Жрица голубого огня - Илона Волынская

У Аякчан снова скрутило живот. Она и впрямь даже глупее, чем «Трижды шелковая» о ней думает! У нее и мысли не было, что ей могут просто не поверить! Аякчан представила, как перед Айгыр опускается ее письмо, верховная смотрит на подпись и с презрительной усмешкой, совсем как у Солкокчон, отправляет его в Огонь, даже не прочитав.

– Сейчас ты напишешь еще одно письмо, шпионочка, – теряя свою обычную жутковатую ласковость, рявкнула «Трижды шелковая». Ухватив Аякчан за волосы, рывком подняла ее с пола и швырнула прямо на низенький столик-нэптывун. – Напишешь своей хозяйке… – хрипло повторила Солкокчон, – что мэнквов на Сивир привел черный кузнец. Что нам удалось отыскать их логово и героическая жрица Синяптук уничтожила и проклятого кузнеца, и призванных им людоедов так, что и пепла от них не осталось!

– Тебе же будет лучше, если напишешь, – торопливо сказала Кэтэри. – Айгыр от своего человека узнает, что черный кузнец мертв, – и сама сюда не полетит, и других не пустит. И тогда их здесь никто не убьет! – с какой-то жалобной радостью закончила она.

«Королеве придется убивать верховных где-нибудь в другом месте, а главное – чьими-нибудь другими руками», – мысленно закончила Аякчан.

– Точно! Ей же будет лучше, если она напишет, – зловеще согласилась Солкокчон, и на ее ладони возник большой, нестерпимо сияющий шар.

Аякчан заморгала, невольно отворачиваясь. Из древних свитков Матери-основательницы она знала отличный щит против такого удара, но… для него нужно иметь хоть немного внутреннего Огня! А так Огненный шар старшей наставницы просто размажет ее в пятно золы на ледяном полу – ученицы потом отчистят! Ей представилась всхлипывающая Юлька, на коленках оттирающая от пола кабинета распластанный черный силуэт подружки Аякчан. Не самое лучшее время объяснять, что для Айгыр она вовсе не свой человек и верховная вряд ли станет читать ее послание.

– Я… напишу, – проталкивая слюну в пересохшее горло, пробормотала девочка, пытаясь устроить возле столика переполненное болью тело.

Распухшее запястье невыносимо ныло. Подсунутая ей грубая – ученическая для большего правдоподобия – палочка для письма несколько раз выпадала из сведенных судорогой пальцев.

– Ну вот и отлично! – нетерпеливо воскликнула Солкокчон, выхватывая свиток из-под рук, как только девочка с трудом нацарапала свою подпись. – А теперь пошли! – она снова накрепко, до боли, ухватила Аякчан за предплечье и вздернула на ноги.

– Куда? – сгибаясь пополам от нового приступа головокружения, хрипло выдавила девочка.

– Как это – куда? – делано удивленным голосом вопросила «Трижды шелковая». – Конечно, уничтожать мэнквов! Ты же не можешь лгать своей высокой покровительнице? – И она многозначительно помахала исписанным Аякчан свитком.

– Героиня Сивира Синяптук уже ждет, – подхватывая Аякчан с другой стороны, добавила Кэтэри.

Обе мальвины поволокли едва переставляющую ноги девочку к дверям кабинета. Аякчан споткнулась раз, другой, кровь из разбитого носа снова закапала на рубаху.

– Мы не можем вывести ее на двор в таком виде, – сказала Солкокчон, вдруг останавливаясь и оглядывая изодранную, покрытую кровью и золой рубаху девочки. – Ученицы увидят или кто-нибудь из посторонних…

– Ну так надень на нее одну из своих рубах, – огрызнулась Кэтэри.

– У тебя юрта поехала? – взвизгнула «Трижды шелковая». – У меня они с ручной вышивкой и оторочкой из лебяжьего пуха! Я что, должна их напялить на какую-то безродную девчонку? Чтоб она их напрочь замызгала?

