Инженер его высочества - Андрей Величко

Закончив с планами по отбиванию хлеба у борцов за освобождение труда, я взял ноутбук и, вздохнув, принялся читать статью про лечение тифа. Будем надеяться, что в результате моей терапии Николай не помрет, а то неудобно получится. Весь остаток вечера я пытался, продираясь сквозь медицинские термины, понять — при каком течении болезни левомицетин следует заменять бисептолом и коим боком тут оказался преднизолон, который вообще-то вроде как мазь от нарывов. Нет, пожалуй, всякие сильнодействующие, да еще и незнакомые препараты больному Николаю лучше не подсовывать. Поливитаминов ему надо дать, от них точно вреда не будет. Тут меня осенила еще одна околомедицинская идея. Вот, предположим, приехал на завод какой-нибудь агитатор, неважно от кого, и его согласно моим указаниям надо бить. А если он будет женского пола, такое случалось, тогда что?

Я сделал в склерознике еще пару записей: «Посмотреть насчет сильнодействующих слабительных; поискать что-нибудь химическое, чтобы от него прыщи пошли по всей роже и долго не сходили».

На следующий день из Москвы, где он вел переговоры с англичанами, приехал Гоша.

— Берут, — сообщил он, — две штуки. Но не «по», а за восемнадцать тысяч, с ценой ты загнул. Я вообще удивляюсь, как они и два-то за эти деньги взяли.

— Самому надо было коммерцию вести, — огрызнулся я. — Учти, если и со штатовцами мне придется решать финансовые вопросы, я им сразу миллион назначу. У меня случаются иногда приступы неконтролируемой алчности, чтоб ты знал.

— Ладно, посмотрим. Возвращаясь к англичанам, сюда на днях пять человек от них приедут, на предмет обучения полетам. Я сказал, что за месяц научим.

— Одного.

— Почему?

— Потому что мне, во-первых, лень. Во-вторых, если умеющих летать будет два или более, они смогут одновременно и проводить войсковые испытания, и готовить своих пилотов. Не фиг, пускай по очереди этим занимаются.

— Я вообще-то уже пообещал…

— Ну и что? Не ты же их будешь готовить. А я скажу, что из этих пяти к полетам способен только один, остальные бездари, рожденные ползать. И кто оспорит мнение одного из двух лучших пилотов? Начнут возникать — привлечем Машу, она им объяснит, что таких, как они, все пятеро, к аэроплану вообще подпускать нельзя, и дальше комментарии в ее стиле.

— Кстати, хотел спросить: почему у тебя такие разные подходы? Англичанам втридорога, а Сантос-Дюмону за разумные деньги. Про Цеппелина не спрашиваю, тут все ясно, пусть дирижабли ваяет.

— Потому что Сантос-Дюмон — талантливый инженер, ему в принципе хватит того, что он и так увидел. Такому заломишь цену — еще сам чего-нибудь изобретать начнет. А у англичан сейчас никого подобного нет. И они помнят небось, какое им недавно Максим позорище вместо самолета построил — за ничуть не меньшие деньги, кстати. Так что получат они нашу этажерку и начнут себе ее копировать. А я еще их ученика напугаю до полусмерти — опущу нос чуть ниже обычного, тогда нас на первой же воздушной яме так дернет вниз, что мало не покажется. И потом на земле буду дрожащим голосом рассказывать, что самолет может летать только носом по горизонту! Чуть опустишь — сразу гроб.

— В заботе о ближнем основное — не перестараться, — философски заметил Гоша. Уже собираясь уходить, он вдруг спохватился: — Тьфу ты, чуть самое главное не забыл. Знаешь, что мы с Машей изобрели? Ни за что не догадаешься!

— Неужели прокладки?

— И субъект с таким уровнем фантазии пытается открыть человечеству дорогу в небо… Ладно, помогу. Мультипликацию!

— А чем она принципиально от кино отличается?

— Гораздо проще. Не нужно съемочной камеры. И главное — можно обойтись без пленки! Маша рисовала тушью на бумажной ленте, потом ленту покрыли парафином — и все. Мы в Москве знакомым показали — полный восторг.

— Что-то мне кажется, что такую штуку Эдисон изобрел лет десять назад, — с сомнением сказал я, — хотя… Кажись, идея. Помнишь, мы хотели устроить бомбометание по настоящему кораблю? Но корабль может выделить только твой дядя, это который гибрид генерала с адмиралом. И чтоб дяде лучше думалось на эту тему, подари-ка ты ему такую игрушку, а Машу попросим нарисовать несколько мультиков порнографического содержания. Он же не только обжора и пьянь, но еще и бабник каких мало, так что должно понравиться. Глядишь, после этого и по поводу пароходика будет попроще договориться.

— Вот люди стараются, изобретают… Затем художник мучается, ночей не спит, все думает, как донести до зрителя свое видение прекрасного. А потом приходит такой, вроде тебя, — и зритель получает свою долгожданную порнуху.

Как там у нас насчет обеда? Я достал из кармана часы-луковицу и в очередной раз чертыхнулся. До крайности неудобное устройство, да еще и заводить надо регулярно, а я опять забыл. Ладно, судя по солнцу, пора. Я сел на мотоцикл и потарахтел к резиденции великого князя.

— Немножко рано, — заметил Гоша. — Или аппетит прорезался, нет сил терпеть?

— Часы опять встали. Чуть забудешь завести — и стоят, собаки. И вообще, почему у вас тут наручных часов не носят?

— Потому что их еще нет. Но это ты вовремя подал идею, я тут как раз обдумываю новшество.

Гоша подал мне папку. На титульном листе значилось:

Проект

Георгиевское оптико-механическое объединение

Секретно

Я заржал, потом, в ответ на вопрошающий взгляд Гоши, уточнил:

— Все хорошо, особенно название… Проект «Гомосек» — это звучит!

— Тьфу на тебя, ты дальше читай.

— Так, некоммерческая часть — прицелы, механические вычислители, авиафотокамеры, таймеры… да, пора. Коммерческая — кинофотоаппаратура, часы… Организация собственной киностудии… Как называться будет — «Г-фильм»?

— А хотя бы. Кроме тебя, все равно никто таких аналогий проводить не будет. Блин, вот ведь, с кем поведешься, раньше бы мне и в голову не пришло задуматься, от какого слова происходит «аналогия».

— Растешь над собой, хвалю. И значит, наручные часы тоже сюда? Патент пусть Маша не забудет, ведь золотое дно. И кстати, их можно делать с автоподзаводом — от тряски через храповик какой-нибудь рычажок с грузом будет подкручивать пружину.

— Ладно, наручные часы внесем в программу. Дальше прочитал?

— Ага. Значит, радиомастерскую убрать с авиазавода и перевести в новое объединение… логично. Там же производить моторную электрику. А с чего стеклофабрика окажется аж в Лыткарине?

— Там песок нужного качества. А возить сюда заготовки несложно, объемы небольшие.

— Читаем дальше. Химзаводы один и два, так, первый… целлулоид — это пленка и линейки всякие, на втором — реактивы, только объемы уж очень внушительные. Значит, смотрим сырье — азотная и серная кислота, толуол, глицерин, аммониевая селитра… а, понятно, что там за реактивы. Свинец, натрий тоже есть… Этот где-то в стороне будет?