разрешил я и он радостный выпорхнул из шатра.

На этом я закончил все свои запланированные дела и можно было наконец отдохнуть. Завтра мы выдвигались в поход, а это значило, что теперь до самого пересечения второго порога мне особо будет нечем особенным заняться, кроме обучения легионов разумеется.

— «Пора бы уже и самому заняться военным делом, — подумал я, переходя со стула на кровать, — а то я реально стал уже каким-то бухгалтером, а не великим полководцем».

Полководческое дело оказалось ещё менее весёлым, чем царское и я с ностальгией вспоминал свою первую неделю пребывания в Мемфисе, когда я просто наслаждался жизнью богатого человека. С тех пор утекло много воды, но вот моё положение в этом отношении лучше никак не стало и это было печально.

* * *

Утром я проснулся от заунывных тысяч голосов, которые что-то бубнили. Такое было в лагере впервые, так что я от удивления проснулся и выглянул из шатра посмотреть, что там происходит. Оказалось, жрец яро взялся за исполнение своих обязанностей и утром собрал всех на приношение даров богам, за ночь даже соорудив переносной жертвенный алтарь и теперь всё войско на коленях повторяло за ним молитвы.

Подивившись его активности и энтузиазму, я вернулся обратно, но сна не было ни в одном глазу. Так что позвав Меримаата, я прождал минут пять, но он так и не пришёл. Поинтересовавшись у телохранителей, где собственно говоря все, я получил ответ, что на «молитве». Они сами с трудом послали активничающего жреца, объяснив, что не оставят царя одного, без охраны. Это до него дошло, а вот Меримаату и Бенермеруту нечем было крыть и их загребли на общий молебен. Хмыкнув, мне оставалось только ждать, благо всё это надолго не затянулось и вскоре ко мне заглянул парень, узнать, проснулся я или нет.

— Ну как? — поинтересовался я у Меримаата, когда они с воспитателем принесли воду и новую одежду.

— Многим в войске стало легче, — понял мой вопрос первым Бенермерут, — те кто боялся, что боги от нас отвернутся, сегодня успокоились. Твоя задумка мой царь отлично сработала.

— Надо будет намекнуть жрецу, чтобы надолго все эти службы не затягивал, — высказал я мысли вслух, — а вы, как я позавтракаю позовите посла от Хатшепсут.

— Слушаемся Твоё величество, — склонились оба.

Через час в мой шатёр зашёл неизвестный мне человек, но очень богато одетый. Белоснежная плиссирована ткань, большой золотой усех, выполненный в виде птицы распахнувшей крылья, чёрный парик собранный явно из человеческого волоса — всё это было очень недёшево даже на мой неискушённый взгляд.

— Твоё величество, владыка Верхнего и Нижнего Египта, царь Менхеперра, — опустился он на пол, выполнив полное приветствие по всем правилам придворного этикета. Зная от кого он прибыл, меня это удивило, раньше посланцы от Хатшепсут не были столь вежливы.

— Поднимись, — разрешил я, — слушаю голос моей любимой царственной сестры царя Хатшепсут.

— Царь Верхнего и Нижнего Египта Хатшепсут, передаёт своё приветствие царю Менхеперра, желает ему долгих лет жизни и милости богов, — низко склонился он, — она спрашивает о его дальнейших планах.

— Проверить границы нашего царства, — спокойно ответил я, — обновить установленные охранные стелы нашими предками.

— Очень достойное рвение, — низко поклонился он, — также царь Хатшепсут спрашивает о сроках возвращения Твоего величества.

— Думаю не очень быстро, поскольку войско набрано из местных, идёт еле-еле, поставок продуктов нет, приходится часто останавливаться в городах, — намеренно сгустил я краски, — поэтому прошу передать царю Хатшепсут, что нескоро смогу лицезреть её божественный лик. Надеюсь она простит и примет мои дары.

— Непременно доставлю всё в целости и сохранности, — низко поклонился он, — это всё, что мне было велено передать Твоему величеству.

Я подумал, что такого вежливого человека недурно бы и наградить, а потому к его удивлению поднялся, пошёл к сундуку, вытащил оттуда один из браслетов, что задаривали меня и подойдя к нему, вручил его. Толстая золотая змея обвивала руку носителя, а красные камни, вставленные в глаза, красиво смотрелись как при солнечном свете, так и при свете масляных ламп.

— Прошу принять дар от меня, поскольку ты проделал большой путь, чтобы передать слова царя Хатшепсут, — отдал я его ему.

Он принял подарок двумя руками, прижал его ко лбу и низко поклонился.

— Царь слишком щедр, награждая своего раба за работу, которую он делает по велению сердца.

— Тем более, — я вернулся за стол, — тогда через два часа тебе доставят сундук с дарами для царя Хатшепсут, а в полдень мы снимаемся с лагеря. Тебе лучше будет тоже поспешить в обратный путь.

— Как прикажет мой царь, — ответил посол и задом поспешил выйти из шатра, оставив меня в недоумении.

— «Какие-то вежливые посланцы от Хатшепсут пошли, чего это на них нашло? — подумал я, задумчиво смотря ему вслед».

Приглашённый вслед за ним Хопи поведал мне, что и правда прибывшие с послом люди слишком много где суют свой нос, при этом отказываются пить