Сквозь отделяющее ее от мира плотное одеяло боли Аякчан ощутила даже что-то вроде понимания. Если бы у нее была хоть одна рубаха с оторочкой из лебяжьего пуха – она бы ее тоже никому не дала.

– Эй, ты! – старшая наставница встряхнула ее за плечи. – У тебя есть запасная рубаха?

– В пости… в постирочной, – оглушенно мотая головой, пробормотала девочка.

– Сходи и принеси, – скомандовала Кэтэри старшая.

– Еще не хватало! – злобно огрызнулась та. – Ты свои тряпки бережешь, а я должна в их вонючих рубахах копаться?

– С каких пор ты стала такая нежная? – буркнула в ответ «Трижды шелковая». – Ладно, – после недолгого размышления решила она. – Все равно нам нужно вниз. Проведем ее через постирочную, там сейчас нет никого – пусть сама свою рубаху ищет.

Дружно ухватив Аякчан под локти, они поволокли ее по ступеням башенной лестницы.

– Да держись ты! – рявкнула «Трижды шелковая», когда Аякчан приложилась лбом о низкую притолоку у двери постирочной и чуть не вывалилась у жриц из рук.

Девочка переступила порог. Новая резкая боль в голове вдруг подействовала неожиданно – она словно вышибла слабость и апатию, поселившуюся в измученном, опустошенном теле. Она-то пуста – но здесь поблизости есть то, что может ее наполнить!

Копаясь в сложенных в корзину рубахах, Аякчан настороженно зыркала по сторонам. Ей бы хоть на пару ударов сердца оторваться от жриц…

– Ну что ты возишься? – визгливо спросила Солкокчон. – Не на прием к Королеве собираешься!

Стараясь всячески подчеркнуть свою слабость, Аякчан со стоном натянула на себя чистую рубаху. Честно говоря, подчеркивать ничего не надо было, ее и так шатало. Под плотным конвоем обеих жриц она вышла из постирочной.

– За одно это тебя следовало бы сжечь, девчонка, – буркнула Солкокчон, кивая на залатанную трубу с Огнем.

Аякчан задушенно всхлипнула и подняла на старшую наставницу испуганные, молящие глаза. «Трижды шелковая» жестко усмехнулась, глядя на нее сверху вниз: «Нет, девочка, пощады не будет!»

Не меняя выражения лица, Аякчан изо всех оставшихся сил заехала старшей наставнице коленом в живот. Так, как когда-то дралась с мальчишками в родном стойбище. Рот «Трижды шелковой» широко распахнулся, из него вырвался сдавленный хрип, глаза выпучились, она согнулась пополам, хватаясь обеими руками за ушибленное место. И отпустила Аякчан. Девчонка немедленно выкрутила вторую руку, вырываясь из хватки Кэтэри. Сцепив пальцы в замок, Аякчан ударила ими по шее старшей наставницы. Солкокчон, как кукла, завалилась набок.

– Солка! – испуганная Кэтэри невольно шагнула к упавшей, ну а Аякчан немедленно рванула прочь.

– Хватай ее, дура! – прохрипела Солкокчон, но Аякчан уже мчалась по коридору, на бегу метко плюнув в залатанную старшей наставницей трубу.

Струя Голубого огня вырвалась из мгновенно возникшей дырки, ударила в противоположную стену и залила коридор, отделяя беглянку от вопящих мальвин. Аякчан побежала по коридору. Ноги подкашивались, она упала, в очередной раз разбив и без того содранные коленки. За спиной труба во все стороны плевалась Огнем.

– Да лови же ее, что стала! – позади Огненной завесы вопила Солкокчон.

Хоть бы пару ударов сердца отыграть, чтобы успеть разморозить стену в ее тайную комнатку! Аякчан оглянулась через плечо… Сквозь полыхающее на весь коридор Огненное сияние пробивались два темных силуэта… Не успевает! И тут Аякчан с разбегу налетела на ледяную стену своего убежища… и прошла ее насквозь. Не останавливаясь, она ринулась к чаше с запасенным Огнем…