Лесные духи - Александр Прозоров

— Никого, Вепрь, — пожал плечами юный охотник. — Ни запаха, ни звука.

— Там их логово, там, — вмешался Летящий Зимородок. — Все следы к этому ельнику тянутся!

Голубоглазый паренек, всего четыре зимы назад ставший охотником и еще не успевший нанизать себе на ожерелье ни одного клыка, беспокоился не зря. Ведь именно он по поручению Черного Стрижа выслеживал хищников. И если ошибся, то получится, что все мужчины племени совершенно напрасно бросили стойбище и отправились в многодневный поход. Летящий Зимородок, горячась, даже скинул остроконечную шапку с длинными, ниспадающими на плечи наушами, тряхнул лохматой головой, поднял лицо вверх, принюхался.

— Где остальные? — тихо переспросил Могучий Саблезуб.

— С шаманом ложбину сторожат, — так же шепотом ответил Грозный Вепрь. — Следы там заметенные встретились. Не иначе, звери стаей прошли дня три тому. Коли спугнем, старой тропой побежать могут.

Камыш кивнул: последний раз снег шел как раз три дня назад. Коли следы заметены, то, выходит, пробирался там кто-то еще раньше.

— Могут ложбиной пойти, — добавил Черный Стриж. — А могут и другим путем спасаться. Выманить надо бы, а не пугать.

— Тявкает кто-то. — Летящий Зимородок нахлобучил шапку обратно и зябко поежился. — Точно слышал, тявкает. Там, со стороны орешника.

Он указал вперед, на островок густо растущих посреди голой поляны берез, за которыми плотной белой искрящейся стеной переплетались ветви лещины.

— Топь там, — неуверенно покачал головой Грозный Вепрь. — Откуда логову взяться?

— Летом топь, а ныне самое место прятаться, — передернул плечами Летящий Зимородок. Его меховые штаны были совсем вытерты, накидка из оленьего меха доходила только до пояса, вместо рукавиц руки замотаны лентой из рысьей шкуры. Не самое лучшее сейчас одеяние.

— Коли слышно, как тявкают, стало быть близко, — сказал Черный Стриж. — Надо разорять.

— Надо, надо, — кивнул, притоптывая ногами, Летящий Зимородок.

— Коли всем вместе скрадывать, то испугаются. Уйдет стая, — задумчиво продолжил охотник, которого все племя уже давно слушалось как вождя. — Одному надобно подобраться. Или двоим. Тогда, наверное, не побегут. Сами загрызть попробуют. Как думаешь, Могучий Саблезуб?

— Коли кинутся, то хорошо, — солидно ответил Камыш. — Коли побегут, так все едино. Так и так хуже не получится.

— Тогда иди, — разрешил Черный Стриж.

Юный охотник кивнул, скользнул левой рукой по поясу, проверяя, чтобы и топор, и ножи были на привычном месте, выдернул воткнутое глубоко в сугроб копье.

— Давай лучше я! — попытался двинуться вперед Грозный Вепрь, но вождь решительно остановил его рукой:

— Нет. Духи любят твоего сына. Ему легче добиться успеха.

— Их там может быть больше десятка! — растопырил пальцы охотник.

— Да, — согласно кивнул Черный Стриж. — Но Могучим Саблезубом зовут его, а не тебя.

Охотник только бессильно скрипнул зубами, глядя вслед сыну, спокойно уходящему на широких снегоступах навстречу опасности. Ничего не поделать, после посвящения имя дается мужчине на всю оставшуюся жизнь. Пройдя испытание, показав свою силу, умение, ловкость, храбрость, охотник получает от духов леса то имя, что более всего открывает его умение и силу. Хорошо зваться Сильным Медведем! Но тому, кто получил такое имя, всегда нужно быть готовым к тому, что одного в любой день могут послать против опасного для стойбища медведя-шатуна. Быть просто Черным Стрижом — даже вождем племени, Парящим Коршуном или даже Грозным Вепрем куда спокойнее. Даже Летящему Зимородку, ловкому и наблюдательному, в племени постоянно находилось больше поручений, чем взрослым охотникам. Зимородок искал, следил, приносил важные известия в селение из дальних походов. Могучему Саблезубу надлежало доказывать, что он сильнее любого лесного зверя.

