Бессердечный - Сандра Мартон

К ее глазам подступили слезы.

— Мы занимались любовью, — повторил он. — Ты это знаешь. Я это знаю. Почему бы тебе с этим не свыкнуться?

— Потому что… потому что…

Рейчел снова всхлипнула. Выругавшись себе под нос, Карим заключил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его плечо, и капли горячей влаги коснулись его кожи.

— Мне наплевать на то, что было до нашей встречи, — сказал он. — Единственное, что имеет значение, — это мы и то, что происходит между нами сейчас.

— Никаких «нас» нет и быть не может. Ты ничего обо мне не знаешь…

Карим приподнял ее подбородок и накрыл ее губы своими.

— Я знаю все, что мне необходимо знать, — заявил он. — Ты смелая и сильная. Ты со стойкостью и достоинством выдерживаешь все испытания, выпадающие на твою долю.

Чувство вины, охватившее ее, подействовало на нее как удар ножом в грудь.

«Скажи ему, — шептал ее внутренний голос. — Ты должна ему сказать. Просто обязана».

— Я был не прав, когда говорил, что заберу у тебя твоего сына.

«О боже!»

— Карим. Этот малыш…

— Тебе не нужно ничего мне говорить, habibi. Ты отличная мать. Мы обязательно найдем выход из сложившейся ситуации. — Улыбнувшись, он нежно провел подушечкой большого пальца по ее губам. — Ты прекрасна, Рейчел. Я имею в виду не только лицо и тело. У тебя прекрасная душа, и это главное. Вот видишь? Я знаю все, что мне нужно о тебе знать. — Он улыбнулся шире. — Пожалуй, кроме того, чем ты хочешь утолить ночной голод.

Рейчел посмотрела в глаза мужчины, который оказался совсем не похожим на своего брата. Не похожим на мужчин, которых она знала до сих пор.

Вопреки ее воле, ее губы изогнулись в ответной улыбке.

— Вы уходите от темы, ваше высочество.

— Ты делаешь успехи. — Его тон был серьезным, но глаза смеялись. — Ты впервые произнесла эти слова так, что я не содрогнулся.

— Ты можешь быть очень милым. Только смотри не возгордись.

— Милым? А как же надменный самодовольный деспот?

Рейчел приложила ладонь к его щеке, покрытой щетиной, которая делала его еще сексуальнее.

— Возможно, я ошибалась насчет этого.

— Ты была права, habibi. Я действительно самодовольный и деспотичный, но только не с тобой. — Карим взял ее руку и поцеловал ладонь, затем слегка прикусил основание ее большого пальца. — Ну так чем ты хочешь утолить ночной голод?

Заглянув в его потемневшие от желания глаза, Рейчел прошептала:

— Тобой.

Застонав, Карим прижал ее к себе, страстно поцеловал, и она забыла, в чем хотела ему признаться.

Несмотря на безумное желание, завладевшее ими обоими, на этот раз они занимались любовью медленно, раскрывая с помощью ласк и поцелуев интимные секреты друг друга и разговаривая на языке стонов и вздохов.

— Я обожаю к тебе прикасаться, — сказал Карим Рейчел, когда они отдыхали в объятиях друг друга.

Он не лгал. Ее кожа была нежной как шелк, ее соски походили на бутоны роз, а ее чистый запах пьянил, как хорошее вино. Все в ней пробуждало в нем желание: то, как она стонала, когда он ее ласкал, то, как затуманивались ее глаза, когда он входил в нее.

Что греха таить, секс всегда доставлял ему удовольствие. Но до сих пор во время близости какая-то его часть была немного отстранена от происходящего, и он мог полностью контролировать процесс.

Только не с Рейчел. С ней он не мог сказать заранее, где заканчивается его удовольствие и начинается ее. Это было невероятное ощущение.

Когда она осмелела и начала исследовать его тело руками, губами и кончиком языка, он почти терял голову. В такие секунды ему хотелось подмять ее под себя и погрузиться в нее стремительным рывком, но каким-то образом ему удавалось сдерживаться. Прямо как сейчас, когда ее ладонь скользнула вниз по его животу и замерла.

Карим прошептал ее имя. Она подняла на него глаза, похожие на бездонные омуты.

«Я мог бы утонуть в этих глазах», — подумал он, а вслух сказал:

— Прикоснись ко мне.

Никогда прежде у Рейчел не возникало желания ни смотреть на восставшую мужскую плоть, ни прикасаться к ней.

Сейчас ей захотелось сделать и то и другое.

Она робко посмотрела на символ его мужского естества. При виде его огромного размера у нее перехватило дыхание.

— Рейчел… — Карим схватил ее запястье, прижал ее ладонь к тому месту, к которому был прикован ее взгляд, и стал ждать.

Ее пальцы медленно сомкнулись вокруг его плоти. Он застонал, и она резко отдернула руку.

— Я не… я не хочу делать тебе больно.

— Ты не делаешь мне больно, — ответил Карим, с трудом сдерживая смех. — Ты можешь меня погубить, habibi, но причинить мне боль своим прикосновением ты не можешь.

Рейчел провела кончиком языка по нижней губе, после чего крепко сжала его плоть.

Дрожа всем телом, Карим прошептал:

— Да, дорогая. Прикасайся ко мне так.

Накрыв ее руку своей, он показал ей, как можно заставить его стонать. Теперь Рейчел понимала, что это стоны наслаждения, а не боли.

Что это наслаждение может доставить ему только она. Об этом ей говорило выражение его лица.

Затем Карим снова схватил ее за запястье, чтобы остановить.

— Теперь моя очередь, — прошептал он, поло жил ее на спину и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и грудь.

На этот раз удовольствие получала Рейчел. Она стонала, ерзала и выгибалась под ним дугой.

— Мне нравится за тобой наблюдать, — мягко произнес Карим. — Меня приводит в восторг румянец на твоих щеках, трепет твоих полуопущенных ресниц. Все, что с тобой происходит, когда я к тебе прикасаюсь. Когда я тебя целую. Когда делаю это…

Рейчел тихонько вскрикнула, когда он, раздвинув пальцами влажную складку, приник к ней губами, и задрожала.

— Прошу тебя, Карим. Пожалуйста… — взмолилась она.

Тогда он, быстро предохранившись, погрузился в нее, и они вместе закачались на волнах эротического наслаждения.

Когда они оба немного перевели дух, Карим приподнял голову, нежно коснулся губами губ Рейчел, затем перекатился на бок и обнял ее. Она поцеловала его и улыбнулась. Это была такая улыбка, которую каждый мужчина мечтает увидеть на лице женщины, с которой только что занимался любовью.

— Я так понимаю, эта улыбка говорит о полном удовлетворении, — произнес он с притворной серьезностью.

— От скромности вы не умрете, ваше высочество, — поддразнила его она.