Слово - Ирвин Уоллес

Уилер ожидал реакции Ренделла, но тот не мог сказать ни слова.

— Прочитав же перевод этих манускриптов, вы будете ошеломлены еще сильнее, — с горячностью продолжил Уилер. — Их содержание способно полностью перевернуть мозги. Теперь мы уже по-настоящему знаем, где Иисус родился, где Он учился, как Он рос, как молился над могилой отца после смерти Иосифа, чем Он зарабатывал на жизнь перед своим служением, детали пропущенных лет от двенадцати до тридцатилетнего Его возраста — короче, все. Все! Иисус существовал! И даже, если бы возникли сомнения в этом фантастическом христианском источнике, древнейшем известном нам источнике — ведь он написан, якобы, обращенным в христианство иудеем — все равно, у нас будет иметься подтверждение служения нашего Господа, его существования и Распятия, полученное из нехристианского источника — из рапорта римского солдата, докладывающего из оккупированной Палестины своему начальству в Риме о мятежнике, так называемом Мессии — из Пергамента Петрониуса. Но самое замечательное, мистер Ренделл, даже не это. Самое интересное и примечательное я оставил напоследок. Эта часть моего рассказа будет наиболее невероятной.

От изумления Ренделл опять не мог сказать ни слова.

— Так вот, слушайте, — дрожащим от волнения голосом вел Уилер. — В 30 году нашей эры, в Иерусалиме, Иисус не умер на кресте. — Уилер сделал паузу, чтобы еще сильнее подчеркнуть последующие слова:

— Он остался в живых и прожил еще девятнадцать лет.

— Прожил… — еле слышно только и смог сказать Ренделл.

— Петроний доложил начальству, что Иисус был распят, объявлен мертвым и снят с креста для последующего погребения. Но Иаков Юст открыл, что брат его не испустил дух на кресте, что Иисус жив и дышит. Иаков не говорит, выжил ли Он благодаря Божьему провидению или искусству врачевателей. Он сказал лишь то, что Иисус выздоровел и скрытно продолжил свое служение в Палестине, в других римских провинциях, а в конце концов перебрался для проповеди в Рим — в Рим! — в девятый год правления императора Клавдия, в 49 году нашей эры, когда Иисусу должно было исполниться пятьдесят четыре года. И так продолжалось до тех пор, пока не произошло истинное Воскрешение из мертвых и Вознесение. Вы понимаете, о чем я говорю? Можете ли вы оценить все последствия подобного открытия?

Стив Ренделл покачивался на своем стуле, слишком потрясенный, чтобы адекватно воспринять услышанное.

— Но разве… может ли это быть правдой? Не могу поверить. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Вы полностью уверены?

— Мы абсолютно уверены. Каждый фрагмент каждого документа вне всяких сомнений аутентичен. Теперь мы знаем правду! Наконец-то у нас есть Слово! И мы передадим его всему миру в нашем Международном Новом Завете. Мы воскресим для человечества истинного Иисуса Христа, реального Спасителя, когда-то жившего на земле и живущего в нас сейчас. Вот почему этот тайный проект, над которым мы работаем в Амстердаме, и носит данное ему имя. Стив, способны ли вы поверить в Воскрешение Два?

Ренделл закрыл глаза. Под веками кружилась светящаяся карусель, несущая образы как его собственного прошлого, так и настоящего. Ренделл узнавал человеческие образы на этой карусели в связи с отношением к этому самому сенсационному открытию за девятнадцать столетий людской истории. Он видел, насколько они все потрясены и возбуждены воскрешением веры в значимость жизни. Его отец. Его мать. Сестра Клер. Том Кэри. И над всем этим — он сам. Он видел тех, чья вера пошатнулась или же была надщерблена, видел и тех, кто — подобно ему самому — веру утратили и были для нее потеряны. И он видел Того, кто близился к этому кружащемуся, выталкивающему из себя колесу отчаяния, Того, кто так долго был мифической, притворной, сказочной фигурой. Сын Господа Нашего, Иисус из Назарета, наконец-то мог стать известным всему человечеству. Евангелие от Иакова могло бы возродить послание любви и мира Спасителя, успокоить и исцелить Свою человеческую семью.

Невероятно, невероятно! Из всех чудес, которые Ренделлу довелось видеть, о которых ему довелось слышать в жизни, ни одно не было столь изумительным. Добрые вести на Земле.

Могло ли такое быть на самом деле?

О чем это Уилер спрашивал его? Да, может ли он поверить в этот проект, в это «Воскрешение Два»?

— Не знаю, — медленно ответил Ренделл. — Это что-то такое… такое, во что мне ужасно хотелось бы поверить, если я еще способен во что-либо верить.

— Но хотите ли вы попробовать, мистер Ренделл?

— Попробовать? Что, распространять Слово? — рассуждал Ренделл, подымаясь с места, но ничего не видя перед собой. Поймите, если Он здесь затем, чтобы спасти нас, то, полагаю, я здесь затем, чтобы стать спасенным. Когда мы начнем?

КАК-ТО ТАК СЛУЧИЛОСЬ, что в каждом сне, которые Ренделл видел за последние полторы недели, присутствовал Христос. Вот и сейчас, когда он с трудом попытался проснуться, сон все еще продолжался, а может существовал всего лишь на грани сознания, где-то за приоткрытыми веками.

Ученики увидали, как Иисус ходит по морю, и они встревожились, говоря: «Это призрак». Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: «Ободритесь, это Я, не бойтесь». И Стивен Ренделл тоже сказал ему в ответ: «Господи! если это Ты, повели мне придти к тебе по воде». И Иисус сказал: «Иди!» А когда Стивен вышел из лодки, он пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Отче, спаси меня!» И преподобный Натан Ренделл тотчас простер руку, поддержал его и сказал: «Маловерный, зачем ты усомнился?» И Стивен Ренделл был спасен и обрел веру.

Этот безумный сон душил его.

Ренделл наконец-то проснулся, открыл глаза и только сейчас понял, что дыхание ему затрудняла мягкая грудь Дарлены — ее обнаженная левая грудь прижималась к его губам. Женщина раскинулась на кровати, нависая над ним, ее ярко-розовый пенюар распахнулся, и обнажившаяся грудь закрывала ему рот.

Ренделлу случалось просыпаться в самых странных местах и самым необычным образом, но никогда раньше не просыпался он на корабле, плывущем по Атлантическому океану, от прикосновения женской груди. Он все еще был на воде, но Иисус Христос и преподобный Натан Ренделл Христос неожиданно умчались далеко-далеко.

Дарлена сверху одарила его улыбкой.

— Ну как, нравится тебе? Ты бы не смог придумать лучшего способа проснуться? Ну какого пашу, с которым бы обходились получше, можешь ты назвать?

Все понятно — еще одна из детских любовных игр Дарлены. Только сейчас у Ренделла не было охоты на подобные вещи, хоть он и знал, что это единственный товар, который может она предложить, поэтому изобразил благодарственную реакцию. Он нежно обцеловал ее грудь вокруг алого соска, пока тот не напрягся и не отскочил от его губ.

— Ах ты озорник, Стив, — с деланой суровостью сказала Дарлена. — Давай-ка не будем сейчас начинать. Просто мне хотелось убедиться, что ты начинаешь день с улыбкой. — Она склонила голову и надула губы, как бы обидевшись на Ренделла. — Только теперь ты наказан. — Она протянула руку, сунула ее под одеяло и повела вниз, меж его ног. Какое-то время она ласкала его, а потом быстренько отдернула руку. — Эгей, а ты времени не теряешь!