— Хотя бы спину прикрою! — взмолился Грозный Вепрь. — Вдруг обойдут?

— Летящий Зимородок, — повернул голову к мерзнущему пареньку Черный Стриж. — Иди за ним чуть поодаль и помоги, если кто кинется Саблезубу на спину.

Молодой охотник перехватил двумя руками легкое метательное копье и широкими шагами устремился по следу сородича, вздымая плетеными снегоступами целые облака легкой радужной пыли.

— Почему не я? — тихо, чтобы не услышали младшие охотники, возмутился Грозный Вепрь. — Почему, Стриж?

— Ты же отец, — спокойно объяснил вождь. — Ты попытаешься все сделать вместо него. Хотя духи любят твоего сына больше тебя, разве ты забыл? Во время обряда они послали тебе старого волка с одним зубом, а он вернулся от духов со шкурой саблезуба и полным ожерельем клыков. Лучше не мешать ему, а помогать. Приготовь гарпуны и бросательные палки. Когда Могучий Саблезуб войдет в орешник, двинемся следом.

— Тебе при посвящении вообще никто не попался, — припомнил Вепрь, скидывая заплечный мешок. — Только зайца принес. И тот холодный.

— Так я вперед и не рвусь, — усмехнулся Черный Стриж, тоже избавляясь от лишней поклажи. — Мое имя для засады, а не для загона.

— Ну, так и остался бы в лощине!

— Неудачная там будет засада, Вепрь. Я это сразу понял. Почувствовал. Тут мое чутье никогда не подводит. Стриж летает быстро, а заметит все. Оттого я так и зовусь.

— За скорость, — не выдержал Грозный Вепрь.

— За наблюдательность, — поправил его вождь. — Смотри, как он под ветви скользнул! Ни одна снежинка не упала! Истинный охотник. Пошли.

Охотники, за разговором успевшие извлечь из мешков длинные, в локоть, палки с выемками на конце и перехватившие в руки гарпуны с костяными зазубренными наконечниками, бок о бок зашагали по уже изрядно перетрушенному насту.

Могучий Саблезуб тем временем, низко пригнувшись и почти не дыша, крался через узкий просвет между двумя кустами. Ход был настолько удобен, что юный охотник уже и сам не сомневался, что где-то здесь, совсем рядом, находится звериное логово. Широкие снегоступы ложились на снег почти бесшумно, проваливаясь в наст всего на пару пальцев. Легкий, совсем слабый хруст — и все. Деревья от мороза и то громче трещат!

Заросли оборвались резко, словно кто-то ножом срезал край леса. Видать, летом здесь вода начиналась или мшистое болото — поди сейчас угадай. Впереди, на расстоянии броска копья, резко поднимался склон холмика высотой в рост человека. Он был настолько крут, что не удерживал даже снега, и солнце высвечивало полосатую толщу суглинка. Охотник сделал еще несколько шагов — как вдруг прямо из сугроба перед обрывом высунулись острые серые уши. Камыш невольно замер, затаив дыхание — однако уши не исчезли. Наоборот, поднялись выше, и под ними блеснули два ярких круглых глаза. Мгновение спустя справа и слева от первой головы поднялись еще по две.

— Пять… — прошептал себе под нос Могучий Саблезуб.

Он не испугался. Ничуть. Ни капельки. Но ноги его сами собой сделали два шага назад, пятясь от смертельной опасности. И это стало сигналом. Стая голодных волков — а зимой голодны все и всегда — выметнулась из укрытия и большими неуклюжими прыжками кинулась к столь неожиданной, но желанной добыче. Неуклюжими потому, что серые хищники не имели снегоступов и проваливались в пушистое рыхлое одеяние зимнего леса почти по самую голову. Вслед за первыми на свет выскочили еще три зверя и тоже заторопились к маленькому одинокому существу, добровольно явившемуся на смерть. Кто первый успеет вцепиться — тому больше всех мяса и достанется.