Пташка Мэй среди звезд - Джоди Линн Андерсон

— Это вы — Хозяйка?

— Не задавай глупых вопросов. — Хозяйка подалась вперед. Голос у нее был тихий, уверенный, женственный, но в то же время в нем слышались рокочущие нотки. — Для этого ты прошла слишком долгий путь.

Они долго смотрели друг на друга. Взгляд женщины был прямым, испытующим. Мэй почувствовала, что он проникает в самые потайные уголки ее души. Девочка подумала, что сейчас услышит мудрую речь. Наверное, Хозяйка откроет ей смысл жизни или скажет, чему равен квадратный корень из «пи». Мэй выпрямила спину и приготовилась.

— Трудно было в дороге?

Девочка онемела от удивления. «Трудно?»

— Да уж. Трудновато.

— Хмм… — Хозяйка кивнула. — Расскажи.

Мэй не знала, с чего начать.

— Я встретила привидение по имени Джон Бом-Кливер. — Мэй сглотнула. — И мальчика, Люциуса. А еще были Усик и Буккарт…

Слова текли сами, как слезы, когда рядом появляется кто-то, готовый выслушать все о твоих обидах. Мэй с удивлением обнаружила, что вот-вот заплачет. Или свалится без сил и уснет глубоким сном.

— Тише, не надо так, — утешила ее Хозяйка. Она встала с трона и обняла девочку. От женщины пахло цветами — сладко, свежо и нежно. Мэй ни о чем не спросила, только прижалась к ней.

— Ты все сделала правильно, — сказала Хозяйка. — Именно этого от тебя и ждали. Поплачь. Иногда, даже если ты прав, не мешает выплакаться.

Хозяйка обняла ее покрепче. Мэй не вырывалась. Плакать она совсем не хотела, но две сверкающие тоскливые слезы все равно покатились по ее щекам, она вспомнила о доме.

Вторая слеза капнула с подбородка Мэй, и Хозяйка отстранилась. Она снова стала дряхлой и слабой, похожей на куклу, которую сшили паутиной вместо ниток. Она казалась такой хрупкой, что Мэй стало страшно за нее. Старушка была еще слабее, чем она сама.

— Пойдем сядем поудобнее.

Хозяйка повела Мэй в небольшой домик из листьев, где стоял стол с двумя стульями. На стенах висели плакаты и старые фотографии. Мэй с любопытством рассматривала их.

— Это я и Мафусаил, — сказала Хозяйка, показывая на фото, где она стояла рядом с каким-то стариком. — Это мы с Иштар. — Она махнула в сторону другой фотографии.

Над столом висел плакат с подписью: «МОЕ СЕРДЦЕ ОСТАЛОСЬ В ВАВИЛОНЕ».

— Были хорошие времена. Были плохие. Но в такие минуты мы снимков не делаем, правда? А жаль. В скорби тоже есть своя красота.

Хозяйка села в глубокое кресло, подперла сморщенный подбородок дряхлыми руками и посмотрела на Мэй. Она ждала.

Девочка встретила ее взгляд.

— Как дела у Тыквера? — спросила Хозяйка.

Мэй вытаращила глаза. Она совсем не ожидала, что все получится вот так. Хозяйка вела себя, как ее бабушка. Девочка удивленно вскинула голову:

— Эээ… Неплохо.

Глаза старушки ласково поблескивали.

— Знаешь, он ведь не только призрак твоего дома. Он твой хранитель. Твоя душа и его душа связаны навеки. Он твой защитник и союзник.

Мэй задумалась. Неудивительно, что в ее жизни творились такие вещи. Хозяйка рассмеялась грудным, звучным смехом:

— Ну так что же?

Мэй опять вытаращила глаза.

— Ты ведь пришла попросить меня кое о чем. Давай же говори.

Девочка захлопала глазами. Она вдруг снова испугалась.

— Вы… Вы же прислали мне письмо. Вы просили меня прийти.

Хозяйка подмигнула:

— Но ты ведь пришла не поэтому.

Мэй оторопело уставилась на нее.

— Хорошо, я уточню. У тебя есть два вопроса. Ты можешь их задать.

Мэй вжалась в спинку кресла и нервно пригладила челку.

— Я правда та самая девочка, о которой написано в Книге Мертвых? — пробормотала она, удивляясь, как это вылетело изо рта. Ведь она хотела спросить совсем другое.

— Ты уже знаешь ответ.

Сердце застучало у Мэй в ушах.

— Но я не умею сражаться.

Хозяйка спокойно пожала плечами:

— Ты все время прячешься. Вот что ты хотела сказать. И ты права.

Сглотнув, Мэй кивнула. Она почувствовала себя такой ничтожной. Хозяйка помассировала морщинистые руки:

— Ты скрываешь от всех, что ты совсем не трусиха, не слабая и беспомощная. Совсем не такая, какой боишься быть. Ты — одна из самых отважных и сильных воинов. Тебе не страшно признать, что ты боишься. А больше всего на свете ты боишься того, что ты сильнее, чем кажется. Я знаю, кого ты встретила в горах Окаменелого перевала. — Она постучала крючковатым пальцем по своему виску. — Ты дорастешь до этой девочки, как до платья старшей сестры. Однажды она придется тебе как раз впору.

Хозяйка пристально посмотрела на Мэй, будто ждала ответа. Но девочке ничего не приходило в голову.

— Прости. — Женщина махнула рукой. — Я иногда говорю такими загадками! Старая привычка. Да. Ты и есть девочка из Книги. Кстати, это я ее написала. Вероятно, ты спасешь нашу страну. Это один вариант будущего. А может, будешь продавать скелбургеры в Сглазе и неплохо этим зарабатывать. Конечно, пока Бо Кливил не явится и не уничтожит Сглаз. Пока он не утащит тебя в свою крепость на северо-востоке вместе с остальными жителями. Но вряд ли ты этого хочешь. И поэтому перед нами встает второй вопрос.

Хозяйка снова изменилась. Теперь она стала похожа на пантеру. Зоркие глаза сверкали, ногти напоминали когти, а тело, хоть и осталось дряхлым, напряглось, будто готовилось к прыжку.

Мэй смотрела на стену из листьев прямо над правым плечом Хозяйки. Руки у девочки дрожали. Ужасное чувство вины и страх навалились на нее.

— А можно я вернусь домой?

Хозяйка сверкнула глазами:

— Конечно.

— Правда? — ахнула Мэй.

— Да. Если я решу тебя отпустить. — Она слегка наклонила голову и посмотрела на девочку из-под мшистых бровей. — Именно этого ты и хочешь?

Сердце Мэй ушло в пятки.

— Да, — ответила она.

— Да? Не «наверное»? Не «может быть»?

Мэй куснула ноготь и покачала головой:

— Да. Я хочу вернуться.

Хозяйка медленно кивнула и посмотрела на нее долгим взглядом:

— Я подумаю об этом. — Она медленно поплыла по комнате, будто решала что-то, глядя куда-то вдаль, на лес. — Есть еще один вопрос. Ты его не задашь, но я дам тебе ответ. Стране Навсегда грозит опасность. Она грозит и твоим друзьям, и всему вокруг. Если ты вернешься домой, кто же их спасет?

— А может, все исправится само собой?

Хозяйка подумала немного.

— Не знаю. — Они долго молча смотрели друг на друга. — Мэй, ты не хочешь сражаться. Но иногда приходится это делать, если хочешь сохранить то, что любишь.