Череп мутанта - Андрей Левицкий

Сперва мы шли к северо-востоку, чтобы обогнуть Янтарь – там сейчас легко можно было наткнуться на посты военсталов. Потом свернули к северу, места пошли более опасные. Случалось, пропадал спутниковый сигнал, иногда датчик аномалий по несколько минут не смолкал – и невозможно было определить, на что именно он реагирует, приходилось глядеть в оба, чтобы не вляпаться. Я быстро понял: моего опыта тут уже недостаточно. Зюзя тоже не ветеран, и мы решили пройти более безопасным маршрутом – по территории, контролируемой «Долгом». У меня отношения с долговцами никогда не ладились, но из двух зол… Если выбирать между непроходимыми аномальными полями и общением с долговцами, я предпочитаю этих бравых парней.

Пришлось, конечно, заплатить на долговском блокпосте, но тут уж ничего не поделаешь, этот порядок давно установлен. Зато по охраняемой «Долгом» территории мы за день отмахали на север столько, сколько и за трое суток не преодолели по ничейным землям. Когда покидали вотчину группировки, на нас никто не глянул, охрану интересовали только входящие, потому что они платят. Выход – бесплатный… пока что.

Зюзя подслушал, что долговцы обсуждают недавнюю перестрелку со «Свободой».

– Земля к югу от Рыжего леса пока что ничья, – объяснил он. – Трудно поделить, потому что на эту территорию претендуют и «Долг», и «Свобода». Пока они грызутся, такие точки, как бар «Снежинка», не принадлежат никому. Верней, есть несколько человек… ну, которые в авторитете. Один бар держит, но перекупщики там склады устроили, они ему не платят.

Бар «Снежинка» в Зоне ничуть не напоминал кафе, где я так романтично ухаживал за Лариком и подслушивал беседу Шацкина с капитаном. Когда-то здесь была скотобойня, не то совхозная, не то кооперативная. Вообще, до аварии в этом месте располагался животноводческий комплекс, но сейчас большая часть зданий лежала в руинах, сохранились погреба, морозильник – там и устроили бар. Громоздкое холодильное оборудование разобрали и вынесли, а обширное подземелье с массивными воротами осталось. Выброс переждать в самый раз. Ну и в остатках надземной части комплекса оборудовали ночлежку.

Поскольку хозяина этот комплекс не имел, порядок навести оказалось некому, однако житье тут было организовано куда лучше, чем на «Агропроме». Народ собирался постоянно, и Зюзя быстро отыскал знакомых. А я остался в одиночестве.

– Обратись к Бледному, – посоветовал мне один из приятелей Зюзи. – Он новичков берет, у него многие начинают. Походишь по маршруту, для начала это лучше, чем свободный поиск. Ну а потом оглядишься, освоишься. Вон он, в углу.

Перекупщик, устроившийся неподалеку от стояки, оказался в самом деле очень бледным парнем.

В тот вечер я к Бледному не пошел, сперва хотелось отдохнуть и отоспаться. А Зюзя времени не терял – растрезвонил что я знаменитый следопыт и великий боец, так что, когда я на следующий день пошел знакомиться с Бледным, тот уже знал обо мне даже больше, чем я сам.

– Хромой? Наслышан, наслышан. – Перекупщик растянул губы в улыбке. – О тебе тут много болтают… Этот, как его, пацан…

Я только вздохнул. Зюзя оказался треплом, это я понял в пути – просто на «Агропроме» его не слушали, коллектив не тот. Ну а здесь он уже наговорился вволю…

– Если хочешь, дам работу, – продолжал Бледный. – Дело простое. Мои люди сносят хабар в тайник, я даю тебе координаты, ты забираешь артефакты, взамен оставляешь снарягу, припасы – и обратно налегке. Координаты и подробный маршрут скину на ПДА. Сделаешь несколько ходок, освоишься в наших краях. Только дальше моего схрона не заходи – там места опасные, не для новичков, понял?

* * *

Чувство опасности – великая вещь. Зона – такое место, где зачастую лучше полагаться на интуицию. Зона умеет обмануть пять стандартных человеческих чувств, здесь не помогут стопроцентное зрение и острый слух, зато интуиция убережет.

Я доверчивый, я внимательно отношусь к ощущению опасности – может, потому и жив до сих пор. Вот и сейчас мне сделалось не по себе и стало тревожно прежде, чем я засек что-то конкретное. В Зоне всегда тревожно, но сейчас я ощутил нервный зуд и остановился, чтобы оглядеться еще разок. Автомат и так держал наготове, теперь рука скользнула по предохранителю – это нервы, я на предохранитель не ставлю, когда один иду, но пальцы сами тянутся проверить.

ПДА не показывал ничего интересного. Ни единого сигнала поблизости, только на периферии экрана смещаются светлые пятнышки, толком не разобрать, кто это и сколько их, так что я сосредоточился на кустарнике. Если где-то рядом притаилась опасность, то вряд ли это человек. А притаилась наверняка – шестое чувство зря бы не всполошилось!

И ведь что досадно: до цели, призывно светившейся на мониторе ярким крестиком, оставалось совсем немного, крестик-то почти в центре экрана…

Тяжеленный рюкзак натягивал лямки, плечи ныли, хотелось скорее покончить с этим делом, избавиться от груза, но я остановился. Заросли выглядели довольно паршиво, обзор был никакой, и все же я не рискнул выбираться на открытое пространство, стоял и оглядывался. Тот, кто прятался в кустах, замер, не выдавая себя ни малейшим движением. Кто первым пошевелится, тот проиграл.

Спустя пару минут я все же решил потихоньку двигать дальше, но тут расслышал хриплый вздох. Очень уж характерно прозвучало – я развернулся и замер. Ну, давай, тварь. Теперь я знаю, где ты прячешься. Кусты дернулись, роняя листья, воздух пошел волнами – будто лес прыгнул навстречу. Очертания зарослей встрепенулись и поплыли, я встретил кровососа длинной очередью. Не будь на мне поклажи, я бы постарался отступить, но тяжелый рюкзак тормозил, лишал возможности маневра. Оставалась одна надежда – свалить мутанта сразу, не дать ему сойтись вплотную и пустить в ход когти. Поэтому я взял низко, на уровне широченной груди твари – главное, попасть, сдержать мутанта, а при отдаче ствол сам уйдет вверх, и, если мне повезет, попаду в башку.

Кровосос хрипло взревел, но его рык потонул в звуке выстрелов. Едва первые пули ударили в грудь мутанта, он стал видимым – от боли потерял контроль над маскирующей функцией. Кровососа отшвырнуло, он продолжал переставлять ноги, но пули били в него, толкая назад.

В воздух взвилось обрубленное пулей щупальце, пули прошили горло, разворотили челюсти… Кажется, я заорал… Да, точно, я орал: «Сдохни, сдохни!». Ещё помню ощущение страха – патроны закончатся, а мутант так и будет шагать ко мне… Очередь все грохотала, я кричал, кровосос уже не рычал, а булькал, из развороченной морды летели багровые ошметки, ворохом взлетали капли крови, удары пуль кренили его назад, но он шагал, шагал… Автомат смолк, я все еще вдавливал палец в спусковой крючок. И слышал эхо, словно где-то вдалеке палил другой «калаш».

Кровосос сделал последний шаг, потом стал валиться навзничь, одно щупальце встало торчком, как рог. Я швырнул автомат в мутанта, рванул из-за пояса «вальтер», поднял – но это уже было ни к чему. Кровосос рухнул в груду гнили, задергался в конвульсиях, взбивая палую листву, хрустя сучьями. Потом я услышал щелчки выстрелов – это уже не АКМ. Что за оружие, я на слух не смог определить и решил поскорее убираться.